Адриенна огляделась.
Дворец кардинал знал намного лучше Адриенны. И сейчас они стояли в каком-то пустынном коридоре. Несколько шагов – и вот балкон.
Интересно…
Или их кто-то подслушивает, или это инициатива кардинала. Отказываться нельзя в любом случае. Так-то Адриенна с удовольствием треснула бы его по ноге и удалилась, обложив в три ряда. Но если нельзя…
Нельзя, к сожалению.
Адриенна опустила глаза и опустилась на колени. Поцеловала пастырское кольцо с рубином и вплавленным в него золотым распятием, подсунутое ей под нос.
– Я, Адриенна СибЛевран, открываю свою душу перед Господом, ибо согрешила я делами и помыслами, и грехи мои неисчислимы перед Богом.
Формула была затвержена давно. Падре Санто хоть кардиналом и не был, но поди отвяжись!
Кардинал кивнул.
– Слушаю тебя, чадо, и помни, что рядом с тобой сейчас не я, но Он.
Адриенна вздохнула.
– Простите меня, ваше высокопреосвященство, ибо я согрешила помыслами…
А дальше кардиналу оставалось только скрипеть зубами. Потому что Адриенна тоже не была железной и похулиганить ей хотелось. А потому…
Сам напросился.
Девушка просто описала пять дней пути в карете со всеми подробностями и честно созналась, что роптала и была неподобающе дерзка в мыслях, а вместо молитв употребляла нехорошие слова…
А какие б и кто слова употребил, в такие-то дни и в карете?
Потом Адриенна плавно перешла ко двору, сама удивляясь себе, как сумела запомнить и половину! И описала кучу платьев, которым тоже неподобающе позавидовала. А потом и дворцовой роскоши…
Кардинал молча слушал.
Сначала. Потом начал поскрипывать зубами, а потом едва сам не перекрестился, когда Риен закончила привычной формулой:
– Раскаиваюсь в содеянном. И да простит мне Господь грехи мои…
– Он милосерден, чадо, – едва ли не с облегчением выдохнул кардинал. И уже чуточку спокойнее продолжил: – Налагаю на тебя епитимью. Прочитай малый круг молитв четыре раза, и да будут отпущены грехи твои.
Адриенна еще раз поцеловала кольцо и поднялась с колен.
Кардинал предложил ей руку и отвел обратно, к придворным.
Вручил девушку ее отцу и поспешил откланяться.
– Что ему было нужно?
– Убедиться, что я дура, – пожала плечами Адриенна.
– И как?
– Успешно, папа.
Дан Марк улыбнулся. В уме своей дочери он даже не сомневался. А другие пусть не сомневаются в его отсутствии.
Мия
Лютня.
Как много в этом слове… и музыки, и страсти, и песен – всего, о чем только можно подумать.
Раньше Мию не учили игре на лютне. Отец считал этот инструмент невыносимо простонародным.
Спинет – другое дело. Только вот спинет в поместье был невыносимо расстроенным и так искажал звуки, что Мия была уверена в своей ненависти к музыке. А сейчас…
Плавные обводы грушевидной формы, четыре струны…[11]
Ньора Катарина отлично играла и вечером любила перебирать струны лютни.
Фьора помалкивала. Она тоже считала, что это простонародный инструмент, но к чему спорить? А Мия неожиданно даже для себя заинтересовалась. И попросила ньору Катарину научить ее…
Ньора думала недолго, и уже через два дня в дом пришел ньор Джильберти. Старенький, с тяжелой тростью, седоволосый, но прекрасный учитель музыки.
Он и принялся ставить девочке руку, удивляясь гибкости пальцев и разработанности кисти. А заодно и радуясь, что все это не пропадет даром.
Пусть для себя! Но ведь играть-то Мия будет?
И Мия играла.
В свое удовольствие, иногда сидя одна… она обнаружила, что музыка помогает ей успокоиться, собраться, ни о чем не думать. Наполняет ее светом и теплом. Дает отдых измученной девичьей душе.
А что еще надо?
Ничего.
С метаморфозами она пока остановилась на одном и том же. И старательно меняла лицо, добиваясь идеального сходства то с Энцо, то с мамой, то с ньорой Катариной… последнее было сложнее всего. Оказалось, очень легко сделать себя красивой. А вот уродиной…
Неприятно.
Но Мия училась. У нее уже неплохо получалось, стоило только закрыть глаза, сосредоточиться – и оп-ля! Вот он тебе – дракон вместо принцессы!
Но стоит отвлечься, задуматься – и черты лица плывут, смазываются, а ведь если она куда-то пойдет, она не сможет каждую секунду думать о своей внешности. Мама рассказывала, прабабка могла удерживать любую личину и любое время.
Мии было куда тренироваться и расти.
Духовенство?
Костры?
Хуже, если она не будет уметь этим управлять. Тогда точно попадется. А если научиться… Мия серьезно задумывалась о том, что надо бы уметь защитить себя. Но кто ж научит благородную дану владеть оружием?
Тут любой учитель упадет от ужаса… единственное, что пришло в голову Мии, и то после маминого рассказа, – это яд. Опять же, его надо достать, его надо правильно дать жертве, надо не попасться…
Как все это сложно!
Нет, Мия пока не знала, что делать и со своими способностями, и со своей жизнью, а лютня отвлекала и помогала успокоиться.
Комната, солнце, зеркало, звуки музыки… здесь и сейчас ей ничего другого не нужно было для счастья.
Глава 4
Адриенна
Три дня при дворе.
Адриенна смотрела на все широко раскрытыми глазами. Оказывается, когда король благосклонен к тебе и твоей семье, двор – это очень приятное место. Тебе улыбаются, с тобой стремятся завязать знакомство…
Именно поэтому ненавидящий взгляд и обжег Риен, словно опущенная на спину плеть. Отрезвил, заставил прийти в себя, а то голова уже плыла от розового дурмана.
На Адриенну презрительно смотрела незнакомая ей дана. Эданна?
Да, похоже, в таком возрасте уже или замужем, или вдовы. Эданна была раза в два старше Риен, ей было лет двадцать пять – двадцать шесть. И красивая.
Можно сказать – противоположность Адриенны.
Высокая, статная, с роскошной грудью, которая едва не выпрыгивает из низкого круглого выреза платья, с шикарными золотыми локонами, которые явно высветляет на солнце, а может, и краской пользуется, с золотистой смуглой кожей… красивое на самом деле сочетание. Золотые локоны, смуглая кожа и громадные черные глаза.
Вот она так смотрела на Адриенну, словно сожрала бы ее с костями и туфельками.
На секунду Риен даже растерялась. А потом взяла себя в руки и улыбнулась эданне самым очаровательным образом. Пусть ее!
Эданна вздернула нос и отвернулась. Адриенна изобразила растерянность и потихоньку ускользнула от всех, оказавшись рядом с Джованной.
– Кто эта эданна? В шелках цвета морской волны?
Служанка, разумеется, знала все новости. Пригляделась – и ахнула.
– Эданна Франческа! Ох-х-х, значит, вернулся его высочество!
Адриенна почувствовала какую-то тайну. И, оглядевшись по сторонам, утащила Джованну в лабиринт.
– Ну-ка, рассказывай!
Джованна ломаться не стала. За эти три дня она поняла, что Адриенна неглупа. Молчалива, не скажет больше самого необходимого, а иногда и того не скажет. Что девушка не злая, не подлая, к слугам относится уважительно – это видно. Благородные могут в таком не разбираться, а слуги быстро людей определять учатся. От этого их жизнь зависит.
И еще Джованна понимала, что такое не спрячешь. Не она расскажет, так кто-то другой. А она лишится и тех крошек дружбы, которую испытывала к ней юная дана.
– Эданна Франческа Вилецци, вот это кто, дана. О ней говорят многое… и не всегда хорошее.
– А что о ней говорят слуги? – не стала ходить вокруг да около Адриенна. – За что она меня ненавидит?
Джованна наклонилась к самому уху девушки.
– Она – любовница его высочества.
– И что?
– Король ее не любит… а вас привечает…
Адриенна аж задохнулась от жуткой мысли, которая промелькнула в голове. Но кое-как взяла себя в руки.
– Расскажи мне о Франческе Вилецци, Джованна. Прошу тебя.
