Падре замялся.

Да потому, что ничего хорошего она бы там не услышала. Вот то, что падре уже высказал Адриенне, то и Анне бы досталось. Неприятно…

Грязью обольют, а помощи не будет.

– Вот, – кивнула Адриенна. – Не берусь судить, падре, но кто виновен больше? Тот, кто принял решение? Или тот, кто подтолкнул к нему? Что там опыта у девчонки? Деревня да слезы горькие… и посоветовать некому, и помочь, и поддержать… кругом одно осуждение. И камни упреков со всех сторон. Анна знала, что не выдержит. Что все равно умрет где-нибудь на большой дороге, вот и приняла это решение. Тяжелое, страшное, горькое… Ей просто повезло, что я проезжала мимо. А сколько таких, кому НЕ повезло? Даже в вашем приходе, падре? Сколько погубленных душ, сколько крови и слез на руках у равнодушия и черствости?

На ваших руках?

Впрочем, этого Адриенна не договорила. Да и ни к чему было. Падре и сам все понял, и даже голову склонил перед Адриенной:

– Прости, дочь моя. Ты меня пристыдила…

Адриенна махнула рукой:

– Нет, падре. Просто вы не женщина. А я… если бы я была глупее или слабее в вере, кто знает? Дан Манчини – подлый и опасный человек.

Большего падре и не надо было.

– Позови девушку сюда, дочь моя. Я приму ее исповедь, а через пару дней… когда назначена свадьба?

– Думаю, дня через три. Не позже.

– Я и обвенчаю ее, и окрещу ребенка, когда он родится.

Адриенна кивнула.

Вот теперь все правильно. И можно звать Анну. А что там за шум на дворе?

Как оказалось, знакомиться с невестой прибыл лично ньор Дарио Пагани. Адриенна приказала привести его, побеседовала и осталась довольна.

Умный мужчина, серьезный, порядочный… у такого и Анна будет меньше взбрыкивать. Найдет он к ней подход.

А что жених старше невесты лет на двадцать…

Не страшно! Адриенна кожей чувствовала, что все у этих двоих будет хорошо.

Падре Санто побеседовал с невестой, потом с женихом, а потом пришел к Адриенне извиняться:

– Простите меня, дана.

– Не за что, падре. А что случилось?

– Я был действительно не прав. Осудив Анну, я сломал бы две жизни… и еще неизвестно, каково пришлось бы ее родным. А вы сейчас спасли – три.

Адриенна только плечами пожала.

Что тут скажешь? Наверное, только одно:

– Это моя земля и мои люди. Я за них в ответе.

И падре уважительно склонил голову. Он понимал, что ни слова лжи в этой фразе не было. Что Адриенна думала, то и сказала.

Она – в ответе.

Джустино Кара чистил коня скребницей.

Все верно, в трактире он работал уже второй месяц. И не просто так.

Собирал информацию. Дана СибЛевран…

Что ей нравится, что не нравится, куда она ездит, чего хочет от жизни… Странно?

А вот ни разу!

Джустино был чертовски дорогим специалистом, на то, что он брал за свою работу, можно было шестерых нанять. Попроще, поплоше…

Но!

Его никто и никогда не мог заподозрить. И жертва всегда – всегда! – умирала в результате несчастного случая.

Потому он никуда и не спешил. Работу он делал вдумчиво, медленно, кропотливо, серьезно… практиковал индивидуальный подход к каждому клиенту, шедеврально работал с оружием, сам составлял яды и противоядия…

Ему было чем гордиться!

И работа доставляла ему истинное удовольствие. Иногда Джустино сравнивал себя с художником… Вот есть картина! Она красивая, но на ней появляется отвратительная грязная клякса. И тут приходит Джустино и стирает ее. А потом закрашивает, и рисунок вновь очаровывает.

Такие сволочи иногда попадались…

Хоть ты сам заказчику доплачивай за доставленное удовольствие.

А вот сейчас…

Адриенна СибЛевран была нестандартным заказом. Умненькая, серьезная, не гулящая, не стерва манерная… редкость! Но убивать надо.

А как?

Был бы у нее любовник – там проще! Но любовника нет. Одна она никуда не ездит. Все время в сопровождении стражи.

И тут…

Новость о свадьбе Анны обсуждали по всему СибЛеврану. А то еще и соседи добавились. Но обсуждали, кстати, в правильном ключе.

Молодец дана – две души спасла. Невинных.

Молодец Дарио. При хорошем-то муже любая приличной женой станет.

Ну, Анна… но тут и понятно. Бабы – дуры. Тут, главное, при жене такого не сказать, а то как отоварит сковородкой – мозги замучаешься от скамьи отскребать.

Леонардо?

Тьфу на него, дрянь столичная, понаехали тут наших баб портить…

Адриенна не знала, но по ее вине Леонардо ждали большие проблемы. Парни не оценили оказанной их женщинам милости и собирались по-простому…

Провинция ж… отношение простое, люди неграмотные, темные…

А полену – оно без разницы, там хоть дан, хоть не дан… как получит промеж ушей, так и дух вон!

А и узнай Адриенна, она бы возражать не стала. Так и лучше.

Джустино же услышал в этом разговоре то, что и хотел.

Дана любит купаться.

Одна.

И если это – не вариант…

Не хочется, но репутация дороже всего. Так что… дане СибЛевран предстояло стать утопленницей. Дождаться, пока она полезет в речку купаться, нырнуть, подплыть – и за лодыжки ее. И придержать.

Все.

Никто ничего не заподозрит.

Жалко девочку, конечно. Но заказ есть заказ, работа есть работа…

Мия приближалась к чудовищу. Но Джустино… чудовища даже не приближались к нему. Им тоже бывает страшно.

А убийца строил планы.

Ему оставалось решить, как и где подстеречь дану СибЛевран.

– Дядя, ну что это такое? Пять тысяч на всех? Пятнадцать! И ни лорином меньше!

– Мия, ну что это такое?! Мне столько не заплатят!

– Да неужели? Вы же не просто так… во-первых, это работа на выезде. Вы должны покинуть столицу, приехать в незнакомое место, проникнуть в дом… во-вторых, убить человека надо не просто так, а чтобы меня все видели. И скрыться. Нет-нет, за такое пять тысяч – это просто насмешка.

– Жадина.

– Дядя, кто бы говорил!

Спустя полчаса споров и воплей дядя и племянница сошлись-таки на десяти тысячах лоринов, которые в равных долях отправятся на счета юных Феретти. И Мия принялась выслушивать подробности.

Есть женщина.

Да, это тоже дополнительные деньги, а вы как думали? Женщин Мия раньше не убивала, за это надо добавить.

Так вот. Она должна покончить жизнь самоубийством. На меньшее заказчица не согласна. Потому что эта дрянь соблазнила ее мужа.

А вот так вот!

Женился дан, сделал супруге ребенка, и та поехала в деревню. А муж остался в столице. Так получилось…

Потом он, конечно, отправился в свое поместье. И в пути встретил эданну, которая ехала к себе.

Какое-то время им было по дороге.

Слово за слово, рука за руку…

До поместья они добрались. До ЕЕ поместья. И муж принялся дарить посторонней бабе то, что должен был дарить своей супруге.

А тем временем супруга его не дождалась, у нее были тяжелые роды, горячка, она чудом не умерла, ребенок тоже едва выжил… и все это время ее муж, вместо того чтобы быть рядом с супругой, привезти лекаря, помочь…

Все это время он спал с чужой бабой!

И до сих пор к ней ездил!

Мия только хмыкнула. Конечно, неизвестная ей эданна взбесилась. Мия бы тоже озверела от возмущения. И отомстила.

И ей бы не пришлось никого нанимать, она бы и сама справилась. А вот заказчица не смогла. Ей очень хотелось уничтожить соперницу. Но так… Чтобы о ней и памяти хорошей не осталось. А кого у нас даже нормально не хоронят?

Самоубийц!

Неизвестной эданне предстояло самоубиться.

Что облегчало работу Мии, дети у жертвы были. Но жили не с ней. Родители эданны забрали их к себе в поместье и воспитывали при полном согласии на то матери.

А и правильно!

Зачем ей дети? Они же мешают личную жизнь устраивать!

Мия задумчиво кивнула. Значит, эданна должна сделать что-то… отравить ее не подойдет. И зарезать тоже. А что она может сделать?