Любовница все же вольна располагать собой, вольна уйти… а ему хотелось не этого. Ему хотелось, чтобы сияющее солнечное чудо принадлежало ему и только ему. Навсегда ему…

Жениться?

Почему бы и нет… может, он даже детей еще заведет… лет через несколько. Когда насытится хрупкой красотой жены…

В свою очередь, дан Джакомо, получив записку, тоже не удивился.

Слуги действительно хорошо знали своего хозяина, тот не утруждал себя вежливостью, а Джакомо… Джакомо готовился к визиту.

Мия только головой покачала.

– Дядя, Рени пока еще… я поговорю с ней, и настойку дам, но, наверное, лучше, чтобы сначала я прислуживала, а потом уж пригласим ее повидаться с женихом?

Джакомо кивнул.

Действительно, Серена пока еще была не слишком спокойна. Даже та убойная доза лекарства, которую ей скармливали, не действовала. Девушка то рыдала, то истерически смеялась, то просто спала…

Нет, так дело не пойдет.

Еще передумает жениться-то…

Так что Джакомо без рассуждений согласился.

– Моя старшая племянница, дана Мия.

– Я рада знакомству, дан. Я старшая сестра вашей будущей супруги. – Мия улыбнулась в меру скромно. Мол, я тебя не очаровываю, но рада знакомству. А поскольку она все же была прехорошенькой, дан Густаво улыбнулся в ответ и приложился к ручке.

– Странно, что такая очаровательная дана до сих пор не замужем…

– Я бесплодна, – спокойно ответила Мия. Эту версию они с дядей разработали уже давно. – И приданого у меня не так много, поэтому приходится выбирать.

Дан Густаво кивнул.

Что ж, это он мог понять и принять.

– Ваша красота сама по себе приданое.

– Вы мне льстите дан Бьяджи.

– Дан Густаво, дана Мия. Мы ведь скоро будем родственниками…

– Вы так добры, дан…

Гостиная.

Вино из запыленной бутыли.

Потрясающий аромат лета, солнца, винограда, который разливается по комнате… Мия прислуживает мужчинам.

– Рени скоро придет. Она так готовится, глупышка, так наряжается…

Густаво расплылся в улыбке.

Ну вот! Разумная семья, все всё правильно поняли…

Мия улыбалась.

Она вступила в сговор с Барбарой. И точно знала, что наверх уже понесли малиновый ликер – для храбрости. Если дана Оливия его не попробует, будет вовсе даже удивительно…

Джулия?

Девочка сидит у себя в комнатах.

Остальные слуги?

Они не помешают.

И Мия улыбалась. Очаровательно и радушно, пока не…

Первым умер Густаво.

Схватился за горло, побледнел, покраснел… глаза его выкатились из орбит. Мужчина попробовал выбраться из кресла, но – увы.

Не смог.

Джакомо посмотрел на него. Потом на Мию…

Он все понял. Но сделать уже не успевал ничего. Яд работал. Просто Джакомо был крупнее, но спасти его уже не смогла бы и рвота. Всасывалось снадобье мгновенно…

– За… чем?!

Кажется, это было важно для него.

Мия пожала плечами.

– Мать завещала мне позаботиться о младших, – просто сказала она.

Слышал ее Джакомо или не слышал… кто знает? У него тоже началась агония. Мужчины корчились. Девушка наблюдала, не трогаясь с места.

Когда два тела затихли и в комнате запахло нечистотами, Мия словно отмерла. Подошла к одному, ко второму… хладнокровно проверила пульс… Мертвы.

Отлично. Правки и доводки не требуется.

Мия спокойно обшарила тела, забрала печатки, деньги, кое-что еще… и поднялась наверх.

Барбара сидела с девочками. Мия кивнула ей.

– Все будет в порядке. А теперь иди к Джулии. Дай ей ликера и выпей сама, поняла? Спать должны все, чтобы вас не заподозрили.

– П-правда?

– Конечно. Завтра все образуется. Ты только говори, что ничего не знала и не подозревала, и вообще… Вот смотри. Письмо я кладу сюда, на стол. И вот еще одна копия, на всякий случай. Мало ли потеряется или украдут. Поняла?

– Да. А…

Мия улыбнулась.

– Я решила проблему. Скажешь Рени, что через три года она сможет выйти замуж за своего Эмилио. А пока могут заключить помолвку, если хотят.

– Дана… храни вас Бог!

Мия усмехнулась, горько и в то же время с грустью.

– До свидания, Барбара. Я вернусь. Пей ликер и не ходи вниз… Это гадкое зрелище.

– До свидания, дана.

Барбара послушалась.

И ликер выпила, и никуда не пошла… и спали они все до утра. А утром…

Утром было много интересного. Но и ночью – тоже.

Фредо Лаццо разбудил скрип окна.

Мария тоже шевельнулась рядом.

– Фредо?

На подоконнике сидела девушка. Потом она спрыгнула внутрь и оказалась Мией Феретти.

– Доброй ночи, дядя Фредо, – сказала она как ни в чем не бывало. – Простите за поздний визит… нет-нет, не вставайте. Я сейчас уйду, просто расскажу вам о последних событиях. Джакомо уже делился с вами новостью? О дане Бьяджи?

– Да, – кивнул Фредо, решив послушаться девушку.

Как-то так она выглядела… мужская одежда, волосы стянуты в косу, у пояса… клинок?

С ума сойти можно!

И выражение лица… словно не Мия, а кто-то незнакомый в ее теле. Чужой, жестокий, рассудочный…

– Вы его одобрили?

– Нет. – Мария решила взять слово. – Но время же еще есть его переубедить?

– Нет, – коротко отмахнулась Мия. – Этой ночью дана Мия Феретти из зависти к младшей сестре отравила и дядю, и ее жениха.

– ЧТО?!

Взвыли супруги в унисон. Во дворе аж собаки зашлись.

Мия покачала головой.

– Дядя-дядя… ну зачем так громко?! Сейчас слуги прибегут… ладно. Я все равно ненадолго. Итак, вот документы для следствия. Показания слуг… это, конечно, не даны, но рассказывают они о развлечениях своего господина весьма подробно. Прелесть просто! Вот это мое признание. Письма я написала, там тоже созналась, но вот еще одна копия… так, на всякий случай.

Вот бумаги на опекунство.

Поскольку Лоренцо пока не признан умершим, а четырнадцать лет ему уже исполнилось, опекуном сестер признается именно он. И подписывать брачные договора без его одобрения нельзя. Вот одобрение помолвки между даной Сереной Феретти и даном Эмилио Делука. Но только помолвки, не свадьбы. На ближайшие года три этого хватит, а потом я вернусь. Под другим именем. Деньги присылать сестрам буду, заодно убедитесь, что я жива. Буду писать, что от даны Леоноры Белло.

Фредо и Мария слушали молча, будто оцепенев.

Слов не было.

Это – Мия?!

Вот ЭТО – Мия?!

Не верилось. Просто не верилось…

В дверь застучали.

Мия хмыкнула.

– Ладно, самое главное я сказала, если что забыла – напишу с дороги. Дана Леонора Белло. Всего хорошего, дядя, тетя. Дяде Паскуале привет, Кати за меня поцелуйте.

И только занавеска на окне колыхнулась.

Если бы не бумаги на кровати… точно бы решили, что сон такой приснился. Кошмарный.

Мужчина и женщина переглянулись.

– Надо ехать к Джакомо?

Фредо подорвался на кровати. И чуть не снес слуг дверью.

Надо?!

НАДО!!!

Только вот есть подозрения, что поздно.

Комар не спал.

Ночь – самое то время… когда в дверь поскреблись, он даже не сильно удивился.

– Что случилось?

– Письмо, мальчишка принес. От Удава.

– Хм? Давай сюда…

Перчатки Комар надел автоматически. Но – не понадобились. Письмо было без сюрпризов. То есть – без яда. Но…

Дана Мия Феретти решила не слишком-то разглагольствовать.

«Здравствуйте, Комар.

Или лучше написать «ньор Фабрицио Маркезе»?

Сейчас это не важно. Уже ничего не важно, потому что сегодня ночью Джакомо умер. Я его убила.

Когда он сделал из меня чудовище – я не возражала.

Когда натаскивал на кровь – что ж. За все надо платить. Я считала, что оплачиваю свободу и спокойную жизнь сестер и брата своей жизнью и свободой. Это было справедливо.

Два дня назад Джакомо принял предложение дана Бьяджи и решил отдать ему на смерть и мучения мою младшую сестру. Серену.