– Причем дохлыми, – буркнула Адриенна.

И политыми старой кровью. Почему-то вот так ей казалось. Но кто там будет ее слушать? Точно не король.

Или?..

– Я запре… – начал было Филиппо и осекся.

А чего тут запрещать? Адриенна же не нарочно, просто так она отреагировала. И, может быть, пахни Франческа не так сильно, Адриенну бы и не стошнило? Ему нравится, но беременные женщины… говорят, они сложные. И капризы у них есть. И вообще…

– Ладно. Я прикажу, чтобы эданна Франческа не пользовалась этими духами.

– Нет-нет, ваше величество! – Адриенна пришла в себя достаточно, чтобы понимать некие подводные течения. – Я не настаиваю. Пусть пользуется, но либо в меньших количествах, либо пусть будет осторожнее. И, умоляю, извинитесь перед ней за меня. Я не виновата, но… это очень неприятное происшествие.

Это еще мягко было сказано. Филиппо кивнул.

– Извинюсь. Адриенна, я уверен, эданна все поймет.

Ага, поймет она. Уже поняла. И что еще сделает? Уж точно ничего хорошего.

– Ваше величество, прошу вас… позвольте мне помолиться.

– Днем не получится? – жестко поинтересовался Филиппо.

– Я не знаю, почему так получается. Но ночью, когда кругом тишина и покой, моя душа может отрешаться от суетных мыслей, – сплела слова в заковыристую фразу Адриенна. – Днем я не могу так сосредоточиться на молитве, как требуется.

Филиппо задумался, как бы отказать поаккуратнее, но тут вмешался кардинал Санторо:

– Ваше величество, если ее величество желает… давайте пойдем навстречу?

– Это опасно!

– К примеру, четыре человека, в том числе и дан Виталис, будут ждать под дверью часовни. А ее величество пообещает не опускать засов…

– Если они пообещают без моей просьбы не входить.

– Если ваше величество пообещает давать о себе знать хотя бы раз в час.

– Зачем?

– Вдруг вам станет дурно?

Адриенна понимала, что о ней заботятся. Крыть было нечем. Но…

– Розарий[79] занимает больше часа. Особенно если молиться, вкладывая свою душу в каждое слово.

Мужчины переглянулись.

– Или вы туда отправитесь не на всю ночь, к примеру? – предложил кардинал. – После вечерней молитвы и до первых петухов? К примеру?

Адриенна бросила взгляд на супруга. Тот выглядел сосредоточенным, бледно-голубые глаза словно бы еще больше выкатились наружу.

– Пожалуй, на это я могу пойти. – Филиппо понимал, что не дать супруге эту игрушку – получить скандал. Да и не золото она просит, не бриллианты… ночь в молитве!

В таком отказывать нельзя, его просто не поймут.

– Ваше величество! – Адриенна обрадовалась так искренне, что отказать стало и вовсе уж неудобно.

– С десяти вечера и до первых петухов. И четверо ждут под дверью.

– Благодарю! Сегодня? – засияла Адриенна.

– Завтра.

– Как прикажете, ваше величество.

– А сегодня полежите, отдохните и не вставайте. Дан Виталис так и распорядился, но я его еще сюда пришлю. – Филиппо поднялся и вышел вон.

– Утешать эданну Франческу, – меланхолично произнесла Адриенна.

Кардинал даже плечами не пожал. И что? Это и так всем понятно.

– Ваше величество, королю сейчас несладко придется.

– Он сам выбрал эту девку. И… иногда мне кажется, она пользуется лилиями, чтобы отбить запах тухлятины.

– Тухлятины, эданна Адриенна?

– Чем-то таким, гадким, от нее пахнет, – взмахнула рукой Адриенна. – Спасибо, кардинал. Вы меня просто спасли… Беременность – это прежде всего моя душа, мои мысли, а какое тут может быть спокойствие, если они не в порядке.

– Дети – это радость, ваше величество. Разве нет?

– Может быть. Но я‑то могу умереть, – призналась Адриенна. – Вот просто – умереть.

– Умереть?

– Я слишком молода. В нашем роду женщины созревают поздно… Из-за раннего брака первая беременность моей матери закончилась выкидышем, а потом она умерла, рожая меня.

Кардинал искренне встревожился.

– Я сейчас пришлю сюда дана Виталиса. Ваше величество, умоляю вас не пренебрегать его советами.

– Обещаю, дан Санторо.

Кардинал вышел, почтительно поцеловав королевскую ладошку на прощание, а Адриенна подумала, что ей очень-очень нужно поговорить с Морганой.

Срочно!

ВАЖНО!!!

Вот как так?! Как могла наступить эта проклятая беременность, если Адриенна исправно пила лекарство?

С другой стороны, дан Виталис предупреждал, что полной гарантии нет. Но… тогда это может значить, что она созрела для деторождения?

Адриенна действительно была в определенном душевном хаосе. И ей очень требовались совет и помощь.

Девушка собиралась в столицу.

Своеобразно, надо сказать, собиралась. А что, зима, считай, наступила, через месяц можно ехать. А значит…

Надо тренироваться.

Вспоминать навыки, отработать несколько «типовых» лиц, случись что – и смотрит на тебя вовсе даже другой человек.

Я?

Да что вы!

Я не дана Феретти, я вовсе даже дана Белло…

Мия смотрела на себя в зеркало и лепила лицо, словно пластилин.

Губы – тоньше, брови выше… это – что?!

Ой…

На глазах у Мии, в зеркале, происходило нечто непонятное. Брови вместо того, чтобы стать угольно-черными и тоненькими, в ниточку, вдруг расползлись двумя гусеницами, едва не на половину лба.

– Ой, – еще раз повторила девушка. И быстро-быстро вернулась в свой родной облик.

Получилось, кстати, хуже и медленнее.

А ну-ка… нет, на лице Мия пробовать не стала. Вместо этого вытянула руку и принялась изменять ее. Добавила пигментных пятен, сверкнула когтями… вот на когтях все и закончилось.

Пятна еще как-то появились, хотя и норовили расползтись вовсе уж безобразно. А когда девушка выпустила когти, на нее такой приступ тошноты накатил… Пришлось срочно убрать их и сделать вид, что это даже вовсе не она.

Но что же происходит-то?!

Она теряет контроль над своим даром?

Или…

Дурой Мия не была, а потому припомнила еще одну причину. Которая очень даже легко может наступить, если ты живешь в одном доме с мужчиной и спишь с ним в одной постели. И вы в этой постели такое устраиваете, что уже два раза ножки подламывались.

Кстати – дубовые.

Из хорошего такого, крепкого резного дуба. Но вот… не выдержал.

Так что же… беременность?

Мия сосредоточилась и попробовала припомнить календарь. Выходило так, что рожать ей летом. Ну… тоже не страшно.

Или?..

Открывшаяся правда требовала серьезных размышлений.

К чести Мии, решение избавиться от малыша и жить как прежде ей даже в голову не пришло. Даже рядом не пролетело – с чего бы?

У нее есть свой дом, есть деньги… в самом худшем случае ей есть куда идти. Но еще неясно, что скажет Рикардо.

Мия лишний раз осмотрела себя, ощупала грудь… действительно, и увеличилась, и тянет, и вообще неприятно. А в остальном как?

Никак!

Если бы не метаморфозы, она бы и не задумалась. И, опять же, сама по себе она не меняется. Ни влево, ни вправо. Просто превращения у нее не получаются, или получаются не такими, или ей плохо…

А так – все в порядке.

Ладно!

Рикардо настроен на поездку в столицу. Может, там ему о беременности и сообщить?

Мия обдумала этот вариант и кивнула сама себе. А почему бы нет?

Да, Рикардо самый умный и замечательный, и любит она его ужасно, но… да, вот это – но! А если он не захочет Мию брать с собой в столицу?

Мия отлично понимала, что здоровьем ребенка Рикардо рисковать не станет. Он же умный, и хороший, и замечательный, и вообще…

Вообще – будет куча проблем!

Он захочет заключить брак, а ей нельзя. Она же умерла вроде как. Раньше она явилась бы в банк за наследством, а сейчас и этого не может.

Он захочет, чтобы Мия оставалась в деревне и не подвергала ребенка и себя опасности. Тоже наверняка…

А сам поедет в столицу?!

Один?!

Ничего не зная о тех нравах?!