С холма раздался свист, и на Лоренцо устремились сразу… сколько?

Ага, пятеро разбойников.

Наивные…

После арены они Лоренцо были… ну, если и не на один зуб, то и серьезных проблем не вызвали бы. Да, пятеро. Но в том-то и суть, что одновременно на человека может напасть трое… ладно, максимум четверо конных. Так что пятый…

Ан нет!

Пятый чуть позади… и это как раз их хозяин. Вон и золотые бляхи на сабле, и плащ с золотой отделкой…

И ведь никто в шайке ему не возражает.

А что это значит?

Впрочем, об этом Лоренцо уже не думал. Он действовал.

Неблагородно? А плевать! Но первая же лошадь получила в морду жменю крошеного в кармане нюхательного табака с перцем. Заржала, шарахнулась – и Энцо тут же полоснул ее по боку мечом.

Конскую шкуру прорезать легче. А вот когда конь падает…

Тут уже проблемы у всадника. Чтобы не придавило, да и грянуться можно неслабо… Энцо бы его добил, но не успел – налетели еще двое. И вот тут ему уже пришлось крутиться и уворачиваться.

Скользнуть под брюхо одной лошади, ударить кинжалом, увернуться от копья, добавить коротким мечом, к которому привык…

Стрела бьет совсем рядом… Кто у нас там такой меткий? В азарте боя Энцо ее и не заметил сразу… а проскочил-то как удачно! Аккурат до первого спешенного, которого и чиркнул по горлу мечом. Едва достал, самым кончиком, но этого хватило.

Кто не видел, как бьет фонтан крови из перерезанных артерий… Выглядит это откровенно страшно. Разбойники остановились, буквально на секунду, но Лоренцо этого хватило.

Поднести меч к губам и слизнуть кровь.

И…

Словно на арене, словно на корабле – замедляются люди. Замедляются кони.

Замедляется само время.

А вот Лоренцо движется как обычно. Как привык…

Просто никто не успевает за ним. Такое тоже бывает.

И его цель – вожак.

Зеки-фрай смотрел с восхищением.

Да, он надеялся, что судьба обойдет их стороной, что Пустынный Смерч промышляет сейчас в другом конце пустыни, что…

Понадеялся?

Облизнись!

Судьба все-таки уготовила им встречу с негодяем. И Лоренцо предупреждал его совершенно правильно. Зеки-фрай схватил сына, какой под руки попался, нырнул под телегу, рядом так же поступила Динч… ну и не только они одни. Остальные женщины, дети – тоже прятались.

А Лоренцо действовал.

Сначала проехал, вызывая негодяя на бой. Наивный… кто ж из разбойников на такое пойдет?

Но… пятеро? Это много, очень много… справится ли он?

Зеки-фрай смотрел и понимал, что пятеро – это мало. Если бы Лоренцо ТАК работал на арене… Кемаль-бей приехал бы намного раньше. Это уж точно.

Потому что сразу же положить одного коня, спешив противника, а потом убить еще одного и добить спешенного…

Это – мастерство!

И это потрясающе красиво…

Что-то заорал главарь разбойников, всадники метнулись со всех сторон… смерть? Да… это на черных конях неслась смерть, жестокая и беспощадная.

А потом Лоренцо Феретти поднес к губам клинок и слизнул кровь.

И… и больше Зеки-фрай ничего не видел.

Смерч?

Вот теперь-то люди и поняли, что это такое.

Лоренцо если и двигался, то это можно было понять только по следам – глаз за ним следить просто не успевал.

Просто – он шел, а они падали…

Кровь лилась, брызгала, текла реками, а он шел прямо по крови и, кажется, даже облизывался. Хотя это уж вовсе странное предположение – кто там и что мог увидеть?

Падали с подрубленными конечностями или вспоротыми боками лошади, жалобно кричали, но встать уже не могли.

Падали люди.

И целые, и фрагментами… мимо Зеки-фрая прокатилась чья-то отрубленная голова.

Падали, падали…

А потом все закончилось. И Лоренцо остался стоять, словно изваяние, посреди вот этого… безумия. Изваяние из алого гранита, и потеки, и…

И красоту его нарушали только стрелы, которые пробили кольчугу насквозь и засели в теле…

– Аллах! – выдохнул кто-то.

Кажется, это испуганное слово и оказалось последней каплей.

Лоренцо осознал, что все закончено, врагов не осталось, – и упал. Как стоял – навзничь.

Лекарь пожевал губами, покачал головой…

– Не знаю. Прямо даже и не знаю…

– Так скажи, что знаешь! – рыкнул караван-баши. Он-то прекрасно осознавал, от чего именно спас их Лоренцо Феретти.

Убили бы всех. В лучшем случае – быстро. В худшем… мечтали бы о смерти. А тут…

Перебита вся шайка. Двадцать шесть человек. Может, кто-то и удрал, но вряд ли. Только спасителю это обошлось очень и очень дорого.

– В нем четыре стрелы. Чудо, что ни одна не задела сердце, чудо, что раны не смертельные. – Лекарь явно удивлялся. – Сломана левая рука. Не знаю, как именно это произошло, но кости я соединил, лубки наложил. Порезы есть, они незначительные. Самый серьезный – лезвие прошло вскользь, по ребрам, швы я наложил, забинтовал, но шансов выжить у несчастного практически нет.

– Почему? – требовательно спросил Зеки-фрай.

– Наверняка начнется горячка. А после такого… одной раны и то хватило бы, а тут – четыре! Нет, не выживет…

– Иди отсюда… – потерял терпение Мехмед-фрай. – Вот как выйдешь, так и иди… коновал!

– Мое дело – предупредить, – поджал губы лекарь. Но за дверь вышел и даже прикрыл ее за собой.

Мужчины переглянулись.

– Энцо-фрай меня предупреждал, – честно сказал Зеки-фрай. – Мы надеялись, что этого удастся избежать, но он сказал, если на нас нападут, он не позволит положить людей. Сам выйдет.

– Он…

– Вирканг. Берсеркер.

Благо светлые волосы, да и телосложением Лоренцо куда как… расширился. А что глаза карие, так всякое бывает. Вирканги обычно сероглазые, но случается разное. Волосы были покрашены, но и корни уж отросли, и краска частично смылась. Это под тюрбаном не видно, а сейчас все наружу.

Караван-баши и не усомнился. О виркангах он слышал, о берсеркерах тоже… повезло им, значит. Хотя пока еще и не до конца.

– О чем он говорил?

– Он не умеет правильно силы рассчитывать. Прадед вроде как умел, – на «голубом глазу» лгал Зеки-фрай. – Но то прадед, а сам Энцо-фрай просто выплескивает все – и падает.

– Вот оно как.

– Да. Его несколько дней надо с ложечки кормить, поить, если получится, потом может пойти на лад, а может и не…

Мехмед-фрай задумался.

– А раны?

– Не важно. То же самое… первые несколько дней он сам даже пить не сможет.

– Двадцать. Шесть. Человек.

– Я тоже не ожидал.

Мужчины понимающе переглянулись. Уничтожена вся шайка, которая несколько лет грабила караванные тропы. Пустынного Смерча нашли. Опознали по черной с золотом маске, по такому же плащу… он и не скрывался особенно. И разговор сам начинал…

Договорился.

Мужчинам было о чем подумать. Там, на караванной тропе, когда оттаскивали в сторону трупы разбойников, когда грузили Лоренцо, когда…

Голову Пустынного Смерча Мехмед-фрай с собой не прихватил. Хотя и объявляли за него награду.

Не надо нам такого.

Потому что это был Амирух-бей. Как раз один из трех беев, чьи владения проходили в этих местах. Мехмед-фрай его в лицо знал, так уж получилось, караван-баши много чего и кого знать обязан. Зеки-фрай не знал, но ему и не надо было. Хватило взгляда на ухоженную бороду, на тонкие пальцы рук… Благородное происхождение – видно.

Да что там! Запаха хватит!

Вы знаете, сколько стоит унция благовоний, которыми покойный Амирух-бей умастил свою бороду? Будешь тут караваны грабить…

Именно потому Мехмед-фрай и не взял его голову.

И решил промолчать.

Не было их там. Наверное… а если и были…

Караван-баши много кого знал, в том числе и местных жителей. Пара слов кому надо…

Он был уверен, что уже через два дня ни тел, ни следов не останется. Одежду и что там на телах ценное осталось – прихватят местные жители. А в качестве компенсации бросят трупы в пустыне.