– Пф-ф-ф-ф-ф-ф-ф!

– Понимаю, ты об этом не жалеешь. Но все же? Зачем создавать себе лишние трудности?

Мия задумалась, а потом решительно кивнула:

– Хорошо. Энцо отправится на Девальс, а я… я согласна разобраться с этой стороной вопроса. Но только тогда.

Джакомо выдохнул:

– Уф-ф-ф-ф… Лучше б я кирпичи таскал! Сложно это…

Мия пожала плечами.

Сложно? Ну, так не заводил бы об этом разговор. Ей-то что?

Мысль о том, что дана Скаллу она убила, не желая ложиться в постель с кем попало, Мия даже не отгоняла. Та просто не пришла в голову.

Такой вот прогресс.

Около года назад она убила, чтобы не спать с нелюбимым.

А сейчас спокойно собирается пойти в бордель и расстаться там с девственностью. Чтобы просто узнать – как это и что такое. Ну и не зависеть от своего тела…

Спать с кем-то? Почему бы и нет?

Ради выполнения задания да за хорошие деньги…

Мия стремительно менялась, и не в лучшую сторону, но кто мог сказать ей об этом? Разве что дан Джакомо. Только вот это было не в его интересах.

Чудовище росло.

В столице

Выпить молока с яйцом черного дрозда. Тогда обязательно забеременеешь.

Засунуть туда (да, именно туда и поглубже!) нагретую морковку. И поступать так перед… ну, перед этим самым. А потом уже к мужику в постель. Морковку, понятно, вытащить. И обязательно, не на первый раз, ну на второй-третий так точно, затяжелеешь.

Ребеночка хочешь? Так читай молитвы у иконы Божьей Матери, вот список, дочь моя. И пожертвовать на храм не забудь, а то как же…[43]

За зиму эданна Франческа перебрала все средства, от церковных до народных. А результат?

Ноль!

Пустота!

Ни-че-го!!!

Ни ребенка, ни намека на ребенка, лунный цикл совпадал с точностью до дня! Какое там! Едва не до минуты! А ей-то надо! Ей-то важно…

Ну откуда, откуда среди лекарей и знахарок столько шарлатанов?

Ческа рассчитывала дни по звездам, слушала астрологов, пила снадобья, от которых то понос начинался, то запор, даже… да! Даже нагретую морковку засовывала!!!

Той бабке бы ее затолкать… до глотки!!!

Результата все равно не было.

Оставалось последнее средство. Ну… или еще не совсем последнее.

Сегодня эданна Ческа шла к одной ведьме… Раньше она хоть с ведьмами не связывалась, но тут… время идет, моложе она не становится, а его величество поглядывает с плотоядным интересом.

Да не с тем!

Ладно б речь шла о постели, это не страшно!

А вот интерес – на колбаску тебя пустить или на котлетки… то есть убрать от сыночка тихо или убрать громко…

Знаете, как страшно?!

Франческе хотелось жить. И она понимала, что лучше беременности ее не защитит ничего.

Вот и шла она по темным переулкам.

Вот и дрожала от страха… Служанка, которая стучала позади зубами, словно кастаньетами, тоже не добавляла оптимизма. Но Ческа была целеустремленной.

Вот и нужный дом.

Старый, покосившийся, весь кривой… и окно одно выбито, словно зубья торчат… страшные. Голодные.

Ческа решительно постучалась в дверь. Молоточка не было, понятно, ну она и ногой постучит, ничего страшного.

Медленно, очень медленно и с противным скрипом дверь распахнулась, словно приглашая войти.

Или… Лучше не входить?

Темно, страшно… и где-то вдалеке замаячил огонек свечи.

М-да. За свечку держалась такая карга, что Ческе захотелось тут же удрать подальше. Ведьм такими и рисуют! Вот каноническая, абсолютная… хоть ты бери – и на костер! Не ошибешься!

Седые космы, желтые клыки, морщины, горб, жутковатые лохмотья…

Да это-то что! Самым страшным в ведьме были ее глаза.

Черные, ясные, пронзительные… и Ческа невольно опустила глаза под этим испытующим взором.

– Ну, заходи, коль пришла. А девчонку тут оставь, подождет, не разломится.

Служанка задрожала еще сильнее, но… Ческе тоже было страшно. Так что…

Убежать?

И отдать Филиппо? И все свои привилегии, и место, и… и вообще?!

Не дождетесь!

Франческа Вилецци решительно шагнула вслед за старой ведьмой, и дверь захлопнулась перед носом остолбеневшей от ужаса служанки.

Старуха шла, не особенно и торопясь, ворчала что-то себе под нос…

Эданна прислушалась. Просто чтобы не оглядываться по сторонам, не дать захлестнуть себя липкому холодному ужасу… вот паутина с потолка свисает, вот что-то белое мелькнуло… брр! Жутко! Просто – жутко!

– И ходют, и ходют… а чего ходить? Тут делать надо… яд, понятно, для соперницы прикупить можно, так потом же самой хужее будет…

Ческа только вздохнула.

Убийца не вернулся. И по столице прокатилась волна перестановок… какой там Осьминог? Какой там Грязный квартал!

Ческа и так не знала, каким святым молиться, чтобы миновало, чтобы обошлось… Повезло. Но это один раз, второго его величество точно не простит. Впору молиться, чтобы с Адриенной СибЛевран все в порядке было. А то ведь удавят как кутенка. Намекнули уже, она поняла, ей хватит!

Вот и комната.

Брр… если в коридоре было жутковато, то здесь – откровенно страшно.

Паутина с потолка свисает, шар на столе слабо светится, а в углу… ой, мамочки! Это что – скелет?!

Ческа дернулась было, но дверь с сильным хлопком закрылась, едва не попав дане по носу.

– Садись, дана, в ногах-то правды нет. – Ведьма опустилась рядом с шаром на стул и положила на него руки. Повинуясь ее жестам, шар засветился чуточку ярче.

Ческа рухнула на соседний стул. Неудобный – жуть. Хорошо хоть, под ней не развалился, а то бы и на полу оказалась.

– Ты, дана, сюда ручки-то положи. Посмотрим, чего тебе надо…

Ведьма смотрела, щурилась…

Только вот и Ческе отступать было некуда. Она выдохнула – и положила руки на шар.

Тот потеплел, рассветился под ее пальцами… Старуха внимательно смотрела, словно и правда там что-то видела. Для самой Франчески все было словно красным маревом затянуто, она в этом шаре не видела ничего. Наконец ведьма покачала головой:

– Любовник у тебя хороший. Даже не любовник, он-то любит, так? Вот, сердце рядом с тобой вижу, прямо под каблучком…

Ческа кивнула. Ну, в чем-то так и есть. Он любит, она нет…

– Есть у тебя что от него? Кровь, волосы… хоть что-то?

Вообще-то это считалось государственной изменой. Но платок с каплями крови Филиппо у Чески был. Мало ли что…

Вот он и перекочевал в цепкие пальцы бабки, которая и набросила его на минуту на шар, прямо поверх рук Чески. И свои приложила.

Подождала пару секунд, а когда шар полыхнул вовсе уж ярко – сдернула тонкую ткань, вгляделась.

– Соперница есть. Вот она… рядышком. Только не по любви, а по проклятию, что ли? Любит он только тебя, но и с ней связан. Крепко так… На семье твоего дружка какие проклятия есть?

Ческа пожала плечами.

Вот уж чего она не знала, того и не знала. И подозревала, что не стоит – целее будет.

– Не знаю.

– Ну и ни к чему тебе. Ты только знай, что с тобой он через любовь связан, а с ней через проклятие. Не женится, так и протянет недолго.

Ческа прикусила губу:

– А снять это как?

Ведьма покрутила шар, подумала пару минут…

– Ты никак не снимешь. Знаю, что ты хочешь. Соперницу убрать, а ребеночка любовнику родить, верно?

– Верно.

– Не получится.

Ческа не смогла сдержать вздоха разочарования:

– Но почему?! Что не так?!

– В тебе-то? Все так, от любого другого мужика рожай – хуже не будет. А от этого никак не получится, вот у него черная птица над головой… с кем бы ни лег, детей не будет.

– А от… нее?

– От нее – будут. У нее и крылья за спиной, вот, вижу…

– Так это она его прокляла?

Убила бы гадину мелкую! Ческа даже дернулась, но остановил скрипучий ведьминский смех.

– Она?! Да тому проклятию уж лет сто! И проклинала не твоя соперница, это точно. Такие сейчас к нам не приходят… Высокий Род. Не слышала, дана?