Рыжую певичку он хорошо запомнил. А вот стоило ли о ней говорить? Может, и так? Была да ушла? Может, и сбежала девчонка, может, и убили ее…

Ан нет. Не ушла…

Вот лютня ее, сломанная в щепки, вот одежда… не голой же она сбежала.

Значит, все. Убили.

Поговорит он с падре. И заупокойную закажет. А еще…

Порадуется!

Что эданна Вакка сдохла, что все это закончилось, что больше никого не убьют…

Люди не слепые, люди все видят, но пресекать…

До короля далеко, до Творца высоко, не докричишься, а что с тобой эданна сделает – лучше не думать. Жить-то хочется, и семья есть, дети малые…

Все это закончилось. Слава Богу!

Мия улыбалась.

Для нее тоже все закончилось хорошо. Оставалось только выйти из обсерватории и убраться из поместья. Но это как раз было спланировано. Она заранее запаслась веревкой, ночью спустится по стене. Благо до ночи и недалеко.

Привезли ее днем, в купальню потащили около трех часов, на все разборки у Мии ушло еще два часа. Сейчас около семи вечера, как раз смеркаться начинает…

План она продумала заранее.

Еще когда была здесь с дядей, заметила, что поместье четко делится на две части. Для жизни и для развлечений.

Для жизни – особняк эданны, подсобные помещения, хозяйственный двор, там коровник, свинарник, птичник и прочее… там же крутятся и слуги.

Для развлечений – купальня с бассейном, обсерватория, баня, небольшой домик с роскошной кроватью, парк с беседками.

И вот туда слуги не суются, если эданна развлекается. А то и им достанется от господской милости. А кому ж такое надо? Жить хочется…

И повод у людей был. И опасаться за свою жизнь они действительно могли.

А у Мии было время все обдумать.

Эданна Джузеппа Вакка была одержима.

Нет-нет, речь не идет о тех убогих, которые скачут голыми по площадям или орут при виде храма. Это частенько безумные, несчастные люди. И одержимости в них нет.

А вот эданна Вакка…

Как поняла Мия, Джузеппа совершила именно ту ошибку, от которой ее саму предостерегала мать.

Джузеппа не могла менять свою внешность. Но какая-то капля крови метаморфов, наверное, в ее жилах текла. Мало того что она родилась не похожей ни на кого из родителей, отчего отец подозревал мать в измене, так еще и была весьма привлекательна для противоположного пола.

Кстати, как эданна Фьора.

Если мать хотела, никто не мог устоять перед ее обаянием. Мия это видела. Даже слуги восхищенно смотрели ей вслед, друзья отца замирали… При этом способностей к изменению своего тела у эданны Фьоры не было. А красота была.

Видимо, у Джузеппы Вакка тоже вышло так.

Но…

Вскоре после замужества она перенесла тяжелую болезнь. И лекарь приказал отпаивать ее коровьей кровью. По стакану с утра.

Что ж, это было несложно. А вот когда эданна почувствовала вкус к человеческой крови?

Когда она ощутила в себе жуткую любовную ненасытность?

Когда поняла, что может быть опасна даже для своих детей?

Ненасытность появилась вскоре после приема коровьей крови. Муж сначала радовался, а потом стал чахнуть, бледнеть и угасать.

Вкус к человеческой крови эданна ощутила после его смерти. Сначала просто царапалась и кусалась, слизывала капельки крови, потом поняла, что ей этого недостаточно, потом начала убивать…

А после первого убийства решила отдать детей своим родителям. Тогда она еще понимала, что становится опасна. Сейчас ей не было дела даже до них…

Кровь, страсть, удовольствия…

И в это могла превратиться и Мия, и эданна Фьора… только Мия, наверное, была бы страшнее. Она сильнее, хитрее, более хищная, тренированная…

Для себя Мия решила, что если так получится… она найдет, как расстаться с жизнью.

Познакомиться с семьей эданны?

Мие не хотелось этого делать. Как она поняла, кровь там… если и было что… Надо бы мать спросить, от кого она эданну нагуляла. Но это может и потерпеть. Мия и так знала, что она не одна на белом свете. Только вот чем кончится для нее столкновение с более старшим и опытным метаморфом?

Лучше пока не рисковать.

Конечно, убила всех троих любовников – Мия.

И облик эданны приняла она, и на слуг орала она, и в обсерваторию вбежала тоже она. Может, по фигуре было и не точное сходство, все же Мия ниже ростом и объемы у нее получились поменьше. Но кто там будет разбираться?

Когда кровь…

И одежда разорвана-растрепана…

Мия специально так выстроила сцену, чтобы обращали внимание на внешний вид и не заметили различий.

А вот с крыши обсерватории полетела уже эданна.

Мия заранее убила ее, а потом уже скинула с крыши. Убила правильно, даже сама себе порадовалась. Одним ударом стилета в ухо.

В драке так не убьешь, стилет должен войти под определенным углом, но если противник обезоружен, связан, если можно зафиксировать его голову – надо пользоваться. Потому что обнаружить этот удар будет невозможно.

Кто там будет осматривать уши у трупа, если при падении куча переломов, да и просто так…

Отчего умерла?

С крыши спрыгнула.

Сложно было вытолкнуть тело эданны так, чтобы никто не заметил и не понял, но Мия справилась. И теперь ждала ночи.

Душу ей грели несколько шкатулок с драгоценностями. Их она отдавать дяде не собиралась. Спрячет в своих вещах, а в столице разделит по звеньям и продаст как лом и камни. Дешевле, но получится все равно неплохо.

Это ей маленькая премия.

Итак, ждем ночи.

Примерно в три часа пополуночи Мия спустилась из башни по веревке. Потянула за нее, узел развязался, веревка свалилась ей под ноги и была хозяйственно прибрана в мешок. Обсерватория так и осталась запертой изнутри. Мия зашагала по дороге.

К утру она доберется до таверны, в которой остановился Джакомо. Сразу же настоит на отъезде. И больше в эти края не вернется. Незачем.

Мия никогда не узнает, что к вечеру того же дня приедут родители эданны Вакка, что похоронят ее как самоубийцу и постараются побыстрее забыть…

Что никто не заподозрит убийства, а поместье будет какое-то время стоять закрытым. Впрочем, все места развлечений эданны ее родители прикажут снести.

Про украденные драгоценности никто так и не узнает – никто ведь не знал их точное число.

Разве что дворецкий будет ставить свечки в память погубленных невинных душ. Но и только. А для Мии эта история закончилась, и с неплохой прибылью.

Девушка дотронулась до гривы коня:

– Давай быстрее, хороший мой!

Конь полетел над полями, словно птица, чувствуя настроение своей всадницы.

Адриенна действительно была безудержно счастлива. Беспечно, весело, как в далеком детстве… когда все еще было таким простым и ясным. И самым большим счастьем был жуткий леденец, купленный на ярмарке.

Как тогда было хорошо…

Но и сейчас тоже замечательно!

Из поездки вернулись дан Рокко, Джачинта и Анжело. Дан Рокко прекрасно выглядел. Поздоровел, загорел, на щеках заиграл румянец – смерть явно откладывалась. Румянец был не чахоточным, а самым обыкновенным.

Он прикупил шесть лошадей, пять кобыл и жеребца на развод, и был весьма собой доволен.

Светилась от счастья Джас.

Все же дан Каттанео сделал ей предложение. И Джас обещала подумать до осени. А если уж совсем честно…

На шее, рядом с крестиком, у нее висело подаренное даном колечко с сапфиром. Помолвочное. И надеть она его могла в любую секунду. И осенью… да, наверное, осенью она уедет. К будущему мужу.

Безумно счастлив был Анжело.

С даном Каттанео они нашли общий язык практически мгновенно. Анжело катался на Черныше, и дан Каттанео обещал подарить ему осенью жеребенка. Своего арайца.

От Черныша и Бьянки.

Вот где счастье-то беспредельное!

Адриенна тоже была за них рада. Ведь хорошо же, что так все образовалось, разве нет? Приятно, когда вокруг тебя счастливые люди.