— А вот получи, собачье отродье! — гневно выкрикнул Муромец и ударил копьем точно в узкий вертикальный зрачок.

Магический шар оглушительно взорвался дождем сияющих осколков.

— Илья, побереги лицо! — только и успел крикнуть, шарахаясь в сторону, Колупаев.

Но Муромца было уже не остановить — охваченный неуемным богатырским азартом, он метался аки молния, сея вокруг разор и покрушения.

Уничтожив магическую хренотень, Илья выхватил верный меч и в щепки изрубил такой симпатичный резной столик, после чего принялся крушить украшавшие стены фрески.

— А ну-ка прекрати! — проревел возмущенный кощунственным поведением приятеля Колупаев. — Немедленно!

Как ни странно, богатырь послушался, покорно опустив меч и потупив глаза.

— Спускайся вниз, убоище, — строго распорядился Степан, осматривая учиненные Муромцем безобразия.

Магический шар восстановлению не подлежал, впрочем, как и изящный столик.

Сокрушенно покачав головой, кузнец направился к винтовой лестнице. Под ногами громко хрустели стеклянные осколки.

Позабыв о своем намерении хорошенько осмотреться с высоты белоснежной башни, русичи поспешно выскочили из жилища неведомого колдуна и благоразумно вернулись в лесную чащу.

Спрятавшись за деревьями, Колупаев принялся наблюдать.

Через полчаса около башни появился высокий белобородый старец в красивой развевающейся одежде и с огромным посохом, видать, магическим. Старец спокойно подошел к подножию башни и с великим достоинством поднялся по ступенькам.

Поначалу ничего интересного не происходило. Затем раздался пронзительный яростный вопль.

— Не-э-э-э-т… — донеслось из недр белой башни, — только не это, мой магический шар…

Небо над поляной стремительно потемнело.

— Бежим, убоище! — Кузнец схватил за шиворот сидевшего под деревом Илью. — Скорее, дурья башка, пока он нас не почуял.

— Хоббиты… — гневно неслось из башни, — сво-лочи-и-и-и…

— Это он о нас? — на бегу пропыхтел Муромец, перепрыгивая через большую гнилую корягу.

— Беги, орясина! — прошипел Степан, страстно желая лишь одного — чтобы неизвестный чернокнижник раньше времени их не заметил.

Прямо с неба в подножие высокой башни ударила мощная синяя молния, но вовсю удиравшие русичи этого, к счастью, уже не видели.

— Не буду врать, Ваше Величество, дела у нас идут не очень, — произнес в маленькое переговорное устройство главнокомандующий мериканской армией, — По всей видимости, великий Рональд МакДональд временно отвернулся от нас.

— Не мели ерунды, Сэм, — отозвался из устройства раздраженный голос царя Жорджа. — Четко и кратко опиши обстановку. Что там у вас стряслось?

— Русь отразила нашу вторую атаку, — хрипло ответил главнокомандующий, — но на этот раз нам все-таки удалось их здорово потрепать. Их армия ослаблена. Но прорваться к Киеву нам пока не удается.

— Каким же образом вы проиграли, Сэм? Неужели отсталые варвары изобрели некое доселе неизвестное нам оружие?

— Можно сказать и так. Мне трудно это объяснить, но они каким-то образом управляют силами природы.

— Что ты имеешь в виду? — раздраженно спросил царь.

— Ну… — несколько замялся главнокомандующий, — они заставляют разверзаться землю, постоянно меняют расположение наезженных дорог, путают ландшафт…

— И это все?!

— Нет, не все! — Мериканец вытер платком взмокший от напряжения лоб. — Они натравили на нас какого-то первобытного монстра.

— Первобытного монстра? — ошарашенно переспросил Жордж. — Это еще что такое?

— Мы точно не знаем. Полагаю, это был местный Годзилла.

— Полагаешь? Значит, лично ты его не видел?

— Нет. Я видел лишь опустошения, учиненные чудовищем, и его следы. Собственно, из-за внезапного нападения этого существа мы и проиграли сражение.

— А что наш новый союзник, этот… как его… половецкий хан? — недовольно поинтересовался царь. — Мы, кажется, пообещали ему политическое убежище и даже согласились вывезти весь его гарем.

— Все верно, — подтвердил главнокомандующий, — но помощь хана немногого стоила. Годзилла в первую очередь набросился на его конную армию, истребив ее подчистую.

— А сам хан?

— Сбежал. Вернее, пропал еще в начале битвы с чудищем.

— Значит, вы все-таки сразились с Годзиллой?

— Во всяком случае, попытались это сделать, но чудовище оказалось сильнее. Очевидцев не осталось, так что я даже не знаю, как там на самом деле все происходило. Монстр напал на нас, ну а затем бесследно исчез.

— Плохо. — Царь Жордж на другом конце переговорного устройства мрачно над чем-то задумался. — Знаешь что, Сэм, переходи-ка ты к нашему запасному плану.

— Вы имеете в виду переговоры? — на всякий случай уточнил главнокомандующий.

— Именно, Сэм. Попробуем разыграть эту карту. В конце концов, что мы теряем в случае неудачи? А выигрываем время. Пока суд да дело, я пришлю тебе резервные войска. Они будут у границ Руси уже через сутки. Уж с ними-то, я уверен, ты сломишь сопротивление в двадцать четыре часа. Вопросы есть?

— Все ясно. Я понял вашу мысль, — обрадованно заверил царя главнокомандующий. — Можете ни о чем больше не беспокоиться, мы прямо сейчас переходим к запасному плану…

Пресловутый запасной план был прост, как дважды два пять.

Согласно ему предполагалось вступить с Русью во временные мирные переговоры и любыми способами заманить к себе главного российского стратега князя Всеволода. Без него Русь долго не продержится, во всяком случае, главный хребет противника будет благополучно сломан.

Всеволода следовало быстренько захватить и сразу же переправить за окиян, и пусть только откажется сотрудничать — отправится прямехонько на тот свет.

В общем, над светлой головушкой князя Всеволода зависла нешуточная угроза.

После с большим трудом выигранной битвы штаб российской армии был перенесен в великий град Киев.

В Киеве слегка потрепанных русичей встречали всем миром как великих освободителей. Усталые воины неспешно входили в город. Кое-кому требовался отдых, а кто-то пришел залечивать боевые ранения. Все прекрасно понимали, что война далеко не окончена. Многие догадывались, что следующее сражение с врагом они наверняка проиграют. Вечно сдерживать превосходящего по силе и численности противника Русь не могла.

Великие князья расположились в каменном кремле — резиденции гетмана Шмальчука, который по совместительству являлся не только главным ватажеком казаков, но и князем удела краинского.

Князья неспешно обедали, когда к ним в трапезную вбежал адъютант Буй-тур Всеволода дровосек Парамон.

Ясно Солнышко чуть не подавился от такой наглости.

— Срочное дело, князюшка! — прямо с порога заголосил Парамон, спеша к красному концу длинного стола, где на почетном месте восседал сам Всеволод.

— Трясця твоей матери! — громко выругался хлебавший знаменитый краинский борщ Шмальчук. — Неужели твое дело не могло подождать до конца обеда?

— Нет, не могло, — несколько сварливо отозвался Парамон и, повернувшись к Всеволоду, браво отрапортовал: — Мериканцы гонца своего прислали, желают в срочные переговоры вступить.

Князья со звоном отложили серебряные ложки.

— Позвать их гонца сюда, князюшка?

— Ты что, Парамон, совсем сдурел?! — возмутился Всеволод. — Много чести им будет, ежели мы лично с их посланником беседовать станем. Пущай на словах передает, что ему надобно, и убирается ко всем хвостам собачьим.

Парамон быстро кивнул и поспешно выскочил из трапезной.

Князья невозмутимо вернулись к борщу.

— Славное варево! — похвалил первое Вещий Олег. — Токмо я не пойму, что это тут плавает, на отрезанные половецкие уши похоже.

— Это галушки! — оскорбленно ответил Шмальчук. — Не хочешь — оставь, я доем.

— Ага, — улыбнулся Олег, — размечтался, одноглазый!

Прочие князья, наблюдавшие за дружеской перебранкой, весело рассмеялись.

Воротился Парамон и прямо с порога доложил: