– Я даже не предполагал, что их окажется так много, – признал Гайфье. Он вернулся к маленькому лагерю, где ждали его остальные, совершенно потрясенный и даже не пытался этого скрыть.

– Адобекк говорил ведь, что Вейенто собрал целую армию, – напомнила Эскива.

Располагаясь на отдых, они не стали разводить костра, чтобы ненароком не привлечь к себе ненужного внимания. Жевали лепешки, запивая их водой из ручья. Эскива старалась не думать о том, что они устроились ниже по течению, чем герцогская армия, а мужчин это обстоятельство, похоже, и вовсе не заботило.

Радихена по большей части безмолвно прислушивался к разговорам, но сам в беседу не вступал. Эльфийке он не нравился. Она ощущала в навязанном им спутнике некий надлом. Он был не тем, кем казался. Странно, что этого не замечали остальные. Брат, похоже, вообще не обращает на него внимания, а Ренье держится с Радихеной доверчиво и просто.

– Я слышал, что говорил Адобекк, – ответил сестре Гайфье. – И видел, как он готовится к осаде. Но… – Он не договорил и пожал плечами.

– Но это тебя не убедило, – заключила вместо него Эскива. – Что и не удивительно, если учесть, в какую шутовскую форму господин Адобекк обычно облекает свои деяния.

Радихена чуть напрягся, услышав столь малопочтительный отзыв о своем господине, и Эскива не без удовольствия отметила это. Ей хотелось вывести рыжеволосого из себя. Чтобы он взорвался, стал кричать, размахивать руками… Чтобы он выдал себя. Если он действительно не тот, чем представляется, пусть явит свое истинное лицо.

– Если говорить честно, – вздохнул Гайфье, – меня поразило другое. Вражеская армия в самом сердце Королевства! Это… – Он помолчал, подбирая слово, и наконец вымолвил: – Это оскорбительно. Надеюсь, наш отец уже выступил им навстречу, потому что то, что происходит… Этого попросту не должно быть.

– Разбойники встречаются во всякие времена, – вполголоса вставил Ренье. – Даже в самые благополучные.

Мальчик живо повернулся к нему.

– Но это не разбойники – это армия!

– Значит, мы правильно сделали, когда отказались от идеи развести костер, – сказал Ренье. – Нужно отдохнуть. Предлагаю поспать.

– Я посторожу, – вызвался Радихена.

– Хорошо, – не глядя на него, бросил Ренье.

Радихена поднялся на ноги и бесшумно отошел от лагеря. Он почти сразу исчез из виду. Эскива проводила его глазами и обратилась к Ренье:

– Почему вы так доверяете этому человеку?

– Потому что ему доверяет Адобекк.

– Кто он такой? – не унималась девочка.

– Мне казалось, это очевидно: он – человек моего дяди. – Ренье выглядел удивленным. – Не понимаю, ваше величество, что вас смущает.

– А я не понимаю, почему вас обоих ничто не смущает! – парировала Эскива. Ее брат подавился зевком. – И учтите, вы оба, я не желаю ни слова слышать об эльфийской крови, благодаря которой я будто бы могу видеть тайную сущность любого человека. Потому что это все чушь! Достаточно самой обыкновенной человеческой наблюдательности.

– Ну так у меня нет и самой обыкновенной наблюдательности, – проворчал Гайфье, вновь пристраиваясь на земле, чтобы заснуть.

Он закрыл глаза и опять увидел разбросанные по лесу костры, услышал глухое бряканье оружия, шум множества голосов, отдаленные взрывы грубого смеха. Чужая армия в Королевстве! Не на границах, а в самом Королевстве! И движется она к столице, в чем нет ни малейших сомнений. Гайфье не разглядел самого герцога Вейенто, но не сомневался в том, что тот находится сейчас среди своих людей. Ренье разделял это мнение.

«Адобекк был прав: ситуация очень серьезна, – так сказал Ренье, когда мальчик вернулся из своего разведывательного рейда. – Надеюсь, Талиессин достаточно хорошо знает Адобекка, чтобы поверить его донесению».

«Вот о чем нужно думать, – сердитые мысли мелькали в голове у Гайфье, пока он ворочался на земле. – О Вейенто, об армии, о нашем отце… А вовсе не о каком-то рыжеволосом холопе, которого Адобекк отправил с нами в герцогство Ларра. У Эскивы всегда были странные идеи. Вечно она смотрит по сторонам вместо того, чтобы смотреть в сердцевину событий. И что бы она ни говорила, эльфийская кровь не может не делать ее особенной. Эскива всегда будет отличаться от других людей…»

Сквозь дрему до него доносились приглушенные голоса сестры и друга.

– Вы так безоговорочно верите своему дяде? – спрашивала Эскива.

Видимо, Ренье кивнул, потому что она заговорила снова:

– Что такого особенного в герцогине Ларра? Ни она, ни ее супруг ни разу не приезжали ко двору, так что я ее даже не видела. Какая она? Адобекк говорил, будто вы ее хорошо знаете.

– Кто может похвалиться тем, что знает кого-то? – возразил Ренье. – Мы с герцогиней Ларра были недурно знакомы много лет назад, когда оба учились в Академии. С тех пор переменилось почти все. Я даже перестал скрывать то обстоятельство, что был рожден на свет вне брака. В молодости мне казалось, будто это имеет какое-то значение. Если не для меня, то для других людей. А с годами это обстоятельство совершенно утратило свой роковой смысл.

Эскива коротко засмеялась:

– Вы исключительно ловко перевели разговор на собственную персону!

– Разве? – удивился Ренье.

– Именно! Не вздумайте дурачить меня, сударь!

– Не вздумаю, ваше величество!

Эскива показала ему кулак. Несколько секунд Ренье с интересом рассматривал этот кулак, потом потянулся вперед и поцеловал сжатые пальчики. Он почувствовал, как под его губами они сжимаются еще крепче, а потом вдруг расслабляются и начинают его щекотать, бегая по всему лицу, как потревоженные муравьи.

– Когда я возьму вас в мужья, вы так и будете титуловать меня «величеством»? – спросила девочка.

– Непременно, – ответил Ренье.

– И в постели? – храбро осведомилась она.

– В постели – особенно, – заявил он. – Ведь таким образом я буду ощущать себя на государственной службе… Ай! – тихо вскрикнул он. – Что это вы щиплетесь, госпожа моя?

– Так, на всякий случай… Рассказывайте про герцогиню Ларра.

– Ее зовут Фейнне, – послушно заговорил Ренье. – Дочь торговца тканями из Мизены.

– Как же вышло, что дочь торговца сделалась герцогиней?

– Фейнне всегда была необыкновенной, – произнес Ренье задумчиво. – Когда мы узнали, что теперь она носит титул, мы даже не удивились.

– «Мы»? – переспросила Эскива.

– Мой брат и я, – объяснил Ренье.

– А вы не были в нее влюблены? – осведомилась проницательная Эскива.

Ренье тихо засмеялся.

– Конечно были! Почти все молодые люди нашего академического курса были влюблены в Фейнне из Мизены!

– Какая она? – ревниво продолжала выспрашивать Эскива.

– Такая, что хотелось погладить по плечу, по щеке… – Ренье сделал округлый жест ладонью. – Ужасно милая.

– Наверное, сейчас она толстая, – сказала Эскива.

– Это не отменяет того обстоятельства, что Фейнне – милая, – сказал Ренье. – И вот еще что: с ней можно было дружить.

– Если говорить честно, – протянула Эскива, – меня интересуют не замечательные свойства ее характера и внешности, а то, что делает ее ценной для нашей миссии.

– Слушаюсь, повинуюсь и мысленно падаю ниц, ваше величество, – сказал Ренье. Он поймал прядь волос Эскивы и быстро поднес к губам. Она и ахнуть не успела, как он уже зажал прядку между зубами.

– Пустите! – возмутилась маленькая королева.

Ренье разжал зубы.

– Ладно… Приближаюсь к главному в моем недостойном повествовании. Фейнне – слепая. Она родилась незрячей.

– Как же она училась в Академии?

– Ей помогал нанятый ее отцом телохранитель по имени Элизахар. Еще одна прелюбопытнейшая личность… Умел читать, писать, острить и ставить на место нахалов, не проливая крови.

Эскива махнула рукой:

– Вы нарочно меня мучаете!

– Обожаю мучить юных эльфийских дев, – не стал отпираться Ренье. – Однако возвращаюсь к главному. Однажды Фейнне пропала. Чуть позднее она обнаружилась в саду Академии. По ее словам, она случайно очутилась в мире, где у нее было зрение. Впоследствии это умение – перемещаться между мирами – подтвердилось. Герцогиня Ларра – единственный известный нам человек, способный на такое. Никто не исследовал ее способности. Герцог Вейенто пытался это сделать, но потерпел неудачу. Фейнне попросту ушла от него. Проскользнула у него между пальцами. И больше ни один человек не посягал на свободу Фейнне и не осмеливался прикасаться к ее тайне.