— Да уж, — согласился я. — Наглость несусветная!

С жандармом мы расстались друзьями. Мысль о том, чтобы разобраться, действительно ли виновны «грабители», или стоит нежно расспросить этого самого квирита Агриколу у меня даже не возникла. И так прекрасно видно, как жандарм относится к «варварам», да и приплачивает ему этот торговец за «защиту», к гадалке не ходи. Нет, если бы я настоял на своем, да подкрепил свою настойчивость деньгами, жандарма, может, и удалось бы переубедить. Но с чего бы недавно приехавшему доминусу Диего проявлять такое участие в судьбе неизвестных проходимцев? Подозрительно. Так что законные или относительно законные методы освобождения друзей кинокефала Гаврилы я решил оставить на потом. Для начала лучше осмотреть саму тюрьму.

Городская тюрьма Анфы, наверное, одно из самых монументальных зданий в городе. Стены из камня и кирпича — кроме городских казарм я тут такого и не видел больше. Да и в целом от казарм она не сильно отличалась — то же длинное, унылое одноэтажное строение, разве что крыша покрыта тростником, а не черепицей как в казармах. Белить ее необходимым никто не посчитал, так что тюрьма выделялась на фоне окружающих хижин своим унылым, мрачным видом.

Надо сказать, построен местный «Алькатрас» без всякого соблюдения норм безопасности. Вокруг даже оградки какой нет, а с одной стороны здание и вовсе упирается углом в какую-то празднично украшенную халупу. Забавное соседство.

— Как бы подобрать заряд так, чтобы не убить обитателей камеры? — бормотал я себе под нос, когда мы возвращались домой.

Ну да, решил пойти по классическому пути. Он ведь самый простой в данной ситуации. Вот если бы это была нормальная тюрьма, с нормальной охраной, тогда нужно было что-то изобретать. А так просто смысла не вижу.

— Зачем заряд? — спросила Кера.

— Ну, динамит, — пояснил я. — Чтобы стену взорвать.

— Зачем взрывать стену? — снова переспросила богиня. — Я могу просто вырвать решетку. Они глупые — стена из мелких камней, раствор обычный. Просто дернуть посильнее, и все. Придется немного напитать мышцы своей силой, но это не страшно. Чистые далеко, сразу не почувствуют. И потом тоже. Даже если останутся какие-то эманации — здесь их и без того много, они просто не обратят внимания. Тут полно божков разного пошиба, если ловить всех, нужно не три десятка чистых, а три тысячи.

Такой вариант я даже не рассматривал. Никак не привыкну к способностям богини. Между тем, пожалуй, так действительно будет лучше всего. Как минимум — тише.

На дело отправились ночью — когда же еще? Анфа ночью тиха и безмятежна. Случайных прохожих мало — только подгулявшие посетители кабаков, нищие, да редкие бандиты. Действительно редкие — в основном насильственной экспроприацией промышляют в саванне. Грабят тех, кто возвращается с добычей. Опасное ремесло, местные охотники и авантюристы за себя постоять могут, но зато не нужно заботиться о тишине и сокрытии следов. Саванна их сама скроет с дивной быстротой.

Разумеется, на дело пошли вместе с Гаврилой. Не хватало еще устроить побег кому-нибудь не тому.

— Как вы собираетесь их вытаскивать? — тихонько спросил собакоголовый.

— Не важно, — отмахнулся я, — Ты, главное, покажи кого, а там мы справимся.

Мне не жалко рассказать, просто пока общались с жандармом, пока осматривали тюрьму, прошел целый день. Теперь мы торопились. Слишком часто из этой тюрьмы выносят узников вперед ногами — по слухам, узников довольно часто забывают кормить. Неправильно выразился. Точнее будет сказать довольно редко кормят. Шутка про трехразовое питание здесь совсем шуткой не выглядит, даже наоборот. Те, кто сидит в местной тюрьме только обрадовались бы такому увеличению рациона.

Окна в здании тюрьмы довольно широкие, что ясно указывает — строилась она по тому же проекту, что и казармы. Нам пришлось побродить вокруг, пока кинокефал не учуял своих напарников. Кера вся извелась, и, естественно, не постеснялась выместить свое раздражение на собакоголовом. Думаю, еще немного и кинокефал вовсе отказался бы участвовать в побеге, а то и попытался убить «помощницу». Богиня, недовольная лишней работой, успела высказать Гавриле множество претензий. И псиной-то он воняет, и нюх у него как зрение у носорога, и медленный он настолько, что даже улитка обгонит, а вот она бы справилась гораздо быстрее и никому не пришлось бы зря скучать в этом дурацком городе возле этой дурацкой тюрьмы и в такой дурацкой компании… В общем, измывалась над новым знакомым как могла. Апофеоз наступил, когда Гаврила вроде бы определился с камерой, но нужно было убедиться точно. Оконный проем слишком высок, так что даже подпрыгнув с разбега кинокефал не смог дотянуться до решетки. Гаврила попытался взгромоздиться ко мне на плечи, но даже так высоты не хватало. Тогда за дело взялась Кера. Богиня просто подбросила собакоголового на пару метров вверх он схватился за прутья и подтянулся.

— Комо, Агния! Вы тут?

Что ответили из камеры я не расслышал, но, наверное, да, они были тут. Гаврила еще несколько секунд повисел, сказал, что сейчас их выпустят, и спрыгнул на землю. Кера подпрыгнула, ухватилась за решетку. Уперлась ступнями в стену, поднатужилась и дернула. Решетка не шелохнулась. Кинокефал смотрел на нее, как на идиотку, хотя мог бы уже оценить ее возможности!

— Сам ты ненормальный, который не может трезво оценить силы, — огрызнулась девушка куда-то в камеру, и снова потянула. — Если ты слабосильный, то нечего других такими же считать.

Заскрипело, заскрежетало. Решетка выгнулась. А потом кирпич просто лопнул, и Керу, вместе с решеткой отбросило от стены. Богиня как кошка приземлилась на ноги, но не удержалась и упала. Сверху ее накрыло массивной решеткой. Из выломанного проема показалась физиономия, обрамленная ярко-рыжими, — даже в темноте было заметно! — локонами. Задержав на нас с Керой взгляд, девушка выскочила. Следом за ней начал протискиваться ее сокамерник. Вообще-то оконный проем и так довольно широк, а уж после встречи с Керой он и вовсе увеличился, но здоровяку все равно было тесно. Когда он неуклюже вывалился на землю, я еще некоторое время пытался смириться с реальностью, но потом Комо встал, и я окончательно оставил эту глупую затею. Он определенно выше двух метров. Огромный, бородатый, почему-то по пояс голый, здоровяк напоминал вставшего на дыбы медведя. Глядя на него, я даже не уверен, что такую глыбу можно убить выстрелом из револьвера. Этот мышечный каркас не всякая пуля пробьет. Нет, в целом мужчина выглядел вполне пропорционально, но все равно вызывал оторопь своими размерами.

— Вот так-то, Комо! — даже шепот у освобожденной девушки был звонким. — Эта рыжая домина отомстила тебе за всех, кого ты презрительно зовешь мелкими недоразумениями. Я официально заявляю — это ты слабосильная дылда, а не мы все! Вот так-то! Мы, рыжие, еще всем покажем!

Девушка явно подначивала напарника беззлобно, но время выбрала неудачное. Ее напарник смотрел на Керу, небрежно помахивавшую выломанной решеткой с кусками кирпичей на концах прутьев. Взгляд у здоровяка был растерянным и печальным, как у ребенка, которому только что сообщили, что дед Мороз — это сказки. И еще очень забавно, что Кера сейчас ни разу не рыжая — ей как покрасили тогда волосы, так она и ходит брюнеткой, а Агния как будто и не заметила этой краски.

— Но… Как же…

— Пойдемте уже, и так нашумели! — зашипел я, и, подавая пример, направился прочь от тюрьмы.

Остальные потянулись следом.

— Слушай, Гав, где ты нашел этих двоих⁈ Рассказывай скорее, иначе я умру от любопытства! — раздался через некоторое время голос рыжей Агнии.

— Не называй меня Гав, сколько раз просить! — явно привычно огрызнулся кинокефал. — Это сокращение напоминает мне собачью кличку! Почему меня сегодня все оскорбляют⁈

— Боги, ну какой же ты зануда! — возмутилась Агния. Кстати, говорили они, видимо из уважения к спасителям на латыни. — Хорошо, многоуважаемые Гаврила Крутович, не соблаговолите ли ответить на мой вопрос?