— Да, прости. С ними все в порядке, я их просто… кхм, позаимствовал ненадолго для одного дела. Я вообще-то в курсе, что они работали журналистами, но не знал, что на тебя.

— И где они сейчас? — подозрительно спросила Петра.

— Да как раз там, куда я и типографию хочу определить… А какой у тебя сейчас тираж?

— Две тысячи экземпляров в неделю. Больше просто не получится — Нужно другое оборудование в типографию, и людей побольше. Отец не разрешал.

— Я думаю, с людьми я тебе помогу.

Мы еще долго обсуждали всякие мелкие детали и не торопясь лакомились содержимым аварийного запаса. И Петра и я прекрасно сознавали, сколько проблем теперь придется решать, но нам было абсолютно все равно.

Возвращаться в Рим я посчитал излишним. Просто нанял в Калькатте повозку, на которую погрузили воздушный шар, и мы отправились сразу на ферму.

Встречало нас все семейство. Дядя, домина Аккелия, сестренка, Кера и даже доминус Флавий.

— Ха! — дядя с размаху хлопнул меня по плечу, — я знал, что ты именно сюда заявишься, паршивец. Как ты посмел устроить такой скандал! Бросить тень на честь семьи Алейр, оскорбить доминуса Ерсуса и доминуса Криуса! Нет тебе прощения. За твои прегрешения я лишаю тебя карманных денег, а кроме того обрушу на твою голову всяческие другие наказания. Ты еще пожалеешь, что вообще родился на свет, мерзкий паршивец!

Всю нотацию дядя продекламировал с такой широченной улыбкой, что я окончательно отказался что-то понимать. Правда, последней фразой доминус Маркус все объяснил:

— Аккелия, дорогая, я свой долг перед доминусом Ерсусом выполнил, как считаешь?

— Да дорогой! Так страшно ты даже на Доменико не ругался! — покивала домина Аккелия. — Даже мне стало неуютно.

— Ну и ладненько, обрадовался доминус Маркус. Тогда не будем больше здесь торчать на виду. Петра, девочка моя, ты ведь пока здесь поживешь, я правильно понимаю?

— Здравствуйте, доминус Маркус. Вы — да, а вот я уже окончательно запуталась, — Петра явно старалась выглядеть невозмутимой, но яркий румянец портил все впечатление.

— Вообще-то вы, молодежь, действительно попрали все традиции и поступили ужасно неправильно, — вздохнув, пояснил доминус Маркус, — Но всерьез осуждать Диего я не могу. За все время, что он здесь, мальчишка впервые поступил по-человечески. Сделал что-то для себя, а не для семьи или ради достижения цели. Пусть у нас сейчас прибавится очень много проблем — мы справимся. Кроме того, я не очень одобряю решения Ерсуса. Не мне его осуждать, он был в своем праве, просто поступать так с собственной дочерью… Невооруженным взглядом видно, что между вами с Криусом даже симпатии нет. Да к этому торгашу ни у кого нет симпатии! Вы думаете, Ерсус первый, к кому Кэмпилус обратился с брачным контрактом? Да за последние десять лет ему отказали уже шесть семей! Слишком уж часто у него жены умирают. Так что со стороны семьи Ортес можешь рассчитывать на поддержку. Если ты боялась, что я побегу тут же докладывать Ерсусу, где ты находишься, то напрасно.

— Спасибо вам, — чуть поклонилась Петра.

Девушка явно решительно не понимала, куда мы идем, да и вообще происходящее ее несколько шокировало. Не ждала она, что в убежище, в котором я предлагаю спрятаться, ее встретит главная ветвь Ортесов в полном составе, и вместо того, чтобы с извинениями и откупными вернуть отцу, будут хвалить и поздравлять. Особенно старалась Акулине.

— Братец-то мой все-таки не совсем болван, правда⁈ — почти не понижая голоса, и повиснув у беглянки на руке спрашивала сестренка. — Так что напрасно ты так плохо о нем думала! Ты бы видела, в какой ярости был Криус! Я думала, он нас с доминой Улиссой в заложники захватить захочет, или убьет! Да он и доминусу Ерсусу так нагрубил! А домину Улиссу хотел ударить, но она ему, кажется, руку сломала!

Вход в подземный город намеренно не облагораживали. Все тот же свинарник, разве что содержимое вместе с хрюшками убрали, так что запаха там почти не было. Однако вид строеньице имело непрезентабельный. Петра сначала не обращала внимания, куда ее ведут, но теперь на ее лице все сильнее проступало изумление. Однако все окружающие, — даже Акулине, которая в катакомбы шла впервые, — сохраняли столь невозмутимый вид, что спрашивать она явно постеснялась. Мне стало ужасно любопытно, как она отреагирует.

Петра никак не могла сосредоточиться. Буря событий, которая закрутила ее со вчерашнего дня, все никак не хотела заканчиваться. Девушка окончательно перестала понимать, реальность это или причудливый сон. Сначала долгожданная встреча с Диего наедине. Она не ждала от нее ничего хорошего — была уверена, что безразлична парню. Давно уже она не сомневалась, что перед ней тот самый Диего, который так запал ей в сердце там, в проклятой Ишпане. Вспомнилось и его сходство с Доменико Ортесом, на которое она не обращала внимания, и странности в его поведении. Уже после того, как она встретила его здесь, Петра постаралась узнать о нем все, что возможно. Официальная биография Диего разительно отличалась от той, что была ей известна. Все были уверены, что он только недавно появился в Риме, а до того жил с родителями в далеком Винланде. Это была очевидная мистификация, хоть и довольно качественно сделанная. Если бы Петра не знала, она бы и сама поверила.

Девушка была убеждена, что он появился в Риме не случайно. Она хорошо запомнила его взгляд. Спокойный, порой насмешливый, иногда немного рассеянный. Наверное, посторонним он казался немного наивным и безобидным. Но Петра видела, знала, что скрывается в глубине его глаз. Ярость… да, она видела его ярость. Глубоко упрятанную, но оттого не менее жгучую. Она и узнала его из-за этого взгляда, сразу же, как только столкнулась с ним глазами — там, на арене цирка. Петра знала — он не для того приехал в Рим, чтобы жить, как положено эквиту. Диего не успокоится.

Очень скоро ее подозрения косвенно подтвердились. Парочка бессменных журналистов, Акмон и Кандул приносили все более острые статьи. Девушка понятия не имела, как они успевают первыми находить такой горячий материал! Да еще с такими подробностями. От них она и узнала о некоем разумном, которого прозвали защитником. За то, что защищает от чистых. Да, Петра почти не сомневалась в личности этого защитника. Он и там, в Ишпане, таким был.

«Нет, не успокоится», — думала Петра. — «А я ему не нужна. Что ему до меня, если у него есть эта… домина Ева. Уж наверное, она гораздо более подходящая для него подруга!» А ей… ей уготована судьба стать платой за какие-то услуги для отца. Еще один актив, которым он распорядится наиболее рационально и к наибольшей выгоде. Для всех, и для нее в том числе — Петра знала, что отец очень любит ее и заботится. Как о драгоценном комнатном растении. И ужасно злится, если растение вдруг начинает ходить и говорить. Не положено. Тогда ей почти удалось сбежать. Почти. Только напрасно она доверилась брату. Брат ее тоже очень любит. И он такой же, как отец.

После «смерти» Диего ей казалось, что она смирилась. Слишком велико было потрясение. В какой-то момент она даже почти решила, что так будет лучше. И вот он снова появился. И исправить ничего нельзя, но все равно хотела с ним поговорить. Хотя бы один раз, хотя бы недолго. Расставить точки над и. Уговорить отца было очень сложно. Доминус Ерсус решительно не хотел, чтобы она общалась с «этим беспутным Ортесом», тем более наедине. Особенно после тех жалоб от Криуса. Как он очернял Диего перед отцом! Петра едва могла сдержаться и не рассказать, как все было на самом деле. Приходилось молчать, и даже поддакивать. Нужно было показать отцу, что Диего ей совсем безразличен. Что ее интересует только воздушный шар. В конце концов пришлось даже надавить ему на совесть… если у отца еще сохранилось это чувство. Доминусу Ерсусу пришлось уступить.

Поначалу беседа шла по тому сценарию, который она себе и представляла. Диего говорил ровно то, что она ожидала. А потом он вдруг выхватил кинжал, — она даже испугалась на какую-то долю мгновения, — и просто отсек веревку, которая связывала шар с землей. В первый момент сердце Петры зашлось от ужаса. Как будто он не какую-то веревку срезал, а все ее прошлое. Страшно было, но только в первый момент, пока он не обнял ее и не поцеловал. И Петра вдруг поняла, что ее мечта сбылась — она больше не ценный актив.