— Да, Совоокая всегда умела удивить врага, — слегка печально прокомментировала Кера. — Вот только на этот раз ей это не помогло.

Возничий покосился на странную пассажирку, говорившую о павшей богине так, будто была с ней знакома лично, но промолчал. Дальнейший путь проходил без разговоров. Извозчик примолк, напуганный тем, что сболтнул лишнего — пассажиры вполне могут пожаловаться чистым, что он проявил неуважение к богу, да еще поминал ложных богов, а это грозит неиллюзорным наказанием. Хорошо, если обойдется работами на нужды храма, а то ведь и к очищению приговорить могут. Пассажиры тоже рассматривали вечный город без прежнего восторга. Настроение испортилось не только у меня, но и у спутников. Ремус, похоже, вспоминал свой храм, при котором он жил сиротой, и то, как с послушницами обошлись чистые. Кера, которая в хорошем настроении ненавидит всех и каждого, и особенно своих старших родственников, тоже вдруг впала в меланхолию. Ну а я боролся с очередным приступом ярости. Тягостная получилась поездка, и великолепная архитектура города ее не скрашивала. Мне вдруг остро захотелось на природу, подальше от всех этих толп ярко разодетых, благополучных людей, трусливо прячущих глаза при виде мимо проходящих чистых братьев. Почувствовав, что вновь начал заводиться, закрыл глаза задышал глубоко и размеренно. Что-то явно сильно не так у меня с головой. Как бы не сорваться.

Незамысловатая психотерапия немного помогла. По крайней мере, к тому моменту как мы прибыли к месту назначения, я уже мог относительно нормально функционировать. Фонтан Треви все еще действовал, вот только изрядно утратил великолепие. Нептун, гиппокампы и тритоны новую власть не устраивали, и их убрали. Довольно аккуратно. Деву великодушно оставили, но теперь статуя выглядела как-то растерянно и недоуменно — как будто силилась понять, почему осталась в одиночестве.

Восторга результат не вызывал, только глухое раздражение, так что мы поспешили на поиски семейного гнездышка Ортес. Долго искать не пришлось. Когда Доменико объяснял дорогу, я как-то не предполагал, что под скромным адресом «улица Верджини, домовладение Ортес» скрывается целый квартал! Сначала даже не поверил, думал, что ошибся, но нет. Несколько домов, вплотную примыкающих друг к другу образовывали квадрат, стороны которого расположились на четырех улицах. Входа было два, и тот, что на улице Верджини, конечно, был парадным. Широкие ворота, искусно украшенные, своды поддерживают кариатиды, стены украшены фресками и небольшими скульптурами… Настоящее произведение искусства, вот только ощущение крепости все равно никуда не делось. Пожалуй, приди кому в голову штурмовать домовладение Ортес, без пушек бы не обошлось. Основательно подошли к собственной безопасности мои родственники. И это не могло не радовать.

Пока я восторгался воротами, Кера оглядывалась по сторонам. И вердикт выдала раньше, чем я налюбовался:

— За этим домом смотрят, и добра хозяевам не желают.

— Что, и даже сейчас?

— Да. Вон там, и еще вон там, сидят двое. Как будто охотники в засаде. Немного скуки, немного предвкушения, немного желания убить, но совсем чуть-чуть. И это не чистые. За входом для слуг тоже смотрят.

— Сдается мне, у родственников здесь жизнь тоже интересная.

Вряд ли это связано со мной. Кера была уверена, что моя смерть не вызывает сомнения как у светских властей, так и у чистых.

— Я смогла договориться с осколком души, который к тебе прицепился в той церкви, — рассказала мне как-то богиня, когда я высказал сомнения. — Теперь он прикрывает тебя от обнаружения. Не полностью, если ты станешь во всю пользоваться манном в храме, тебя почуют. А может, он даже не поймет, что вы уже знакомы, не знаю.

Подспорье очень ощутимое, а то в последнее время я чувствовал себя неуютно, думая, что меня активно ищут. Теперь, по крайней мере, можно не сильно беспокоиться до тех пор, пока я не вляпаюсь в очередную заварушку с участием чистых. Что касается наблюдателей — неплохо бы разобраться, кто это такие любознательные. Не нравится мне, когда за моими родными наблюдают.

Удивительно, но для того, чтобы постучать в дверь, пришлось преодолеть приступ нерешительности. Сам от себя не ожидал. Зная, как тепло ко мне относится Доменико, — и совсем незаслуженно притом, — глупо ожидать что меня встретят как бедного родственника. По крайней мере его отец. Однако Доменико — не единственный сын, у меня есть еще и сестра, есть тетя, и еще довольно много дальних родственников. Мало ли как отнесутся к блудному, да еще и отягощенному проблемами с законом кузену они? Губы сами расплылись в кривой улыбке — вот уж действительно, нашел, о чем переживать. Не придусь ко двору — просто уйду. Моя дружба и благодарность к Доменико от этого не уменьшится. Решительно ухватившись за дверной молоток, постучал по медной пластине.

Еще несколько секунд тревожного ожидания, звук отодвигаемого засова, и в дверном проеме появляется пожилой господин, в котором я лишь спустя несколько секунд угадал слугу — настолько представительно он выглядел. Пожалуй, внутреннего достоинства на лице у старика было побольше, чем у нас с Керой вместе взятых.

— Добрый день. Чем могу служить, доминус? — вежливо, но не подобострастно поинтересовался старик.

— Добрый день. Доминико Ортес настоятельно просил, чтобы я посетил его родину. Меня зовут Диего.

Невозмутимость с лица старика слетела в один миг.

— Диего! Сын малыша Винсенте! Боги, как похож! — слова у старика закончились, зато по щекам пролегли влажные дорожки. — Я уже и не надеялся…

Торопливо смахнув слезы, старик поспешно ухватил меня за рукав, будто боялся, что я развернусь и уйду, и потащил в дом, другой рукой активно сигнализируя моим спутникам, чтобы проходили.

— Проходите же скорее, домина, мальчик! Не нужно стоять на пороге. Я сейчас же доложу Маркусу.

Пожилой слуга провел нас через парадную, насквозь через весь дом, и вывел во внутренний дворик, усадив в обставленную удобными креслами беседку. Неподалеку наблюдался очень внушительный стол, прямо под открытым небом — похоже, семейство Ортес предпочитало совместные трапезы на свежем воздухе. Дождавшись, когда гости расположатся, мужчина отступил, несколько секунд пристально рассматривая меня, потом почему-то сокрушенно покачал головой.

— Диего, мальчик мой, я буду называть тебя так, хорошо? Все же малыш Винсенте вырос у меня на руках, как и Маркус, так что, надеюсь, ты не обидишься на старого Дориена за такую фамильярность. Я так много хочу тебе рассказать, и еще о большем расспросить, но сначала, конечно же должен сообщить о тебе Маркусу. Он уже две декады ходит мрачный, как туча — боится, что ты до нас так и не доберешься. В общем, я пойду искать этого неслуха, и заодно доктора — это отличный доктор, один из лучших в империи, он лечил даже последнего императора, а вам пока принесут перекусить.

Старик говорил так быстро, что я не то что перебить, даже понимать его едва успевал. Тем не менее про доктора — услышал, и удивился:

— Простите, квирит Дориен, а зачем доктор?

— Малыш, не обижай меня, пожалуйста этой чопорной вежливостью! — слегка обиженно воскликнул старик. — Просто Дориен, или старый, как зовет меня Маркус, но без квиритов ради всех богов! А доктора я вызову для того, чтобы хорошенько тебя осмотрел. Ты же едва живой от ран, тебя срочно нужно лечить! Да и твоему спутнику, кажется, помощь не помешает! А вот молодая домина выглядит более здоровой, но слишком худой, мне кажется, ей нужно будет прописать диету. Все, прошу прощения, я должен бежать!

Скорость, с которой слова вылетали изо рта старого Дориена просто завораживала. Она была бы удивительна даже случись такое услышать в исполнении молодой девушки, но от пожилого, представительного мужчины такое просто не воспринималось. Кажется, даже Кера впала в ступор. По крайней мере, она даже не отреагировала на последние слова слуги, хотя обычно комментарии в свой адрес не пропускает.

— Этот человек в своем уме? — богиня отмерла только через минуту, после того как он убежал. — Он хотя бы сам успел понять, что сказал?