Поэтому Макурин еще на теоретическом этапе, когда все замыслы находились в чернильнице, озаботился этим аспектом. Пусть тело так сказать не его, хотя уже родное, но умирать он будет по-настоящему. И по приезде ставил проблему охраны, как одну из второстепенных, не влияющих на реформы, но все равно важных.

Подождав, пока ключница выйдет — это не говорливого бабьего ума дело- он аккуратно подозвал пальчиком парней, сидя на столе у письменного стола, даже не повернувшись к ним.

Хотя парни и не обиделись, слишком уж разным у них был уровень. Подошли, любопытные, готовые если не на все, то на многое.

— Воевали? — четко обозначил направление своего интереса помещик, не особо ждущих положительного ответа.

— Не довелось, — не обманули они его опасений. XIX же век, большинство штатских никогда не увидят огнестрельного оружия, а, тем более, хотя бы потрогают его.

— Ну хотя бы в деревенских драках были? — снизил уровень требований Макурин спокойно. Он и не мечтал наткнуться на ветеранов былых войн. Руки — ноги есть и ладно.

— Дак в деревне жить и не подраться, — уже веселее заговорили они, — в каждой драке были.

— Хорошо! — закончил анкетирование Андрей Георгиевич, — как я уже говорил, собутыльники мне не нужны, как и подельники в любовных делах. Зато крайне необходимы охранники. Воровские люди и просто любители помахать кулаками много найдешь, а мне этими забавами заниматься некогда. Пойдете ко мне охранниками?

— Пойдем! — дружно заявили парни, ни на секунду не замедлив. А и то, это с любой стороны лучше.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул их «босс», — только охранниками вы будете между нами, — внешне вы останетесь теми же домашними слугами. Понятно?

— Понятно! — согласились парни, веселые и довольные. Ему бы так оптимистично смотреть на жизнь. Пока ему так и не нашлось ни копейки денег, лишь еда, да довольно роскошный дом. Хотя ладно, по крайней мере начали.

— Так, — уверенно стал дать приказы Андрей Георгиевич, — Леонтий, ты как бы убираешься доме, веничком там скребешь по полу, тряпкой пыль собираешь. А сам ищешь угрозу мне. Так ведь?

— Понятно, барин — не уверенно сказал Леонтий, все еще смутно ощущая свои обязанности. Ничего, малой, пообтешешься, не такое уж это жуткое дело быть деревенским телохранителем помещика.

— Теперь ты, Гаврила. Если приятель твой будет охранять внутри дома, то твои обязанности будут сыскать слухи и сплети об убийствах и угрозах вне дома — главным образом в деревне. А потому ты должен не только слушать о моих слугах и прихожих в дома, но и бывать между делом и селении. В том числе и с моей помощью. Выполняешь любое мое поручение, и, между делом, глазами смотришь, ушами слушаешь. Так?

— Оно так, — более уверенно поддакнул Гаврила. Явно более бойкий!

— Давайте парни, — поддержал их Макурин. Поинтересовался наобум: — а сколько вам платил старый хозяин?

— Ничего, — переглянулись парни, — я, говорит, вас пою, кормлю, одеваю, а больше вы мои люди.

Да, разумеется, они крепостные и должны работать за так, — подумал попаданец, — только стимулирование даже в рамках феодализма никто не отмечал. А мое тело, между прочем, денег стоит.

— Так, парни, я сегодня решил, что для хорошей работы наиболее близких слуг я буду им доплачивать. Кому как, а вам по полтиннику серебром каждый месяц. официально за вашу работу, действительности за охрану. Никому не говорить. Все поняли?

— Да, ваше высокоблагородие! — гаркнули парни. Глаза у них разгорелись от оптимистического будущего. А чтобы они не погасали, Андрей Георгиевич вытащил стопку ассигнаций — тощую на взгляд попаданца и толстую по оценке охранников — и вытащил каждому по рублевой бумажке:

— Вот вам на первое время. И знайте, за хорошую работу, за доблесть с какого-нибудь ворога будете получать сей же момент сверх жалованья!

Он многозначительно посмотрел на слуг. Потом приказал:

— А покамест, Леонтий на пост около лестницы, а ты, Гаврила, быстро, одна нога здесь, другая там, сбегай за управляющим Акимом, пусть немедленно идет ко мне, пытать буду!

По моему, он чего-то не то сказал, — подумал Андрей Георгиевич, — увидев, как у Гаврилы широко расширились глаза и судорожно шевельнулся кадык, — ладно, настоящий барин хозяин своему слову. Хочет — дает, хочет — берет обратно.

— Иди уже, — добродушно сказал помещик, — нечего тут злобную морду корчить мне. Жителей пугай.

Парни, можно сказать, охранники, разбежались. А Макурин, пока его не беспокоили, взял стопку нелинованной бумаги, чернильницу с пером. Кажется, пора в древность вносить методику XXIвека. Точнее, XX, но это не важно. Вчера Аким нес всякую ересь — слабое крестьянское хозяйство, посредственное, сильное. Как будто это что-то ему говорить. рвое.

Значит так, вводим количественную характеристику по такой вот таблице. И для примера привел примерный вариант.

Всю таблицу разделим на три части: растениеводство, животноводство, ремесла… Хотя нет, для деревень около столицы могут не только кустарные ремесла, но и услуги. И что еще будет перспективнее. так что и вносим раздел. Он помедлил и каллиграфическим почерком написал — Второе. Несельскохозяйственные заработки.

Теперь более подробно расписываем каждый раздел, В растениеводстве по каждой культуре площадь, урожай, валовый сбор, доли помещику, на рынок, хозяйству. В животноводству каждому хозяйству поголовье КРС, МРС, птица, что получает и кому. Так вроде?

Несельскохозяйственные доходы. Может, ну их натуральные показатели, перейти сразу к денежным? Хотя нет, так хитрецам будет легче обмануть. А таковые окажутся обязательно. А так пусть попробуют. Он не жестокий, но пороть будет обязательно и старательно. Только кровь будет расплескаться!

— Вот смотри, Аким, это анкеты хозяйств. Из надо переписать и строго заполнить, — указывал он подошедшему управляющему, — предупреди домохозяев, несмышленышей будут пороть немилосердно, а самых твердолобых отправлю в городской острог на все лето. Пусть потом мучаются, сволочи.

— Дак это, — почесал затылок Аким, — не пойдут ведь мужички.

Он почти с мольбой смотрел на помещика, но не видел в нем никакого одобрения. Наоборот, только жестокость и суровость.

— Это не обсуждается, — ответил Макурин, — заруби на своем носу и передай остальным. Если надо, сам буду ходить по домам и штрафовать рублем и кнутом!

— Мгм, — двусмысленно прокашлялся Аким. С одной стороны одобрил строгость помещика. Порядок любой нормальный крестьянин одобрял. Ведь хотя бы это были обязательные налоги, зато порядок защищал от различных поборов. Но, с другой стороны, никто не хотел получать различные повинности. А их и от государства было много! Вот и управляющий откровенно сомневался, хватит ли у молодого помещика пороха?

Но вслух не сказал, только спросил, кто будет переписывать таблицы.

На этот вопрос у Макурина было несколько вариантов ответов. Но вначале спросил у своего управляющего, сколько у него хотя бы в деревне Березовое крестьянских хозяйств на сегодняшний год?

Аким затруднился с ответом. Точнее, он ответил, но на год ревизии — 123. а потом затруднился, поскольку статистика была довольно неопределенная.

— А как же ты собираешь налоги помещику и государству? — надменно соизволил удивиться помещик.

Налоги это доходы, а за доходы любой каждый человек, не только помещик, заругает и даже забьет. А уж помещик да своего крепостного крестьянина засечет до смерти, не раздумывая. А общество еще и пообладирует за строгое наказание лживого крестьянина. Поэтому Андрей Георгиевич и не удивился к покаянно-активной реакции Акима. Тот еще плут.

— Помилуй Бог, батюшка, не справился! — покаялся то довольно лукаво. А вот тут он уже даже не плут, а просто обыкновенный дурак. Или необыкновенный, но дурак?

Помещик внимательно посмотрел на себя в небольшое зеркало на столе.

— Странно, — немного удивился, — как ни гляжу, не вижу. Ты, Аким, тоже не видишь?