Жизнь сложнее любого закона. Все ситуации предусмотреть невозможно.

Например, нам запрещено владеть землей, кроме той, где стоит поместье и живут члены рода. Но что, если поместье есть, однако в нём никто не живет? Или поместье разрушено и от него одни руины остались, как у нас в Девоне? Налогов мы не платим, но имеем ли право владения?

– Если у смертных сменилось восемь правителей, покуда земля стояла в запустении и на ней не проводилось ритуалов, то землю должно отдать государю, – монотонно прошептала Гамма, отвечая на вопрос.

Она постоянно шептала, её иссохшие связки не позволяли говорить громко. Общаться же ментально извлеченная из Склепа леди не желала по своим причинам.

– Если царь правил один день, его тоже учитывать?

– Срок не имеет значения. Правитель должен принять регалии и быть признан его преемниками, других условий нет.

Иными словами, от земли в Корнуолле придется отказаться. В Девоне кое-какую защиту предки ставили, пытались чистить проклятье, так что можно сказать, ритуалы проводились. Отмазка хиленькая, но сойдет.

– Вопрос о соглашении с Юрким Диком. Это кто?

– Вор. Он должен был украсть Венец Целомудрия в обмен на три исцеления себя или своих потомков от сложных проклятий.

– То-то я думаю, что формулировки такие расплывчатые…

Залез в список имеющихся у нас артефактов, предоставленный библиотечным ларом. Венец Целомудрия в списке фигурировал. Причем делал он не то, что предполагалось из названия, а придавал энергетике смертного вид, позволяющий обманывать чутьё единорогов и тем самым общаться с ними. Нахрена он нам?

И ведь потомков этого самого Дика придется искать. Договор с нашей стороны исполнен не полностью.

– Вопрос о контракте с родом Янг на поставку парусины. У нас были свои корабли?

– Нет. Парусина требовалась для призыва Носящего Алый Щит. Мы выплатили аванс, поставку задержали не по вине Янгов, потом началась война и о контракте забыли.

Живы ли те Янги? Фамилия распространенная. Причем тупо списать траты нельзя, договор заверен магией и любое действие по нему подтверждается обеими сторонами. Но и оставлять его в подвешенном состоянии тоже нельзя – при хорошей фантазии его можно использовать против нас.

Мы продолжали восстанавливать информацию по действующим контрактам. Мы – это я и Хремет. Наставник взял на себя самую ответственную часть, договора с сущностями Изнанки, мне же досталась мелочевка смертных. Проверяет работу Ксантиппа. Помогала нам в нелегком труде леди Гамма, извлеченная из Склепа, очищенная от пыли и более-менее приведенная в порядок.

Гамма – пример того, почему владыка не торопится форсировать моё обучение менталистике, хотя ему и очень хочется. Она в своё время поторопилась и так перекроила собственное сознание, что исправить внесенные изменения невозможно. Теперь у неё нет желаний, нет воли, от личности остались куцые огрызки, некоторые базовые инстинкты тоже исчезли. Страшное зрелище, если честно. У нас трое таких, как она. Они находятся в отдельном здании и живы благодаря приставленному к ним лару, обслуживать себя самостоятельно они не хотят.

Вчера, во время очередного обследования младшего Синклера, я заодно пообщался с Макгрегором. К чести ищейки, от своих обязанностей он не отлынивал и Клайда искал. Особых успехов не добился, но вроде бы ему удалось договориться с коллегой, имеющим связи в среде бывших вассалов слуа, и тот потрясет своих должников. В нашем положении следует цепляться за любую возможность.

Сам я, помимо контрактов, занят подготовкой к встрече с гоблинами. Изучаю их культуру и особенности мышления. Это обычному человеку простят ошибку в титуловании или закроют глаза на случайное нарушение табу, к выходцам из Священных Домов требования строже. Предполагается, что мы знаем, что говорим и делаем.

Можно сказать, жизнь шла своим чередом в правильном направлении. Сестра выздоравливала и росла, статус личный и семейный плавно повышался, я учился, взрослел… И всё было бы прекрасно, если бы не Лотарь. Та самая неизбежная ложка дегтя в бочке меда.

В последнее время создается впечатление, что он целенаправленно меня ищет. Он стал реже посещать Перекресток, пьянствовать там с дружками, больше времени проводит в поместье и, как следствие, чаще цепляется ко мне. Алкоголя у него достаточно, он сразу наливает галлонов двадцать в зачарованную флягу, которую хранит где-то у себя. Когда нажрется, начинает бродить по дому и пристает ко всем, кого встретит. Ксантиппу, правда, обходит стороной.

Поэтому, услышав шум перед дверью, я не удивился и со вздохом позвал:

– Вишня! – лар беззвучно возник рядом. – Отнеси леди Гамму в Склеп.

Домашний дух и неподвижно сидящая в кресле женщина исчезли. Всегда удивлялся и завидовал этой способности ларов – мгновенно перемещаться по территории поместья. Мне бы она не помешала, особенно сейчас.

Дверь распахнулась.

– Вот ты где, сынок! – возвестил Лотарь, вваливаясь в комнату. – Не бросил папку!

От удивления я замешкался с ответом. Его что, все избегают, и он решил, что один остался? Или так набрался, что мозги переклинило? Похоже, второй вариант.

Пока я раздумывал, Лотарь по синусоиде доплелся до свободного кресла и рухнул в него.

– Тяжко мне, – доверительным тоном сообщил он. – Быть Блэкуотером – высокая ответственность! Если б не мы, людишек бы демоны только так жрали! Да за одно только то, что мы Синее Гнездо закрытым держим, нам должны в ножки кланяться и следы целовать. А они что? Лгут, сволочи, и обманывают! Честность! Обезьяныши! Честность! Где она?! Не верь им, сынок. Вкалываешь, вкалываешь, ночей не спишь, ради них стараешься! Имею право на отдых? Имею…

Из потока сознания я выудил следующее. Во-первых, до него внезапно дошло, что его обманывают торговцы, которым он сбывает добытые ингредиенты. Во-вторых, за языком в подпитии он не следит, и его собутыльники знают много такого, чего им знать не следует. Тайны Дома защищены клятвами и выдать их Лотарь не в силах, всё остальное – пожалуйста. И это проблема. При правильном расчете самый мизерный факт может быть использован против нас.

Глава древнего рода, ммать! И ведь не заткнуть его.

– …уважения нет, – тем временем продолжал бормотать Лотарь. – Наставник Финехас даже форму не сменил. А ведь я его достал, один раз! На противоходе подловил и самым кончиком по сухожилию чиркнул. Давай покажу.

– Спасибо, верю на слово.

– Давай, не боись! – он с трудом принялся выбираться из кресла. – Что, уважаешь папку, да? Забросил я тебя за делами, но ничё, теперь займусь. Вставай, потренирую!

– Потренируешь? – Раздражение в груди быстро уступало место злости. – Учебный поединок, что ли?

– Точно, – важно ткнул пальцем в потолок Лотарь. – Учебный поединок. Не дрейфь, не обидит отец родной.

Ну, сам напросился.

На ногах он, несмотря ни на что, стоял устойчиво. От предложения пойти в тренировочный зал, чтобы чего-нибудь ненароком не порушить, отмахнулся и поманил ручкой, дескать, иди сюда, вон тут место удобное. С пьяной решимостью вопросил:

– Готов, сынок?

Сознание замедлилось, звуки стали длинными и вязкими. Энергия растеклась по телу, превращая его в туго стянутую пружины, руки сжались в налившиеся тяжестью кулаки.

– Готов.

Пошатнувшись, Лотарь нанес быстрый и резкий удар правой рукой. Вернее, удар был бы быстрым, не ожидай я его. Мне оставалось слегка наклонить корпус и подшагнуть вперед, правая рука метнулась от бедра, врезаясь в удобно подставившееся брюхо. Идеальная дистанция.

Лотарь хекнул и сложился едва ли не вдвое. Странно, что на колени не упал.

Чуть поменять позицию и левой рукой, пока не пришел в себя, по удобно подставленной голове! Кулак бьёт по точке за ухом – у нас ведь учебный поединок, удар в висок защищающая главу магия посчитает покушением. Лотарь валится на пол.

Крепок. Сознание не потерял. Я год назад примерно таким же ударом, с выхлестом внутренней энергии, раздробил кирпич. Украл один со стройки в деревне, надел перчатку, примерился и врезал со всей дури. Разломал. Рука потом, правда, болела. А этот получил два удара, второй по черепу, и лежит, кусает воздух сквозь стиснутые зубы, головой мотает. Видно, что «поплыл», но если оклемается…