— Тогда слушайте. Помогать Лаару у меня совершенно нет желания, в этом мы схожи. Поэтому выдавать вас я в любом случае не стану. Можете хоть сейчас встать, выйти в дверь и отправляться в любую сторону, на поверхность вас проводят. Но сначала я хочу предложить сделку — доставка в Бират или любое другое место на выбор в обмен на список ваших личных агентов. Еще я хотела бы получить ту часть компромата, которую вы приберегли до лучших времен. — Селеста с удовлетворением ощутила легкую растерянность собеседника. Существование бумаг она вычислила, Панари берег их как зеницу ока. — Вам письма не нужны, а я найду им достойное применение.

— Не сомневаюсь…

— Ну, коллега, не расстраивайтесь! Для вас это всего лишь прошлое. Кроме того, моя благодарность за полученные сведения получит весомое материальное воплощение, и вам не придется задумываться о хлебе насущном до конца жизни. Итак? Вам требуется время или согласитесь сразу?

— Я не в том положении, чтобы спорить, — недовольно поджал губы человек. — Остается надеяться, что упомянутая благодарность действительно окажется настолько велика.

— Мне стоило бы оскорбиться, но я учту ваше прискорбное состояние.

— Прошу простить, мессена Селеста. — С некоторой опаской мужчина осторожно поднялся с кресла и поклонился. — Я несколько растерян…

— …И не знаю, кому доверять, — продолжила немертвая. — Пустое. В таком случае отправляйтесь отдыхать, продолжим разговор завтра. После того, как вы выспитесь. — Она немного поколебалась, стоит ли сразу делать еще одно предложение лучшему из ныне живущих шпионов или подождать, но все-таки сказала: — У меня есть небольшое предложение по основной вашей специальности.

— Какое же?

— Человек вашей породы сидеть без дела не сможет, а мне требуется контакт с биратскими сородичами, — улыбнулась Селеста. — Дело опасное, но хорошо оплачиваемое. Ступайте, господин Панари. Завтра поговорим.

У нежити много врагов. Священники многочисленных храмов, всегда готовые возглавить прихожан в борьбе с «попранием божественного замысла». Феодалы, недовольные появлением на их землях нарушающего спокойствие фактора. Другая нежить, в острой конкурентной борьбе отстаивающая право на кровь, плоть и ужас жертв. Наемники, простые горожане, бандиты, жаждущие самостоятельности сектанты…

Самый страшный, самый опасный враг восставшего — он сам. Лень, жадность, нежелание или неумение выждать, стремление откусить кусок побольше, не считаясь с возможностью проглотить добычу. Как ни парадоксально звучит, выживают только те слуги Тьмы, которые сами не поддаются пороку. Аскеза, самоограничение, точный расчет, иногда прикрытый маской безалаберности, становятся необходимым условием существования. Кто-то сознательно воспитывает в себе нужные качества, кому-то требуется помощь наставника.

Однако даже у самых опытных восставших случаются срывы, справиться с которыми в одиночку сложно, поэтому пригляд необходим. Этакая дружеская поддержка, совмещенная с ненавязчивым контролем. Особенно важным, если речь идет о ближайших помощниках, при желании способных доставить массу неприятностей. За своим ближним кругом Селеста следила с особой тщательностью. Впрочем, постоянной головной болью для нее являлся один лишь Зерван, остальные соратники «взбрыкивали» намного реже. Например, дела Гардомана в проверках почти не нуждались, хотя присматривали за стариком постоянно. Чтобы не расслаблялся и помнил, кто в их паре главный.

В данный момент Селесту особо интересовал новенький восставший, недавно приведенный Латамом. Вадор уже вторую неделю проходил своеобразную «стажировку» в подземельях, выполняя простейшие поручения и понемногу приобщаясь к основам послесмертного бытия. Первые три месяца — бриллиантовый по ценности период. Меняется организм, закладываются поведенческие установки, присущие новому члену вампирского общества, психика еще не отошла от воскрешения из мертвых и может быть скорректирована в нужную сторону. Затем энергетика стабилизируется, изменения становятся привычными, и менять характер, попутно прививая новые ценности, становится куда сложнее. Сложнее, но не невозможно, и поэтому все юные восставшие королевства первые десять лет в обязательном порядке проводили в столице. Среди носителей традиций.

Многое зависит от учителя. Обычно новичков ставили в пару с кем-то из более старших собратьев и приказывали в месячный срок затвердить карту подземелья. Задача заведомо невыполнимая: катакомбы Талеи тянулись на десятки километров, если не на сотни. Однако это занятие позволяло судить о том, насколько способен молодой восставший, желает ли он учиться, трудолюбив, послушен, талантлив ли, в конце концов. Попутно старшие преподавали азы выживания в посмертии, объясняли правила поведения на охоте или среди партнеров-людей, учили держать в руках меч. После того как короткий ознакомительный период заканчивался, за новичка принимались всерьез.

Вадору позволили послать весточку родным, но в ближайшем будущем навещать семью он не сможет. Времени на прогулки не останется. Помимо того общеизвестного факта, что в первые три месяца восставшему лучше кормиться каждую ночь, юноше предстояло выучить иерархию городских сил, начиная от официальной власти и заканчивая именами вожаков криминальных группировок; получить первые уроки владения оружием; узнать, какие демоны представляют особую угрозу для восставших и как с ними бороться. Через какое-то время придет черед основ психологии и управления, его начнут знакомить с экономикой через примеры на источниках дохода немертвых.

Позднее, когда молодой восставший докажет способность контролировать свои инстинкты, его припрягут к более серьезной работе. Позволят обзавестись личной сетью осведомителей либо начнут привлекать к операциям, проводимым по заданиям «пауков». Сначала понемногу, потом на постоянной основе. Как правило, первыми информаторами восставшего становились его родные, поэтому Селеста старалась им помочь деньгами или иными способами. Вовсе не из альтруизма — вампирессой руководил трезвый расчет. Людей, лояльно относящихся к немертвым, не слишком много, и число их следует всеми возможными способами умножать.

Кроме того, Служба безопасности не дремала и тоже старалась следить за страшноватыми «сотрудниками». Наиболее доступным и удобным способом давления на восставшего, особенно молодого, является его родня. Тот же Вадор, например, выполнит любой приказ, едва увидит угрозу жизни и здоровью его матери. Поэтому никаких сведений о проводимых Селестой и прочими старейшинами комбинациях, сомнительных с точки зрения «пауков», он не получит еще долго. А немертвые довольно часто нарушали наложенные на них запреты. Могли помочь подконтрольным купцам убрать конкурента, изготавливали артефакты на продажу, проводили кое-какие ритуалы, связанные со служением Морвану. Изредка брали заказы на убийства, если требовалось вызвать нужную реакцию в обществе или к цели заказа у общины имелись какие-то претензии. Раньше, когда требовались деньги, могли убрать кого-то с не слишком высоким положением за плату. Очень часто помогали контрабандистам — фактически все городские банды, промышлявшие в порту и проводившие товар в обход таможни, так или иначе платили Селесте мзду. За проход по ее территории, за нужные сведения или иным путем, но денежки она получала.

Естественно, частью выручки приходилось делиться с теми же безопасниками. Власть готова закрывать глаза на шалости слуг, когда имеет с них свою долю. Вот только, увы, совсем пустить на самотек дела вампиров верхушка «пауков» не желала.

— Ну это уже просто хамство. — Госпожа еще раз, словно не доверяя собственным глазам, перечитала текст рапорта. — Они совсем разучились работать.

Сидевший в кресле Латам только слегка пожал плечами, ничем больше не отреагировав на сентенцию. Что содержалось в бумагах, принесенных им из Стражи, он не знал, но общее мнение о падении уровня профессионализма агентов у них с госпожой совпадало. В былые времена вампирам не удалось бы подкупить писцов, и уж тем более никто не позволил бы секретным документам покинуть пределы здания.