Вернется Медея, и тогда они займутся кадровым вопросом вплотную. У них сложился хороший тандем: где требовалась логика и хладнокровие, общалась Селеста, на чувства и эмоции успешно давила красотой подруга. Постепенно начнут привлекать к делу Хастина, пусть помогает, не все же ему в лаборатории сидеть. А до возвращения Медеи, которая сейчас должна сопровождать людей в Гнойник, Селеста займется сбором слухов и подбором возможных кандидатур для вербовки. Кабак предоставлял прекрасные возможности для изучения клиентуры.

Женщина слегка поменяла позу, со скрытым удовольствием отмечая бросаемые на нее взгляды. Несмотря на пережитые по вине сильного пола страдания, мужское внимание ей по-прежнему льстило. Медея, однако же, лучше многих знала, какой зверь таиться в ее спутниках, и не на минуту не позволяла себе расслабиться.

По взаимной договоренности, отряд шел ночью. Люди предпочитали дневное время суток, но упырица при свете солнца передвигаться не могла, идти же отдельно и догонять маленький обоз слишком сложно. Одинокая женщина привлечет внимание любого, таиться же означало потерять темп, да и на охоту время тратить придется. Старший отряда, тот самый десятник Карва, заикнулся было о том, чтобы везти Медею днем в возке, но предложение женщина отвергла не раздумывая. Во-первых, она не настолько доверяла людям, чтобы доверить им охрану своего тела, во-вторых, все-таки приближаться к спящему не-мертвому опасно, инстинкты заставят вцепиться в добычу.

Вычищенный и занятый войсками город отличался от знакомого Медее Гнойника, в основном безопасностью. Сколько они тогда шли, во время бегства? Семь дней, двенадцать? Сейчас весь путь до монастыря занял двое суток, причем постоянно по всей дороге встречались патрули. Некоторые подъезжали, смотрели бумаги, выправленные чиновниками, интересовались целью поездки. Им честно отвечали, что собираются переселяться, для чего подыскивают подходящее место. Медея в таких случаях прятала лицо и сидела тихо-тихо, стараясь не попадаться на глаза военным.

Она уже знала всех четырех спутников, направленных Таррашем для выполнения соглашения с Селестой, не просто их имена, она изучила привычки, характер, маленькие слабости. Словом, все то, что позволяет слабой женщине выживать и вертеть грубыми и сильными мужчинами. В первую же ночь она переговорила с каждым, поняла, чего ждать, кто опасен в большей степени, кто в меньшей. Поулыбалась, пошутила, соблазнительно покрутилась перед крошечным осколком зеркала. Ей всегда прочили блестящее актерское будущее, и дарованные природой таланты выручили и на сей раз. Довольно скоро люди стали считать ее несчастной страдалицей, волей богов попавшей в сложную ситуацию, принялись жалеть и без отторжения воспринимали идею подкормить упырицу собственной кровью. Нет, они и прежде знали, что придется так делать, но теперь недовольство исчезло. О том, что Медея без особого труда способна голыми руками убить человека и почти три года именно этим способом охотилась, они как-то забыли.

— Вот здесь мы ход и запрятали.

Карва с сомнением оглядел развалины, бывшие когда-то длинным домом. На вид руины руинами, да еще и подожженные напоследок. Медея усмехнулась:

— Прежде тут располагался подземный магазин, торговавший одеждой. После Чумы его разграбили и сожгли, но часть склада уцелела. Потом рядом поселились мутанты, благодаря этому соседству мародеры обходили ставшее опасным место стороной. Мы с Селестой нашли лаз случайно и на всякий случай спрятали ход — прикрыли досками и землей. Будем надеяться, вода внутрь не проникла.

— Главное, что нечисти нет — оптимистично заметил мужчина, явно не понимая некоторой двусмысленности своего заявления. Стоявшая рядом не-мертвая невольно улыбнулась. — Не могло ж все сгнить, хоть что-нибудь да осталось. Если хотя бы два десятка штанов в фабричной упаковке найдем, считай, рейс окупился.

— Посмотрим. Неподалеку запрятан еще один тайник, в худшем случае бросим этот и пойдем раскапывать новый. Ночь длинная.

На счастье Медеи, никуда идти не пришлось. Время и паводок не пощадили сложенных в подвале вещей, но и то, что уцелело, превратило бы нашедшего в состоятельного по талейским понятиям человека. Одежда разного качества и фасона, для мужчин и женщин, на любые сезоны — у пришедших разбегались глаза при взгляде на разложенные на полках богатства. Взрослые мужчины радовались, как мальчишки. Один только сохранивший голову Карва думал, как перевезти найденный товар домой, в усадьбу клана.

Упырица слегка тронула его за плечо.

— Мне нужно отлучиться, недалеко.

— Может, послать кого? Одной-то опасно.

— Не стоит. Я надеюсь, то место вычищено войсками. — Она немного помолчала и с хмурым видом добавила: — Если же нет, обычного человека я спасти не смогу. Не знаю, удастся ли самой убежать.

— Так, может, не пойдешь? Скажи, куда надо заглянуть, я утром с патрульными переговорю.

Медея покачала головой.

— Спасибо. Так действительно правильнее, но… я должна сама убедиться. Проверить. Риск небольшой, а терпеть у меня больше сил не осталось.

Не слушая возражений, женщина скользнула в тень. Она слегка покривила душой, говоря, что торопится взглянуть на монастырь. Медее было страшно. Решимость удостовериться в смерти Карлона и гибели места, в течение двух лет бывшего каким-никаким, но домом, таяла с каждой секундой. Она боялась, что следующей ночью ей не хватит духа пройти под знакомой аркой в небольшой дворик, мощеный резными плитами. Мучиться же от неопределенности она тоже не хотела.

Поэтому сегодня она оставила людей и пошла в монастырь.

Одна.

Сделать первый шаг оказалось неимоверно сложно, глаза сами собой шарили по сторонам, выискивая дежурного стражника. Ганн, Палтин, Тик, Артак… Никого, обломок скалы, служивший своеобразным сидением, пуст. Везде следы запустения, на стенах свежая копоть. Приободрившись, Медея с большей уверенностью вошла в здание храма, отмечая отметины прошедшего здесь боя. Будь Карлон жив, он первым делом привел бы святилище в порядок.

Солдаты не осмелились осквернить символ Морвана, черный крест с белой точкой посередине стоял нетронутый. Остальное помещение выглядело полностью разгромленным, причем чувствительный нос упырицы уловил запахи впитавшейся в пол крови. Схватка была жаркой. И окончилась она победой людей.

Женщина, не отрываясь, рассматривала выжженный силуэт на полу перед алтарем. Обычно такой отпечаток остается в том месте, где погибает не сумевший спрятаться от солнца упырь. Почему след оказался здесь, в полной темноте, она не задумывалась, привыкнув считать жреца способным на любое чудо. Медея присела, провела кончиками пальцев по темному мраморному полу, собирая пыль, грязь, пепел и еще нечто неощутимое, остающееся после смерти любого сородича, осторожно прикоснулась к собранному язычком. Да, здесь умер кто-то из упырей. Она встала, нервно вытирая руки о платье, пугливо сделала несколько шагов назад. Хотелось бежать, но она еще не закончила.

Поклонившись алтарю и торопливо пробормотав намертво затверженную молитву, женщина выбежала во внутренний дворик. Отсюда пахло гарью сильнее всего. Громадный костер, не так давно отгоревший на священной земле, послужил последним пристанищем остальным упырям маленькой колонии. Их, наверное, убили спящими. Карлон, верный слуга темного бога, смог встать и оказать сопротивление пришедшим днем солдатам, но остальные лежали ослабленными перед обуянными яростью, страхом и ненавистью людьми. Насколько сильны упыри ночью, настолько беззащитными они оказались днем. Чтобы убедиться в своей догадке, Медея заглянула во все кельи, одну за другой. Пусто, только пепел от сожженных вещей лежит на полу. Победители не стали брать имущество проклятых, не желая подобных трофеев.

Покружив по монастырю, Медея вернулась в храм, устало присела на чудом сохранившуюся скамейку. Она сама не ожидала, какой сумбур вызовет у нее зрелище разоренного обиталища. Чувство облегчения соседствовало с болью при виде отколотых фресок, не раз мытых собственными руками, радость от смерти собратьев мешалась с тоской по тем временам, когда они жили вместе. Даже Карлон, по-прежнему вызывавший ужас, сейчас казался не таким жестоким и безжалостным, каким был на самом деле. Ведь некогда именно жрец подобрал напуганную, только что восставшую упырицу, привел ее в безопасное место, научил охотиться…