Единственный способ отвести начальственный гнев заключается в скорейшем предъявлении пред сиятельные очи виновников обоих событий.

Порывшись в памяти и представив себя на месте следователей, Селеста решила, что первым делом «пауки» попытаются определить личности погибших. Лица у фанатиков сохранились, художник в службе безопасности наверняка есть, поэтому на выяснение имен уйдет около суток. Еще сутки затратят на проверку возможных связей, опрос знакомых и друзей, на безуспешные попытки вычислить других сектантов в кругу общения. Одновременно второй раз прочешут жилище Осилти в поисках улик, допросят соседей, не видели ли они чего-то подозрительного. Хастин поджег дом, огонь должен уничтожить все следы, но если что-то осталось? Или нашелся внимательный страдалец, мучающийся бессонницей? Хорошие вопросы.

Что они сделают еще… Поднимут все слухи, сплетни, перетрясут агентов в поисках любых зацепок. Раньше они не обращали внимания на сообщения о действующих в Талее упырях, теперь ухватятся за эту ниточку и начнут раскручивать. Сначала выйдут на бездомных с пустыря и выбьют из них нужную информацию, времени уйдет… час. Два часа, с учетом заторможенности бюрократического аппарата. Значит, в дальнейшем следует исходить из того, что среди бомжей показываться нельзя, там ждет засада. Скорее всего, прочих агентов тоже вычислят очень скоро. Утешает, что информаторов девушки навербовали довольно много и все они действовали автономно, отчитывались только упырицам и о существовании друг друга не подозревали. Взять всех следствие не сможет, хоть пара да останется на свободе. Надо бы их предупредить, чтобы затаились, тогда потери удастся минимизировать.

Остается Факасий. Вот уж кто знает о Селесте, да и не только о ней, невероятно много. Если безопасники его прижмут, ему найдется, о чем рассказать злым дядям в обмен на собственную шкуру. Но если давить на него станут не слишком сильно, то промолчит, опять-таки из эгоистичных интересов — упырям тоже найдется, что поведать о его делах. Будем надеяться, стукачей среди своих людей Святейший не держит.

Как ни противно, надо уходить. Избегать появляться в районах, ставших привычными, и временно перебазироваться в местные трущобы. Возможно, сбежать в Гнойник недели на полторы. К родственникам Хастина проситься рано, пусть они останутся в качестве резерва, последнего шанса. И — напрячь Варека, приказать ему немедленно начинать строительство. Как бы ни повернулись в дальнейшем события, очевидно, что прежние методы охоты станут известны и от них придется отказаться. Поэтому сегодня Селеста отдаст ему половину имеющихся у нее денег, почти пятьсот диниров (найденные у бандитов средства она считала единственным положительным результатом всей операции) и прикажет нанимать рабочих. Денег хватит с лихвой.

А вот времечко-то поджимает.

— Хастин! — приняв решение, она действовала незамедлительно. — Отправляйся к своим, объясни, какая у нас ситуация. По пути заглянешь к Вареку и отдашь ему деньги, скажешь немедленно начинать. Возникнут проблемы, пусть обращается к Святейшему, с ним я все сегодня согласую. Если успеешь, дневать приходи в убежище под третьим причалом, если нет, спи у своих. Медея, на тебе агенты. Обойдешь наиболее ценных и прикажешь залечь на дно, до начала Великой Охоты мы уходим из города. Вернемся, когда все закончится.

— Уходим из Талеи? — изумленно повторила Медея.

Восставшие собрались в одном из канализационных переходов, чтобы обсудить дальнейшие планы. Точнее говоря, чтобы выслушать Селесту и получить от нее указания. Остальные двое еще не поняли, насколько усложнилось их относительно мирное существование, и надеялись на лучшее.

— Так они должны думать. Будь осторожна, за информаторами могут следить. Поэтому если тебе покажется, хотя бы тень подозрения мелькнет, что рядом засада, немедленно беги. Ну, а на мне Факасий.

— Может, обойдется?

— Нихрена не обойдется — резко оборвала подругу Селеста. — Пауки город сверху до низу перетряхнут, если не затаимся, нам конец. Придется какое-то время охотиться на матросню в трущобах, пока облавы не пройдут. Все, встречаемся под третьим причалом.

Как ни странно, они успели. Селесте даже хватило времени вернуться домой, тщательно запереть двери и прихватить две бутылки с концентратом наркотика для Факасия. Потеющий авторитет во второй раз имел счастье проснуться в обществе упырицы, причем на сей раз решетка в его комнате оказалась цела, девушка проникла в дом через чердачное окно. К Святейшему уже приходили с вопросами насчет Осилти, но он клялся и божился прознатчикам, что ничего не знает. Про упырей тоже расспрашивали и получили тот же ответ. Селесту позиция делового партнера полностью устраивала. Она не сомневалась — Факасий будет молчать до тех пор, пока страх перед властями не перебьет страх перед восставшей.

Медея, конечно же, не смогла обойти всех, зато оставила записки в условленных тайниках. Пытаясь пообщаться с восьмым по счету агентом, она заметила каких-то незнакомых мужчин, подозрительно удобно расположившихся вокруг места встречи, и немедленно спряталась в тенях. Ночное зрение в очередной раз сослужило ей добрую службу, женщину не обнаружили. Стражники при всем желании не сумеют вычислить всех, а проводить тотальные допросы им никто не позволит. Пострадают самые болтливые, наподобие того же Ласкаша, опытные и умные уцелеют и останутся на свободе. Одним словом, упырицы считали сеть осведомителей порванной, но не уничтоженной, и надеялись со временем создать на ее основе новую.

Первым с делами управился Хастин, взявший на себя почетную миссию приведения укрытия в порядок. Сколько времени им предстоит здесь провести, ведают только боги, значит, надо хотя бы пыль вытереть, лежбища устроить. Следующей ночью к нему присоединилась Медея, притащившая с собой пару одеял (она дневала в соседнем схроне, дневной сон свалил ее на половине пути), позднее пришла на диво энергичная Селеста. Вчера она, переговорив с Факасием, тоже пробежалась по району бедноты и заглянула к нескольким людям, оказывавшим девушкам кое-какие услуги. Посоветовала внимательнее следить за появившимися в квартале незнакомцами, заодно предупредила о возможной облаве. Стоило ей увидеть Хастина, как в голове наконец-то оформилась зудевшая с недавних пор мысль:

— По твоим знакам можно опознать школу?

— Что? — не понял вопроса парень.

— Ты сказал, что рисунки на алтаре и теле жертвы скопировал с тех, которые подглядел у бабки — терпеливо пояснила Селеста. — Специалист может определить по характеру рун, к какой системе относится заклинатель?

— Вообще, может — медленно кивнул Хастин. Вопрос упырицы его встревожил, но затем, что-то припомнив, он слегка расслабился. — Только там все так кровью залито было, что вряд ли дворцовые маги разберутся. Разбойник, почитай, полностью кожи лишился, на полу тоже лужа. Да и, — тут парень слегка смутился — перетрухнул я немного. Как только очнулся, круг стер, целых знаков не осталось.

— Правильно сделал. Но на всякий случай предупреди отца, вдруг о тебе будут спрашивать.

— Как спрашивать? Откуда?

— Руны — северные, северян в городе всего один клан. Как думаешь, к кому придут?

Хастин торопливо засобирался, Селеста его остановила:

— Успокойся, все не так плохо. Он ведь две недели назад сообщил о твоем исчезновении? Значит, вопросов к твоей родне быть не должно. К тому же, Тарраш ценный специалист, глава целого цеха, на основании шатких подозрений допрашивать его не станут. Но если все-таки придут… Пусть обмолвится, что ты очень тосковал по магии, только скрывал. Понял?

— Угу. Только зачем?

— Тогда следователи станут считать, что тебя завлекли в какую-то секту, а семья ни при чем.

После ухода Хастина Селеста присела рядом с развалившейся на одеялах Медеей. Красавица возлежала на полу, перебирая содержимое небольшой торбочки, с которой в последнее время не расставалась. Там у нее хранилась попавшая неведомыми путями косметика и всякие полезные мелочи. Женщина с поразительным спокойствием восприняла очередной удар судьбы и, после короткой легкой истерики, активно принялась заново обустраивать гнездышко.