Нежданное появление потерявшей память упырицы в монастыре исключением не стало, поначалу жрец узрел в этом хороший знак. Он прекрасно осознавал недостатки основной части своей паствы и понимал ее неспособность служить орудием божественной воли. Пределом монастырских являлись единичные акции устрашения, на большее они не способны. Новенькая приятно обрадовала его своим трезвомыслием и спокойствием, с которым она приняла судьбу, кроме того, восстала девушка в особую ночь. Богиня Селеста издавна считалась покровительницей предприятий, связанных с опасностью и неизбежной болью, что в данных обстоятельствах очень точно описывало будни любого восставшего. Причем, в отличие от двух своих сестер, Темная Мать отвечала непосредственно за «завязку» событий, сплетая в единый узел судьбы разных людей. Поэтому священник нарекал молоденькую девчушку с некоторым душевным трепетом, надеясь, нет, веря в ее необычное предназначение.
Возможно, ему не следовало позволять Селесте слишком часто общаться с девкой? Он однажды, незадолго до наступления Чумы, наблюдал выступление Аларики на одном из приемов, куда получил приглашение в связи с высоким статусом. С первого взгляда молодая певица потрясла его своей распущенностью. По прошествии времени жрец было решил, что в ней должно скрываться нечто большее, нежели беспутное желание наслаждаться жизнью, иначе господин не позволил бы девке возродиться. Однако, судя по всему, это самое нечто оказалось запрятано слишком глубоко, Аларика упорно не желала принимать предназначенную ей судьбу.
Нет. Селеста с самого начала не проявляла должного рвения в служении. Карлон напрасно убеждал себя, что странная холодность девушки объясняется потерей памяти, и вскоре он получит исполненную чистых помыслов помощницу. С каждым днем он с тревогой наблюдал усиливающееся влияние новенькой на Аларику, и последствия ему не нравились. Девка, вроде бы окончательно сломленная (впрочем, он даже в мыслях не использовал этого слова, предпочитая думать «наставленная на истинный путь»), выходила из-под контроля.
Надо что-то предпринимать.
— Брат мой — местом для разговора жрец выбрал узкую комнатку в храме, справа от алтаря. Раньше здесь хранились ритуальные принадлежности, теперь, увы, большая часть ценностей осквернена либо уничтожена. Зато у помещения есть одно достоинство, оставшееся неизменным с давних времен, а именно хорошая акустика. Даже тонкий слух восставших не позволял подслушать разговор двух собеседников, в то время как все звуки, возникающие в храме, прекрасно проникали внутрь комнаты. Кроме того, Артак испытывал некоторое благоговение от чувства приближенности к таинствам культа, становясь в такие минуты особенно внушаем. Полезное качество. — Скорбью исполнен мой дух. Воля нашего Господина исполняется без должного рвения. Взгляни: приход его царствия несомненен, дарованные знамения и знаки возможно истолковать лишь одним образом! Брат восстал на брата, обуянные безумием люди грызутся промеж собой на развалинах опустевших городов, выцарапывая лишний кусок мяса. Мор и глад, смерть и хаос правят миром! Так почему же пророчество еще не сбылось? Почему Господин не явился во всей полноте славы, восседая на темном престоле своем, дабы вершить суд над погрязшем в скверне человечестве? Суд строгий, но справедливый?
Быть может, в милости своей он дает шанс утратившим разум людям? Пощадил ничтожных? Нет. Поля зарастают травой, дикие звери нападают на немногих уцелевших, чудовищные монстры множатся ночь от ночи. Это агония. Бог Тьмы терпелив, однако и его терпению пришел конец. Посему и призваны мы, верные слуги Его, дабы облегчить муки нарождающегося мира, ускорить уход прогнившего смертного рода. Не следует считать нас злом, ибо миссия наша блага, хотя и кровава. Подобно тому, как хирург удаляет пораженный болезнью орган ради спасения всего организма, так и мораги очищают лик планеты от утратившей высший закон расы.
Истина в том, брат мой, что слишком много осталось в нас человеческого. Пусть не смущают тебя наши тела, нуждающиеся в крови и неспособные выносить яростное сияние солнца. Все это внешнее, несущественное. Мы продолжаем думать, как люди, мыслим прежними категориями и понятиями, добро и зло для нас по-прежнему определяются полученными в детстве установками. Но так нельзя! Мы прошли через второе рождение, все. Наши души пребывали в объятиях мрака, где Повелитель оценил их и взвесил, выбрав из тысяч подобных. Отныне лишь исполнение Его замыслов должно стать для нас добром, все, препятствующее достижению благой цели, будет безжалостно уничтожаться. Теперь мы иные. В том и заключается дарованное нам испытание — узнать, сколь быстро каждый восставший примет изменившуюся природу. Прими свою новую сущность, объединись с гнездящимся внутри демоном, или отбрось ее в попытке жить как прежде, следуя ведущим в тупик догмам! Решать тебе. Лишь от твоего выбора зависит, кем ты станешь в грядущем царстве — обреченным на муки грешником или вкушающим ласки темных дев господином!
Я вижу твои старания, брат. Ты искренен… Чего нельзя сказать об остальных! Они ленивы и нерадивы. Впрочем, это полбеды, некоторые осознанно отреклись от предначертанного пути. Они слишком слабы для оказанной чести, их снедает тоска по прежней греховной жизни. Как ни больно мне говорить, две неразумные дщери упорно сопротивляются избранной судьбе. В них нет рвения, присущего истинной вере, зато с лихвой хватает упрямства и гордыни. Они не желают следовать своему долгу. Особенно Селеста, моя ошибка и разочарование. Я надеялся, со временем она придет к правильным выводом и с радостью припадет к стопам Господина нашего, осыпая его благодарностями, однако Селеста не хочет прислушаться к моим словам. Более того, глупая Аларика поддалась на ее посулы. Ты ведь стал реже с ней общаться?
— Да, старший брат — завороженно кивнул Артак.
— Душа твоей подруги в опасности… Мы должны помочь им осознать нашу правоту. Не так ли?
— Да, старший брат! — Артак с собачьей преданностью посмотрел на… вожака? хозяина? — Ответь, что я должен делать?!
Андрей в последнее время пришел к неприятному выводу — он ничего не знает о жизни в городе. Как ни крути, упыри жили на окраине и близко к порту или герцогскому замку, ставшим естественными центрами Талеи, подбираться не осмеливались. Стража не позволяла. Приблизительно иерархия сил выглядела достаточно просто.
На верхушке вольготно расположились правители города, сосредоточившие в своих руках как управление войсками (стражей и флотом), так и контроль за заготовками продовольствия. Все, что удавалось раздобыть, поймать, вырастить, сначала поступало в огромные склады в дальнем конце порта и только потом распределялось между людьми. Охранялись склады как бы не получше замка. Неизвестно, существовали ли какие-либо группировки на контролируемой герцогом территории, но если и существовали, то жестко контролировались стражниками и использовались ими в качестве подсобной силы. Например, в добровольно-принудительном порядке участвовали в охотничьих экспедициях, операциях по зачистке и тому подобном.
Крупных банд, способных конкурировать с городским правительством, в округе не осталось. Истребили. Существовала пара «полевых командиров», держащих под сотню людей в подчинении, но они предпочитали с высоким начальством дружить. Вполне естественное желание, ибо тех, кто пытался проводить самостоятельную политику и претендовал на лидерство, к этому времени перебили. Как Андрей предполагал, со временем избавятся и от оставшихся, когда они перестанут выполнять роль сдерживающего буфера. Есть в окрестностях с десяток групп помельче, не таких удачливых. Сейчас эти банды нужны. Они дерутся между собой, выискивают и приносят на обмен ценную добычу, первыми принимают на себя удар кочующих тварей и служат источником сведений. Иными словами, выполняют функцию предполья, позволяя герцогу находиться в курсе дел и в то же время сберегая его солдат. Некоторые банды, судя по доходившим слухам, заключили нечто вроде контракта по охране строящихся деревень и перебрались туда.
