Его появление возле нашего замаскированного прохода можно посчитать дурным знаком. Есть шанс, что проход нестабилен. Придется отложить другие дела и проверить лично.

— Держи его.

Вилл навалился на субтильные телеса всей своей тушей. Я положил руку на голову одержимому и принялся читать в голос:

— О великая мать, возлежащая в глубине, дарующая мудрость, источник жизни, незримая опора! Ты правишь тишиной, твои советы верны! Ты меняешь судьбы, злое делаешь добрым, справа от тебя справедливость, слева от тебя доброта! Владычица обрядов, могучая, державная! Властью твоей разделяю отличное, отнимаю черное от белого, каждому дарую надлежащее место! Волей твоей, именем твоим, силой твоей, печатью твоей заклинаю — да будет так! Да будет так! Да будет так!

От звуков моего голоса пространство пошло волнами. Здесь, на Перекрестке, грань между реальным миром и Изнанкой особенно тонка, любые воздействия следует проводить осторожно. Не освойся я со своим навыком за десятилетие, вытащил бы одержимого в поместье и чистил там.

Тело хлюпика выгнулось, подбросив Вилла на пару десятков сантиметров вверх, и с хриплым выдохом обмякло. Вот, собственно, и всё. Дух оставил плоть и ускользнул домой, воспользовавшись возникшей в грани трещиной. Именем Госпожи изгнать можно практически любую сущность, даже возникшую из людской веры, правда, с последними часто возникают сложности и проще сначала развеять их с помощью кого-то из творений Старейших. В нашем случае проблем не возникло.

Будем надеяться, короткое воздействие не привлекло внимания следящих за стабильностью домена дежурных. Не хотелось бы их понапрасну беспокоить.

Сделав Виллу знак не мешать, пробежался по воспоминаниям смертного. Недавние были тусклые, сонные, отстраненные благодаря чужому влиянию. Последнее, что он помнил четко — прикосновение к еле светящемуся символу на деревенском кладбище. Пережиток языческих времен, упорно превратившийся в народную примету и потому не сгинувший под влиянием пропаганды церкви. Скорее всего, именно там в него чужак и вселился. Если так, то это радует. Но проверить проход всё равно надо — неспроста же дух возле него отирался.

— Дана, — окликнул я подносчицу. Она кто-то вроде начальницы у прислуги и, если Глена нет, решает большинство вопросов. — Когда этот человек очнется, проследи, чтобы ему разрешили воспользоваться портальной сетью.

Подглядывавшая из-за дверей женщина воспользовалась поводом, чтобы утолить любопытство.

— В нём демон сидел, да, юный лорд? А вы его изгнали?

Вилл заржал. Вот странно — Дана почти всю жизнь провела на Перекрестке, и выдаёт такие перлы.

— Нет, Дана! Будь это демон, ты бы его ни с чем не спутала. Это был слабенький дух, случайно попавший в наш мир.

Всё равно ведь переврут. Обладатели дара в плане сплетен ничуть не отличаются от людей, так что завтра-послезавтра я обязательно услышу о моём поединке с жуткой потусторонней тварью, вознамерившейся пожрать Перекресток.

Выдав Брауну его законную премию, я наконец-то отправился домой. Надо бы сделать закладку в памяти, чтобы в свободное время навестить ту деревеньку, Виллингхэм. Особой срочности нет, просто нельзя случаи одержимости оставлять на самотек. Они зачастую идут один за другим и привлекают внимание смертных, чего хотелось бы избежать.

Легко сказать — призвать как можно больше старших сущностей Изнанки. В жизни задача это сложная.

В отличие от «рядового состава», старшие духи и демоны обладают развитым самосознанием и неким аналогом человеческих эмоций. Мыслят они иначе, но, например, гордыня у них точно есть. Они ненавидят (или испытывают нечто похожее на ненависть) когда их призывают без веского повода или те, кто призывать не имеет права. Отсюда огромное число погибших смертных колдунов или моих сородичей, переоценивших собственную значимость.

Поэтому прежде, чем взяться за чей-то призыв, профессионал хорошенько подумает. А надо ли звать? Точно-точно?

Я обоснованно считаю себя профессионалом. На фоне сверстников как минимум. И планирую прожить ещё долго, желательно до того времени, когда услышу Зов и Врата поманят к себе. Вот чтобы не скопытиться раньше положенного, я сел и принялся рассуждать: что такого лично мне или Священному Дому Черной Воды нужно, что призванная сущность сочтет достойным поводом и не сотрет в кровавую взвесь на месте.

Оказалось, нам много чего нужно. Поместье укрепить, проклятья с некоторых членов рода, спящих в Склепе, снять, или наложить печать на проход, ведущий в пространство Изнанки, где сейчас бушует буря. Сейчас на проходе времянка стоит, надо бы вместо неё поставить постоянную. Беда в том, что всё, перечисленное выше, я на данный момент не потяну. Не подхожу по требованиям, предъявляемым к призывателю — или взятки подходящей нет. К примеру, с той же Фебы можно снять угнетающее её проклятье, но Переламывающий Волосы за свои услуги требует светозарную жемчужину, которых во всем мире две штуки. Дом не в состоянии уплатить запрошенную цену.

Дельных мыслей в голове не появилось, и я попробовал зайти к вопросу с другой стороны. Взял список сущностей и стал смотреть, при каких обстоятельствах их призывали. Причем, желательно, полноценно, с личным присутствием. На данный момент у меня в ауре висят пять меток старших духов, из них всего две, Клинка Проклятых и Чей-Гребень-Жесток, являются символами признания и дают право приказывать. Остальные три всего лишь уведомляют сущностей, более низких в иерархии, что вот эти конкретные старшие не возражают против того, чтобы их подчинённые имели со мной дело. То есть низшие, в принципе, могут отказаться.

Ещё у меня есть метка Скорбящей Матери, но она особняком стоит. У неё слуг нет. Зато, если припрет, можно её саму призвать.

Раскопки в старых летописях и классификаторах оказались занятием увлекательным. Среди предков многие были яркими личностями, жили на всю катушку и не видели причин сдерживаться. Хватало таких, которым и Старейшие — не указ. Они, конечно, кончили плохо (предки, не Старейшие), но успели всякого натворить, надежно оставшись в памяти народной. Их жизнеописания затягивали, заставляли брать один пухлый том за другим, подходить к очевидцам за подробностями, спрашивать, восхищаться, приходить в ужас… Оторваться было сложно. Чтение не раз заканчивалось в густой темноте, причем зачастую последняя тема не имела ничего общего с той, с которой начиналось утро.

Чем-то это напоминало скачки по ссылкам в интернете. Вошел по работе, прошел по одной ссылке, затем по другой, с третьей перескочил на четвертую. И вот внезапно обнаруживаешь, что вместо статистики по продажам квартир с величайшим интересом изучаешь процесс размножения тли.

Поймав себя на этой мысли, я только вздохнул. Хватит откладывать. Тот разговор с Чей-Гребень-Жесток, когда он сходу опознал во мне перерожденца (дваждырожденного? Реинкарнатора?) давно следовало обдумать. То, что дух меня не тронул, радует, но хотелось бы понимать — это его частное мнение или существует устоявшаяся практика? Закон, регламентирующий действия в отношении живых, помнящих прошлую жизнь? Моя память сохранилась частично. Я не помню своего имени, почти не помню биографии, слабо разбираюсь в марках машин или искусстве. Зато мог бы написать трактат о рекламном деле или наизусть перечислить великих князей из династии Рюриковичей, здесь не существовавшей.

Я не знаю, есть ли у меня какие-либо права, обязанности, ограничения или преимущества. Те самые нюансы, которые имеют особенность выползать на свет божий в наиболее тяжелый момент. Конечно, существует способ узнать их заранее. Его я выяснил первым делом, едва научился читать и получил доступ в библиотеку, только раньше сомневался, стоит ли использовать. Очень уж он рискованный.

Здесь, в этом мире, люди не верят в загробную жизнь. Они — знают. Даже матерые атеисты, — есть и такие — не сомневаются в существовании души. По той простой причине, что волшебники имеют возможность её увидеть. Не слишком хорошо, отсюда противоречия в мировых религиях, но исход души из умирающего тела способен зафиксировать практически любой маг. Разумеется, чистого знания одного факта недостаточно. Пытливому человеческом разуму хотелось бы выяснить больше подробностей и, по возможности, пристроить явление себе на службу…