И наконец, повинуясь очередному повелению Мары, зажглась третья печать. Сравнительно маленькая, всего метров пятьдесят в диаметре, она располагалась во внутреннем дворе лицея. Но сияла темным кроваво-красным цветом.

– Enrath ashyar – Кольцо королевы. Создано из моей крови. Если захочешь меня убить, тебе придется осмелиться войти в него. – Она схватила Тоби за подбородок и буквально пронзила его своими бездонными черными глазами. – Все закончится завтра, сын Немидеса. Жди смерти.

Когда Люциан прервал телепатическое вещание, все ахнули. Райану пришлось хуже остальных. Он пошатнулся, упал на колени, подполз к ближайшему цветочному горшку, куда его и вырвало.

– Все его прочие воспоминания Мара сделала недоступными. Чтобы добраться до них, надо подождать, пока Тоби очнется.

«Жди смерти», – эхом звучала фраза королевы ведьм у меня в голове.

«Жди смерти. Жди смерти».

– Можно мне к нему? – выдавила Лиззи. То, что она увидела… что мы все увидели, так на нее повлияло, что она не могла даже поднять взгляда от ковра – с видимыми усилиями пытаясь подавить дрожь. Со мной творилось почти то же самое, хотя… или как раз именно потому, что я знала: Люциан максимально отфильтровал эмоции и физическую боль Тоби, пожалев нас.

Мел смотрела на мою подругу полным сочувствия взглядом.

– Конечно, но пока не буди его. Ему необходим сон.

Лиззи кивнула и секундой позже уже исчезла. Тем временем Райан наполовину пришел в себя.

– Буэ… Эй, Люциан! – просипел он и со стоном привалился к стене. – Ты мне реально нравишься, но если еще раз провернешь со мной такое дерьмо, то… то… – Похоже, от дурноты ему не удавалось придумать ничего, что способно навредить Люциану, и тогда он неопределенно махнул рукой в направлении меня. – …то я попрошу Моррисон на тебя обидеться.

На лице Люциана мелькнуло виноватое выражение, но одновременно он не мог не улыбнуться на угрозу Райана.

– Понял.

– И вы двое! – пробубнил татуированный великан, указав на Гидеона и Мел. – От этих взглядов, говорящих: «Хотим целоваться, но не хотим быть бестактными», лучше не становится! Тут все в курсе, так что давайте уже. А если совсем честно? Вы же видели, что вам завтра предстоит. Будь у меня девушка, в следующие тридцать часов я бы наплевал на все приличия!

Удивительно, но Мел вдруг покраснела и смущенно провела рукой по темным волосам, подстриженным под боб-каре. В демонессе изменилась лишь длина волос. Что касалось всего прочего, Мел поприветствовала меня так же дружелюбно, тепло и сострадательно, как и прежде. Она настолько идеально подходила Гидеону, что я поразилась, как раньше это не бросилось мне в глаза.

– Ты всегда плюешь на приличия, – упрямо фыркнул брат Лиззи, на что Райан только дернул плечами.

– И все равно я прав!

Затем он поднялся на ноги и скрестил руки на массивной груди.

– А теперь к этому номеру в стиле «Убей меня, если осмелишься», от которого так несет словом «ловушка», что меня опять блевать тянет.

«Жди смерти…»

Наверное, я никогда не избавлюсь от голоса королевы ведьм в моей голове. Также мне было абсолютно непонятно, что думать о выборе места сражения или тех монструозных печатях. Они раскрывали такой простор для стратегий и уловок, что нам бы потребовалась пара недель, чтобы выстроить подобающую тактику. Недель, которых у нас не было. Именно поэтому Мара прислала нам свое послание. Ей было без разницы, выдаст ли она таким образом свой главный план. Потому что это ничего бы не изменило. А помимо прочего она ввела в игру еще одного союзника: страх, который распространится по нашей крепости, как чума.

Господи! Как же, как же, как же мне хотелось воткнуть свой ациам прямо в сердце этой псевдокоролевы.

– У тебя капает, Моррисон, – прозаично сказал Райан.

Опустив взгляд, я действительно обнаружила рядом с ботинками несколько капель крови. Испуганно вскинула руки. По всей вероятности, я так сильно сжала кулаки, что вогнала ногти слишком глубоко в кожу.

Люциан со вздохом занялся моими ладонями. Он нежно провел по ним пальцами, пока кровь не пропала, а ранки не затянулись.

– Но да, ты прав, Райан, – подытожил он, обвивая меня руками. – Это стопроцентная ловушка. Вопрос лишь в том, есть ли у нас другой выбор, кроме как осознанно в нее войти.

– Выбор есть всегда, – уверенно заявил Элиас, прежде чем кивнуть в сторону внутреннего двора. – Пойду реабилитирую Тоби. Не то чтобы там собиралась чернь, чтобы его линчевать…

Люциан каверзно ухмыльнулся.

– Ну, это было бы не впервые в этой крепости.

– Да, точно. – Смеясь, его брат вышел из комнаты. – Увидимся в подземелье, – крикнул он через плечо.

Райан пялился ему в спину, разинув рот.

– Вы же сейчас говорите не о деревенских жителях с вилами и факелами, которые хотели выкурить отсюда чудовищ, как в старых фильмах?

– Не обязательно деревенские жители, – ответил Люциан, ностальгически улыбаясь. – Скорее, я и Лекс.

Райан тут же загорелся. Он засыпал брахиона вопросами и сравнивал Немидеса с доктором Франкенштейном[76]. Я бы с удовольствием к ним присоединилась и выудила из Люциана все подробности этой забавной истории, но была для этого слишком взвинчена.

«Ты серьезно полагаешь, что разумно проводить совещания, пока нам не известно, кому можно доверять?»

«Естественно, нет, – согласился Люциан. – Конкретно поэтому мы и должны так поступить. Вбросим пару-тройку наживок и посмотрим, кто клюнет. А до тех пор мне надо уладить еще несколько дел».

Отлично, потому что, если я опять дам своему мозгу остаться наедине с тикающим обратным отсчетом, то просто-напросто чокнусь.

«Я иду с тобой!» – решила я.

Но Люциан сразу помотал головой.

«Нет, малышка. У тебя будет другое задание».

В отвратительном настроении я лавировала между рядами палаток во внутреннем дворе. В воздухе висело зловещее «Мы все умрем», смешанное с запахом дыма, исходящим от чугунных чаш, в которых развели огонь. Реликвии прошлых веков, которые не очень сочетались с современными военными палатками. Где бы я ни сталкивалась с охотниками или заглядывала в открытую палатку, отовсюду на меня взирали мрачные лица. Внезапно мысль о разъяренной толпе с факелами, штурмующей крепость, уже не показалась такой уж абсурдной. Всем этим мужчинам и женщинам страшно, и в них кипела лютая злость. Чрезвычайно взрывная смесь, особенно если люди наподобие Грэма старались извлечь из ситуации собственную выгоду. Без сомнения, он уже проделал впечатляющую работу. Из каждого угла в меня ударял кислый привкус недоверия.

Чего-то такого я и боялась. Но по причинам, которых я совершенно не понимала, Люциана не особенно вдохновила моя идея просто сбросить Грэма с обрыва. Вместо этого он предложил другое, более умеренное решение, как назло, казавшееся действительно многообещающим… по крайней мере, если мне удастся моя роль в нем.

Энергия, излучаемая восточной башней, чувствовалась издалека. Нет, я ее даже видела. Рамадон превратил ее в настоящий бастион. Подойдя ближе, я заметила, что входная дверь чуть приоткрыта. Наружу проникал лучик теплого света. Внутри кто-то спорил.

– Скажу в последний раз. Пусти. Меня. К ней! – Приказной тон однозначно принадлежал Грэму. Почему-то его я тут застать не ожидала, что, само собой, усложняло мой план. Впрочем, с чего бы хоть раз все должно было пройти гладко?

– Ты серьезно считаешь, что это будет меня как-то волновать, даже если прямо сегодня ты уедешь? – А это Викториус. Отмеченный Люциана вел себя необычайно бойко и не использовал своих милых прозвищ – верный знак того, что он в сильном стрессе.

– Это обязано тебя волновать, поскольку, если я уеду, то не один. Мой авторитет простирается дальше, чем ты можешь себе представить, – процедил Грэм, после чего Викториус зашелся звонким уничижительным смехом, показывая, что он думал по этому поводу.