Я задохнулась от шока:

– Детского неповиновения?

Итак, он все-таки вернулся, прежний, заносчивый, самодовольный Бел, который ничего не понял.

Он застонал и сжал пальцами переносицу.

– Кассия, пожалуйста, ты должна меня понять…

– Ничего я не должна понимать! – огрызнулась я. С разгорающимся в животе праведным гневом я впилась в него взглядом. Магия бурлила в моих венах, но на этот раз я держала ее под контролем… в отличие от столь благоразумно принятых мною решений. Они просто шли ко дну под развевающимися знаменами.

– Ты не в ответе за мою безопасность. И никогда не был. Ты без приглашения вторгся в мою жизнь, так что убирайся из нее немедленно! Уходи и занимайся более приятными и менее наивными вещами, о которых ты бредил. Мне плевать! А еще мне плевать, найдет ли меня Янус, убьет ли он меня и будешь ли ты гнить в Холодном сне! Главное, чтобы мне больше никогда не пришлось тебя видеть!

За моей вспышкой гнева последовало оглушающее молчание.

Бел так на меня смотрел, словно я ударила его ножом в живот. Он явно изо всех сил пытался сохранить самообладание, и впервые с тех пор, как я его встретила, у него не оказалось наготове остроумного комментария. В конце концов он даже отвернулся от меня, как будто ему невыносимо было смотреть мне в глаза. Как будто он боялся того, что там нашел.

– Ты – единственное, что мне нужно, – наконец пробормотал он. – Пожалуйста, вернись. Я даю тебе слово, что оставлю тебя в покое, пока ты не выяснишь, чего хочешь.

– О, я давно знаю, чего хочу, – бросила я ему в лицо. – Я хочу рядом с собой того, кто не будет меня опекать. Кто не будет оскорблять меня. У кого в груди не черный комок, а настоящее сердце. Сердце, которое бьется.

Едва договорив, по лицу Бела я поняла, что сделала именно то, чего изначально хотела избежать. Я причинила боль Белу. Причем не слегка. Я оставила огромную зияющую рану. Выражение боли в его бирюзовых глазах навсегда врезалось мне в память и обрушило все мое негодование как карточный домик.

Неожиданно он протянул руку вперед. Бел пробил магический защитный купол. Раздался мощный хлопок. Все печати вспыхнули. Я почувствовала запах паленой плоти. Но прежде чем я сама или Элиас, или кто-то другой успели отреагировать, Бел поймал мою ладонь и положил ее себе на грудь по ту сторону барьера. Ощущение его теплых мышц под рубашкой и в то же время вид обугленных пальцев, сжимающих мое запястье, настолько выбили меня из колеи, что я даже не думала сопротивляться.

– Хочешь бьющееся сердце? – спросил Бел, когда его кисть исцелилась. – Пожалуйста.

Смысл его слов очень медленно проникал в мой разум. Бьющееся сердце? Сердце Бела не билось, он сам сказал мне это в Риме. И все же… там что-то было. Если отключиться от мерцающих защитных заклинаний, если перестать обращать внимание на демоническую энергию Бела, сотрясающую все вокруг него, если игнорировать собственный зашкаливающий пульс, то под моей ладонью действительно ощущался… уверенный размеренный стук.

Я сразу поняла, что Бел воздействовал своей силой на смертную оболочку. И тем не менее этот момент тронул меня так, как я никогда бы не подумала. Мое собственное сердце сжалось от тоски, пропустило удар, а потом застучало как сумасшедшее, словно пыталось подстроиться под ритм сердца Бела. Меня настолько поразила эта бурная реакция, что я испугалась, что кто-то ее заметит. С большим трудом мне удалось изобразить хотя бы отчасти независимый тон… но лишь после того, как я дважды прочистила горло.

– Ты правда думаешь, что такой дешевый фокус что-то изменит?

Я собиралась убрать руку, однако Бел ее не отпустил. Его ладонь держала мою бесконечно нежно, но непреклонно.

– Это не фокус. Мое сердце бьется. Для тебя, – тихо произнес он. – С того самого дня, когда я тебя потерял. Я долго и упорно приучал себя к этому, чтобы, когда вернешься, ты почувствовала, что для меня значишь. Если не веришь мне, то спроси своих новых друзей. Они подтвердят, что я говорю правду. В конце концов, они две тысячи лет высмеивали эту мою причуду.

В полном недоумении я продолжала смотреть на Бела. Ошибка. Потому что так я оказалась совершенно беззащитна перед искренностью и печалью в его глазах. Огромная значимость этого признания поражала мое воображение и, к сожалению, лишний раз показала, что он привязан не ко мне, к воспоминанию о той, с кем познакомился две тысячи лет назад. Я пыталась проглотить ком в горле и отмахнуться от своих чувств, но для моего разума это было чересчур. Краем сознания я отметила, что никто не отрицал слова Бела. Одновременно его большой палец начал ласково выводить маленькие круги на моем запястье. Кожу покалывало, мне стало нечем дышать. Виной тому волнение, эмоции или паническая атака, я точно сказать не могла.

«Дай нам шанс».

Бархатный голос Бела среди моих спутанных мыслей окончательно меня добил. Это слишком. Слишком много доказательств любви. Слишком много ожиданий. Слишком много несоответствий. Слишком много Бела. Мне нужно уйти отсюда.

– Пожалуйста, отпусти меня, – хриплым голосом взмолилась я.

Бел не исполнил мою просьбу. Он продолжал держать меня, поглаживая запястье и поражая своей искренностью.

– Пожалуйста… – Ничего громче шепота мне из себя выдавить не удалось.

Потом я ощутила, как у меня за спиной нарастает огромная сила. Глубокие бурные речные пороги, на которых плясал солнечный свет. Энергетический след Элиаса.

Бел немного ослабил хватку. Этого хватило. Я отняла у него свою руку и бросилась прочь. Я сбегала. От Бела. От своих чувств. От растроганных лиц, полных сострадания. Сострадания, на этот раз адресованного не мне.

– Кассия!

Оклик Бела заставил меня вздрогнуть. Невзирая на это, я не остановилась. Почти получилось. Дверь всего в паре шагов…

– Я на самом деле не хотел, чтобы все обернулось так, но ты не оставляешь мне иного выбора, – преследовал меня его голос. – Настоящим я требую, чтобы ты вернула мне долг.

Кассия медленно повернулась. Дрожащими руками вцепилась в дверной косяк и уставилась на какую-то точку на земле. Ее бешено стучащий пульс определенно был результатом смеси гнева, отчаяния и паники. В этот раз меня это ни капли не тронуло. Сегодня она неоднократно переступила мои границы, переполнила чашу моего терпения и растоптала мою готовность идти на жертвы. Так что в ситуации, в которую Кассия себя загнала, она целиком и полностью виновата сама.

Ари слегка подалась ко мне.

– Какой еще долг? – спросила она. Ее подозрительное любопытство казалось инородным телом в напряженной тишине. Я не ответил. Это только между Кассией и мной. Как по мне, остальные и так уже видели слишком много.

Очевидно, Ари правильно истолковала мое мрачное выражение лица, потому что тут же повернулась к Кассии. К сожалению, та, похоже, чувствовала себя в долгу перед своей спасительницей.

– Поцелуй, – прошептала она, не глядя никому в глаза. – Я должна Белу поцелуй.

Брови Ари поползли вверх и чуть не скрылись под волосами. Резко развернувшись ко мне, она вложила все свое возмущение в гримасу отвращения.

– Вау, Бел, серьезно, ты иногда бываешь таким козлом.

Я бесстрастно пожал плечами:

– Кассия тогда согласилась на сделку и получила свое вознаграждение. Вознаграждение, с помощью которого, кстати, пыталась меня обмануть. Так что она не такая невинная, какой притворяется.

– Все равно! – настаивала Ари, продолжая распылять вокруг свои моральные устои. – Поцелуй должен быть подарком, а не валютой. – Она оглянулась на Кассию. – Ни в коем случае этого не делай! Я позабочусь о том, чтобы…

– Все нормально, – пробормотала та. Она выпрямилась, расправила плечи и теперь излучала неожиданную королевскую решительность. – Бел прав. Я задолжала ему поцелуй, и пора закрыть этот счет раз и навсегда.

Ее взгляд скользнул в мою сторону и поразил меня невероятным холодом. Я больше не обнаружил в нем страха, неуверенности. На лице Кассии вообще не отражалось никаких эмоций.