– СКАЖИ ЭТО! – взревел он. – СКАЖИ СЛОВА!

Его клинок глубже врезался в ее шею. Одновременно я ощутил, как сила Януса обрушилась на ее сознание. Я бы поставил на то, что через три мгновения ее стены лопнут от грубого натиска, потому что Янус гораздо могущественнее, чем праймусы, которые проверяли ее на аукционе. Как ни странно, она продержалась семь, после чего сломалась, а нас захлестнули ее эмоции. Мощные. Нетронутые. Соблазнительные.

– Так-то, – рассмеялся Янус, опьяненный силой. Его глаза светились серебром, как и у других праймусов. Все они пировали юной рабыней. Ее страхом, ее гневом и глубочайшим ужасом, который она к нам испытывала.

– А теперь пообещай мне свою душу!

Мне пришлось призвать все свое самообладание, чтобы не вцепиться Янусу в глотку. Как бы ни прельщал этот порыв, так я только сделаю еще хуже. Поэтому я взял себя в руки и терпел выражение безмерного отчаяния на лице девушки. Терпел слезы, которые уже без остановки катились по ее щекам, и постыдную дрожь ее губ. Янус сломал ее.

– Скажи!

Когда она открыла рот, чтобы выговорить формулу привязки души, я совершенно неожиданно почувствовал проблеск жалости. Янус не заслуживал души этой храброй рабыни. А та расправила плечи и выдавила из себя лишь одно слово:

– Ни-ког-да!

Воцарилось изумленное молчание. Янус застыл. Я ощутил, как у меня дрогнули уголки губ. Хотя был по-настоящему впечатлен, я тут же снова себя одернул, понимая, что общее оцепенение – это просто затишье перед бурей – беспощадной бурей. Подобного унижения Янус ни за что не оставит безнаказанным. Никто и моргнуть не успел, как он схватил рабыню за горло и стиснул его. Ее хрип, кажется, не унял его гнев. Напротив, он наслаждался ее агонией, пока его сущность вторгалась в ее разум. Он отнимет у нее контроль над телом и ее голосом произнесет слова, которых так жаждал.

В шоке я подался вперед. И не верил своему счастью. Янус намеревался совершить фатальную ошибку. Ошибку, которая возвратит мне Мальту. Наши законы запрещали при помощи манипуляции сознанием похищать душу у человека – независимо от того, как часто такое происходило или как редко наказывалось. Может, его друзья и не имели ничего против, однако я к числу друзей Януса не принадлежал и без колебаний привлеку его к ответственности перед Верховным Советом.

Так почему же тогда все во мне противилось? Это же подарок небес. У меня бы ушли месяцы, чтобы довести Януса до такого состояния, чтобы он забыл обо всем вокруг. Надо торжествовать и аплодировать, но что делал я? Я сочувствовал человеку… Неужели я правда настолько размяк, что из-за симпатичного личика и пары слезинок откажусь от своих целей? Девчонку мне все равно не спасти…

АХ, ДА ЧТОБ ВАС!

Я громко кашлянул.

– Похоже, твоей силы не хватает, чтобы лишить ее воли.

Внезапно Янус замер. Любого другого мой насмешливый комментарий лишь подстегнул бы, но Янус достаточно умен, чтобы сразу осознать свой промах. От отшвырнул девушку на пол и повернулся ко мне.

– Я бы никогда не стал принуждать человека отдать мне душу. Это всего лишь… наказание.

Я ответил на его улыбку и взял свой бокал с вином:

– Ни о чем ином я и подумать не мог. Все-таки это преступление против Канона, а ты как член Совета являешься ярким примером благочестия.

Так выставить его на посмешище принесло мне некую долю удовлетворения – хотя с куда бо́льшим удовольствием я бы публично обвинил его в содеянных преступлениях. Испуганные и виноватые выражения на лицах остальных мне тоже понравились. Вероятно, этот дворец повидал уже много зверств – а потом снова о них забыл.

– Тигеллин! – позвал своего префекта Янус.

Человеческий солдат шагнул вперед, обнажил свой меч и направил его на рабыню на полу. Я старался не обращать на нее внимания, невзирая на то, что взгляд ее огромных удивленных глаз не отрывался от меня и непреодолимо притягивал. Вместо этого я сделал глоток вина и вновь притворился безучастным.

Янус присел на колени перед девушкой.

– И что же мне с тобой делать, Аврора? – почти по-дружески спросил он. – Наши законы однозначны. Я не имею права отнять душу силой. И даже убить тебя не могу… – он отвел назад прядь волос, выбившуюся из ее прически. – Но могу в любой момент приказать тебя убить, если захочу. Только тогда твоя прекрасная душа будет потеряна. Завещай ее мне, и я дам слово, что тебя ждет долгая и сравнительно приятная жизнь.

Тут я не выдержал…

И фыркнув, залил вином половину стола.

– Серьезно? – выпалил я между кашлем и смехом. – Вот каким образом ты собираешься выманить душу у человека? – на глазах выступили слезы, так сильно меня позабавила его жалкая попытка выглядеть убедительно.

Янус поднялся. В его взгляде сверкала неукротимая ненависть.

– Считаешь, у тебя получилось бы лучше?

– Я это знаю, – невозмутимо откликнулся я.

– Хорошо. – Его рот изогнулся в злобной ухмылке. – Тогда как насчет маленького спора? Сможешь сделать так, чтобы эта девчонка добровольно пообещала тебе свою душу, и я тебе ее подарю.

– Если бы я ее хотел, то не позволил бы тебе выиграть аукцион, – тут же парировал я. – Мне не нужна рабыня.

Я умел распознать ловушку, когда мне ее готовили. Янус просто желал выяснить, не испытывал ли я слабость к этой девушке. Скорее всего, он никак не мог понять, почему я вмешался ранее, упустив свою выгоду. Предсказуемо. Ведь я и сам этого не понимал. Однако и настолько глуп, чтобы дать себя подловить, тоже не был.

– А если ставкой будет то, что больше тебя заинтересует? – предложил Янус. Казалось, он буквально загорелся этой идеей. – Через пять дней начнутся празднования Лукариев[85]. Завладей до этого душой Авроры, не манипулируя ее разумом… – он сделал драматическую паузу, – и я отдам тебе то, ради чего ты сюда пришел, – Мальту.

Вот теперь он определенно привлек мое внимание.

– Но если потерпишь неудачу, то преклонишь передо мной колено и официально признаешь меня как члена Верховного Совета.

Я прищелкнул языком. Ставка высока, однако условия соразмерны. Мой взгляд метнулся к молодой девушке на полу. Она кое-как залатала свои стены, и все же я различал панику у нее на лице. Похоже, ей абсолютно не нравилось быть призом в нашем небольшом состязании. Она была горда, упряма, но в то же время одинока и ранима.

У меня на губах заиграла холодная улыбка.

– Идет.

Словно окаменев, я уставилась на Белиала. На один краткий миг мне показалось, будто он решил мне помочь. На крошечный глупый миг, когда все вышло из-под контроля.

Танатос говорил, что у меня будет несколько недель, так как именно тогда Янус отмечал своих рабов. Он говорил, что после аукциона я просто должна затаиться. Он говорил, что чем меньше мне будут уделять внимания, тем свободней я смогу искать потайную комнату Януса.

Танатос ошибся.

Все пошло иначе, и у меня зародилось сильное подозрение, что присутствие светловолосого праймуса имело к этому какое-то отношение.

Я отчаянно старалась обуздать свою панику. Янус проник ко мне в голову. Еще чуть-чуть, и он бы обнаружил, что его попытки мной манипулировать были обречены на провал. Пусть демоны и могли толкать меня из стороны в сторону, ломать мои стены и питаться моими эмоциями, но ни один демон в мире не способен повлиять на мой разум. Я бы никогда не завещала Янусу душу, даже рискуя разрушить свое прикрытие. Даже если бы за это мне пришлось поплатиться собственной жизнью.

Такой судьбы мне сейчас удалось избежать. Пока. Зато я угодила в следующую неприятность и уже начинала задаваться вопросом, не слишком ли недооценивала свою задачу.

– Давай обсудим еще парочку условий, – сказал Белиал. Он опустошил свой кубок с вином и встал. Все в нем излучало естественное превосходство. Даже в зале, полном демонов, он двигался как король. – Чтобы у тебя не возникло искушения в ближайшие дни прятать от меня свою рабыню, я хочу, чтобы ты временно отдал ее на службу мне.