– Представитель Плеяды тоже нужен, – ответил Гидеон. – Мы не просто приложение, а полноценные партнеры. – Он махнул головой Райану, который вскочил с грозной ухмылкой и проворчал что-то вроде: «Ну, наконец-то!»

На это Люциан мало что мог возразить, хоть я и видела, что он не в восторге от участия смертного.

– «Партнерство» – очень хорошее понятие, – проговорил Люциан, глядя на своего отца и братьев. – Если у кого-то из друзей Ари хоть один волос с головы упадет, я стану наименьшей из ваших проблем, потому что больше не буду сдерживать свою пару.

И вот оно снова, это слово. Пара. Подходящее, точное, оно чувствовалось таким правильным и все же…

Я поспешно подняла стены, закрывая мысли. Пусть я больше не ощущала Рамадона в своем подсознании, никогда не знаешь наверняка.

Люциан никак не отреагировал ни на мое отношение, ни на тревогу. Вместо этого он молча повел нас через замок и двор.

– Собираешься воспользоваться порталом? – нахмурив лоб, полюбопытствовал Бел. – Так ты знаешь, где находится Тимеон?

По его удивлению я догадалась, что старейший из праймусов явно не значился в их телефонных справочниках.

Выражение лица брахиона помрачнело. Пару мгновений он выглядел каким-то отсутствующим.

– Нет, – выговорил он в результате. – Но я знаю, где находится мое сердце.

При выходе из портальной комнаты через ветхую деревянную дверь, меня моментально атаковало такое множество ощущений, что закружилась голова. Я продиралась сквозь стену жары, запахов и звуков. Воздух был пыльным и сухим, наполненным обрывками разговоров, восточной музыкой и ароматами, перемешавшимися с выхлопными газами и типичным запахом, исходящим от разгоряченного асфальта. Нас чуть не сбил перегруженный мопед, прокладывающий себе извилистый путь в толпе. Мы находились на запруженном людьми рынке среди разноцветных товаров, и все же казалось, что на это буйство красок кто-то наложил песочный фильтр. Куда ни посмотри, все старались по возможности спастись от полуденной жары с помощью солнечных зонтиков, соломенных навесов или даже деревянных поддонов и ковров. Покупатели деловито сновали от тени к тени, придирчиво изучая вещи, которых было в переизбытке, или торговались на арабском за лучшую цену. Где-то смеялись дети, а какой-то мужчина громко зазывал туристов к себе в лавку. Я чувствовала себя до странного не в своей тарелке. Резкая смена локаций, видимо, будет тем, к чему мне никогда не привыкнуть. К тому же мой свитер с открытыми плечами по многим причинам являлся неподходящим нарядом для этой широты и культуры. Бел в своем шикарном синем костюме и Райан в форме охотника тоже не очень вписывались. Последнего мне было особенно жаль, поскольку для него – в отличие от нас – сорок градусов в тени действительно имели значение.

– Огромное спасибо за предупреждение передают все, у кого работают потовые железы, – бросил татуированный охотник Люциану. Тот же был чересчур сосредоточен, чтобы вступать в перепалку с Райаном. Он взял меня за руку и целенаправленно пошел по рыночным лабиринтам, держа под контролем всё и всех. К несчастью, мне слишком быстро стало ясно почему. Наряду с совершенно человеческой суматохой от этого места просто разило магией. На каждом втором прилавке чувствовалось защитное заклятие. Светящиеся печати украшали стены домов и тенты палаток. Если я правильно их интерпретировала, они блокировали проход праймусам или уменьшали их силы. Помимо этого, в узких переулках у меня не раз возникало ощущение, что за нами недоверчиво следили несколько пар глаз. Глаз с подозрительными ободками вокруг радужек.

«Надеюсь, вы тоже это видите, – мысленно обратилась я к Люциану и Белу. – Не идем ли мы прямиком в ловушку?»

Бел недовольно поморщился.

«Вряд ли, – сказал он. – Марракеш был и остается оплотом ведьм».

Ага. Лучше не стало. И это не исключало вероятность ловушки… особенно с учетом того, что большинство ведьм сейчас работали на Мару.

«Тогда к чему все эти антидемонические печати? – не отставала я. – Они нас как будто бы ждали».

Краем глаза я заметила, что Люциан улыбнулся уголком рта.

«Печати не имеют никакого отношения к нам. Это пережитки времен, когда город пережил пару-тройку неприятных эпизодов с одним конкретным праймусом».

Он весело покосился на Бела, чья гримаса стала еще более угрюмой.

«Ай, да прекращай уже. Будто ты бы не разозлился, если бы кучка недалеких ведьм попыталась тобой управлять».

Что, простите? Все эти печати появились из-за проблем с Белом?! Он, конечно, умел обострять ситуацию, но заразить целую культуру неистребимым ужасом перед демонами – это уже размах, от которого у меня пошел мороз по коже.

На одном из перекрестков Люциан остановился. Он мягко сжал мою ладонь в знак того, что мы близки к цели.

«Постарайся не закрывать мысли от Тимеона, – предостерег меня Люциан. – Так ты его только разозлишь».

Я тяжело кивнула. Пока еще присутствия древнего не ощущалось, но я доверяла Люциану. Если он говорил, что мы уже недалеко от Тимеона, значит, так и было.

– Ну и где этот морщинистый демонический мозго-хакер? – бурчал потеющий Райан, понизив голос. – Если в ближайшее время я не найду чем заняться, то сцеплюсь с первым попавшимся ведьмаком. Их тут много бегает по округе!

– Расслабься, охотник. – Бел поправил прическу и пригладил костюм, после чего свернул налево. Похоже, теперь он понял, куда идти.

Мы прошли лавочку с громадными чанами, полными высушенных фруктов и орехов. Потом нас пытался заманить к себе продавец из сувенирного ларька. А затем… в нос внезапно ударил запах, чуждый этой местности. Заснеженные горные вершины, разрывающие море облаков. Это был не более чем намек на мощь, которую Тимеон скрывал от мира. Тем не менее у меня заколотилось сердце.

Бел замедлил шаг и замер возле крошечного кафе, перед которым стояло всего два столика и пара высоких деревянных табуретов. Ржавый зонт от солнца обеспечивал достаточно тени для сухощавой фигуры, которая невозмутимо помешивала свой черный кофе. Тимеон был одет в мятно-зеленый кафтан. Его угловатое, обветренное лицо и белоснежные волосы словно каким-то образом сливались с обстановкой. Еще при прошлой нашей встрече меня удивило, что старейший из праймусов выбрал себе оболочку, не соответствующую принятым стандартам красоты. Его тело носило следы тяжкой жизни. Руки покрылись мозолями, а отросшая щетина лишь подчеркивала впечатление диковатости.

Тимеон аккуратно отложил ложечку в сторону, после чего – не поднимая головы – взглянул на нас. От этого единственного взгляда все мои инстинкты завопили об опасности. В его серо-стальных глазах приоткрывалась вечность во всей своей жестокости.

– Я говорил тебе, что мы скоро встретимся вновь, Люциан, – тихо изрек Тимеон. Несмотря на окружавший нас посторонний шум, до нас легко долетал его голос. В нем отражались острота ледников и ширь небес. – Меня удивляет лишь твоя компания.

Древние глаза опустились на наши соединенные руки, однако потом задержались на Белиале, который вдруг захрипел и начал дрожать.

– Тебе известны мои мысли, древний, – еле выдавил он. – А мне известно твое могущество. Потому не вижу смысла возвращаться к этой теме.

Тимеон улыбнулся, и это стало чуть ли не самой жуткой вещью, что я когда-либо видела. Он указал на табуреты, стоящие рядом с ним.

– Тогда предлагаю вам присесть и самостоятельно изложить мне вашу просьбу.

Пока мы по его приглашению рассаживались за столом, из кафе вышел местный житель, балансируя с полным подносом. Он поставил джин-тоник перед Люцианом, кофе с молоком передо мной, коньяк перед Белом и большой стакан воды перед пустым четвертым местом, которое должен был занять Райан. Охотник в это время не двигался с места, глядя на Тимеона испуганным олененком.

– К тебе это тоже относится, человек, – практически дружелюбно сказал Тимеон. – В конце концов только тебе ничего от меня не нужно. Я весьма это ценю.