Я не могла ему сказать. Не так. Не сейчас. Кто знает, как он отреагирует в своем нынешнем состоянии? Кроме того, после таких разговоров он не заслуживал моего доверия.

– Что он предложил за твои услуги? Деньги? Одолжение? – при каждом новом предположении Бел внимательно следил за моим выражением лица, ловил малейшие движения, словно мог найти в них ответы. И, вероятно, действительно мог. – Или ты подцепила демона и платишь за его услуги?

– Никто мне не помогает, – процедила я, пока он случайно не наткнулся на правду.

Бел презрительно усмехнулся:

– Все такая же скверная лгунья.

– Лучше так, чем быть распускающим руки ублюдком.

В глазах Бела вспыхнула злость. И тем не менее, вопреки моим ожиданиям, хватка, в которой он сжимал мое плечо и запястье, ослабла. Он отпустил меня и отошел на пару шагов, как будто хотел доказать, что он не такой, каким я его считала. Ярость демона пропала за ледяной маской. Честно говоря, я была не уверена, какого Бела выбрала бы: этого или прошлого. С гневом я могла справиться, но с таким хладнокровием – нет.

– Надо отдать тебе должное, – сухо произнес Белиал. Он говорил тем же тоном, что и я сегодня утром. – Ты мной манипулировала, использовала и обвела вокруг своего красивого пальчика.

С отвращением качая головой, он взглянул на Колдовской ларец на кровати. Видимо, кинул его туда раньше.

– Твой интерес к дворцу… прогулка по городу… свобода перемещений, которую ты потребовала… гонки на колесницах…

Бел метко перечислял все моменты, когда я его обманывала, и в результате подобрался к верному выводу.

– Если бы не зелье Отосса, ты бы уже давно удрала, не так ли?

Я хотела с ним поспорить, но голос не слушался. Даже кивнуть не получалось. Почему у меня такое ощущение, словно я предала Бела? Словно горечь, с которой он сейчас на меня смотрел, абсолютно оправдана?

– Вот только я, как назло, потом глаз с тебя не спускал. Поэтому ты бросилась мне на шею как уличная девка, да? Тебе нужно было избавиться от меня, отвлечь, чтобы в конце концов сбежать. Наверное, думала, что после твоего приемчика я потеряю бдительность.

Я понимала, что он намеренно подбирал такие слова, чтобы меня ранить. И все равно не сумела позволить им просто отскочить от меня. Его бесчувственные упреки били меня больнее, чем удары в лицо. Не только потому, что Бел втаптывал в грязь воспоминания о нашей ночи, но и потому, что он, кажется, на самом деле верил в то, что говорил.

– Что бы ни находилось в этом Колдовском ларце, наверняка оно очень много для тебя значит, раз из-за этого ты раздвигаешь ноги перед демоном, – невозмутимо продолжил он. С каждым звуком его голос становился все злее, а взгляд – беспощаднее. Он будто вновь и вновь резал мое сердце. – Ты даже пожертвовала ради него своей невинностью. Скажи, оно того стоило? Твой дружок-демон потребовал, чтобы ты со мной переспала? Или я просто попался на вашу удочку? Вы решили, что нетронутая девственница быстрее размягчит мое сердце, чем потаскуха, которую поимела уже половина Рима?

В ярости мои ладони сжались в кулаки. Я не для того прошлой ночью открывала ему свои чувства, чтобы теперь он на них топтался.

– С чего ты возомнил, что имеешь право меня судить? Ты же сам дождаться не мог, когда затащишь меня в постель, чтобы выиграть свой дерьмовый спор!

Температура между нами резко упала. На лице Бела проявлялось недоумение, за которым тут же последовал гнев. Тогда я осознала свою ошибку. Но было уже поздно. Меня отбросило назад, спина врезалась во что-то твердое. Тело Бела вдавило меня в стену. От бирюзы в его глазах не осталось и следа. Угольно-черные, они пронзали меня насквозь.

– Откуда ты знаешь о споре? – голос у него дрожал от еле сдерживаемой агрессии.

На этот раз моим молчанием в качестве ответа он точно не удовлетворится, так что я ляпнула первое, что пришло в голову:

– Янус рассказал.

Бел обхватил мое лицо ладонью. Впервые в его поведении было что-то дьявольское. И впервые я действительно и по-настоящему его испугалась.

– Ты лжешь. – Его сила, горьковато-сладкая, тяжелая, опасная, обволокла мои чувства. – Скажи мне правду, или я заставлю тебя это сделать, – предупредил меня он. И я не сомневалась, что он исполнит свое обещание. Его сущность окружила мои стены и надавила. Меня накрыла паника. Он угрожал последнему, что у меня осталось. Рассудок отказывал, и его заменил чистый инстинкт выживания. Я дралась, пиналась, царапалась, кусалась. Сражайся или умри. Другой возможности в тот миг не существовало. Однако Бела не заботило, сколько раз я по нему попала. Потекла густая темная кровь. На это он тоже не обращал внимания. Он поймал мои руки и усилил давление на стены. У меня на глазах навернулись слезы отчаяния, когда я почувствовала первые трещины. Нельзя допустить, чтобы они сломались, чтобы демон вторгся в мои чувства, в мои мысли, в мою память. Никогда. У меня уже не вышло защитить свою душу. Больше я не выдержу. Каким-то образом мне удалось высвободить одну руку. И я сделала то, что требовалось, чтобы остановить Бела. Я выхватила у него кинжал и по самую рукоять вонзила клинок ему между ребер.

Когда металл впился в мою плоть, я чуть не расхохотался. Она ведь должна понимать, что меня не остановить настолько нелепым способом, что так она лишь еще сильнее меня разозлит. Однако одного взгляда в ее большие темно-синие глаза хватило, чтобы распознать в них пустоту. Ни яростно сверкающей непокорности, ни гордости, ни торжества. Личность Кассии растворилась. Она просто подчинялась животному стремлению выжить. Если я не отпущу ее, то она не сдастся, пока не убьет сама себя в попытке вырваться на свободу.

Я отступил на шаг. Ее трясущаяся рука соскользнула с рукояти кинжала. Она скрестила руки перед грудью в защитном жесте, дышала неглубоко и быстро. Даже не имея возможности прочитать ее эмоции, я чувствовал запах ее страха. Обоснованного страха. Может, ее страдания и не приносили мне удовольствия, но я был в такой ярости, в какую не впадал уже несколько веков. Она не просто обманула меня, она продолжала делать это до сих пор. Кассия не та, за кого себя выдавала. И никто… НИКТО не имел права выставлять меня дураком.

– Как ты увидела сквозь мою иллюзию? – резко бросил я, вытаскивая клинок из-под ребер. Она схватилась за него без колебаний, хотя вообще не должна была его заметить. Такое могла позволить разве что печать могущественного праймуса. Вот только у Кассии нет печатей – по крайней мере, до вчерашней ночи. Возможно, она недавно ходила к Янусу?

Мои слова просочились в сознание девушки, однако не возымели абсолютно никакого эффекта. Похоже, она до сих пор объята паникой. Отчаянно рыкнув, я увеличил расстояние между нами и втянул в себя свою силу. Мне нужны ответы, и я подарю Кассии последний шанс дать их мне добровольно.

– Если вы с Янусом затеяли какую-то безумную игру, то тебе точно не понравится цена, которую ты за это заплатишь.

Наконец-то, она подняла взгляд. И да, теперь на меня опять смотрела Кассия. Настороженная, упрямая, разочарованная Кассия. От вида кровоточащих царапин на моем лице и того, как они исцелялись, у нее испуганно расширились глаза, впрочем, в этот раз она сумела обуздать свой страх.

– Угрожай мне сколько хочешь, но не смей обвинять в том, что я заодно с Янусом!

В ее голосе сквозило настолько искреннее отвращение, что я сразу же ей поверил. Но как тогда она смогла…

Вот черт!

Проклятье!

На самом деле есть еще один вариант, который я не принял во внимание.

– У тебя иммунитет?

Виноватое выражение лица Кассии стало достаточным подтверждением.

Как я только мог это упустить? Да, иммунитет против демонических сил крайне редкий феномен. Отец Кассии во время зачатия должен был быть одержим женщиной-праймусом. Лишь таким образом демоницы производили на свет детей-ведьм. Хотя в таких случаях потомство рождалось обычно исключительно мужского пола. Ведьмаки. Однако я слышал и об исключениях – о дочерях без магических способностей, зато с врожденной невосприимчивостью к силам праймусов. Подобное случалось настолько редко, что никто даже не потрудился придумать название для этой странности.