– Ты должна… уйти. Сделай то… что я… не… сумел, – теряя надежду, просил ее я. – Дай… мне… умереть…

Синее море наполнилось слезами и упрямством. В нем разразился шторм. Кассия отказывалась сдаваться. Она продолжала хвататься за то, что уже потеряно. Я чувствовал ее отчаяние каждой клеточкой тела. И ее твердую решимость.

– Теперь я понимаю. Я тебя понимаю, – несчастно прошептала она. – Я… не могу. Не могу, пока есть надежда.

А потом ее брови сдвинулись над переносицей, и я понял, что она сейчас сделает что-то неразумное.

Не отрывая от меня взгляда, она прислонилась лбом к моему лбу и прошептала:

– Моя душа теперь твоя, Белиал.

Меня затопил свет, теплее, чем солнце.

Моя сущность создала светящуюся нить, опутала ее душу, захватила и крепко держала, как самое ценное сокровище в мире. У нее на шее появилась моя метка и скрепила связь. Я ощутил чувства Кассии, сознание Кассии, тело Кассии. В меня хлынули все ее эмоции. Они дали мне новые силы, исцелили мою оболочку, мою сущность, мое сердце. Это был проблеск надежды темной ночью.

Это было самое прекрасное и в то же время самое ужасное, что Кассия могла со мной сделать. Потому что я не имел права на этот проблеск надежды. И он ничего не менял. Меня все еще парализовали магия Сотириоса и Тихий омут. Кассия только выиграла мне немного времени своим подарком. Отсрочку. Но какой ценой? Я не имел права на душу Кассии.

Эти несколько секунд того не стоили.

Я так думал…

А потом Кассия улыбнулась. И мир замер от ее улыбки. Она наклонилась ко мне, прикоснулась своими теплыми губами к моим и поцелуем пошатнула мое непоколебимое убеждение. Я знал, что она чувствовала, и чувствовал то, что знала она: за этот последний миг, который мы украли, она бы заплатила любую цену. «Как долго» было не важно. Только «как».

– Да, целуй ее! Скоро эти губы будут принадлежать мне! – усмехнулся Янус на фоне зеленого мерцания. Здесь и сейчас он не имел никакого значения.

Я использовал крупицы силы, которые получил благодаря Кассии, чтобы притянуть ее к себе. Ее руки нашли мои, обхватили их, сдвинули ниже, с ее талии к бедрам. А потом еще ниже, к ногам, скрытым черными водами арены.

Вдруг мои пальцы наткнулись на холодный металл.

Я замер, но Кассия невозмутимо продолжила поцелуй, который оказался гораздо больше, чем последним моментом со мной.

Это был отвлекающий маневр.

Она сжала мои пальцы на рукояти клинка.

О, моя храбрая Кассия. Она не знала, что у меня недостаточно сил, чтобы…

И тут лопнул защищающий нас кокон.

– Довольно! – рявкнул Янус.

Он схватил меня за волосы и дернул с такой злостью, что я думала, он вырвет их у меня из головы вместе с кожей.

– Твоя душа ему тоже ничем не поможет.

Он оттащил меня от Бела, которому пришлось беспомощно за этим наблюдать.

У меня разбивалось сердце, когда я видела этого гордого демона вот таким. На коленях. Слишком слабым, чтобы встать. Слишком слабым, чтобы атаковать. С бездонным отчаянием в глазах.

Янус схватил меня за шею и развернул, чтобы я смотрела прямо в перекошенную от ненависти морду.

– Видишь, как он вскакивает на ноги? Видишь, как спасает тебя? Он не может. Он слаб. Он…

– СЕЙЧАС! – заорала я так громко, как только могла.

Мой голос стих, и потянулись самые долгие секунды в моей жизни. Секунды, в которые смелость и доверие были уже не пустыми словами, а состоянием. Секунды, в которые черные глаза Януса подозрительно сузились, а его ладонь сжала мое горло. Теперь все зависело от Тристана. От того, сдержит ли он свое слово, а если да – нашел ли он ведьмака на стене, справится ли с ним, окажется ли достаточно быстр, жив ли он еще вообще. Столько неопределенностей.

Терпение Януса истекло. Он поднял свой ациам.

– Никто тебе не поможет, – зашипел он. Что-то в его тоне изменилось. Я со смертельной уверенностью поняла, что время его игр в месть прошло.

В этот момент густо затянутое облаками ночное небо вспыхнуло голубым и зеленым светом. Янус замер. Он понял. Гнев застыл на его лице. А сейчас мне придется поставить все на одну карту. До сих пор я цеплялась за его запястье, но теперь отпустила, схватила Ужас Рима за плечи и изо всех сил ударила его ногой в пах. Янус взвыл и скорчился от боли. Его ациам упал в воду. М-да, коварный демон ты или нет, у смертности на Тихом омуте много лиц.

Зато теперь он мог задушить меня обеими руками.

– Ах ты, дрянь! – просипел он. У меня потемнело в глазах. Поэтому я пнула его еще раз. Дважды. Трижды. Пока снова не смогла глотнуть чуть-чуть воздуха. Тем не менее Янус продолжал безжалостно меня удерживать. У нас над головами разразилась настоящая гроза из огня сине-зеленого цвета. Внезапно раздался мощный взрыв, за которым последовала темнота. Руны на теле Януса вспыхнули, но затем погасли. К его ужасу, они рассыпались прямо на его коже. В тот же миг я услышала позади себя плеск воды. Самый прекрасный звук за всю мою жизнь. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что там происходит. Я поняла это по страху во взгляде Януса. На моих губах заиграла зловещая улыбка. Тристан заслужил крепкий поцелуй.

Теперь моя очередь. Призвав свою магию, я обрушила на Януса пламя. Он ударил меня по лицу, но это не имело значения, потому что так мне наконец удалось высвободиться из его мертвой хватки. Я быстро нырнула ему под руку, вцепилась ему в горло и повисла всем весом. Мне не нужно его побеждать. Нужно только задержать его, пока…

Разозленный Бел шагал по черной воде. Холод в его взгляде, которого я раньше так боялась, теперь ощущался как теплые объятия. У него в руке сверкнул ациам Ари. Он не колебался, не тратил время на насмешки, не устраивал из этого спектакль, а вонзил клинок прямо в сердце Янусу.

Ужас Рима взорвался горячим облаком пепла. Я потеряла опору, упала и жестко приземлилась в воду, которая оказалась недостаточно глубокой, чтобы полностью смягчить падение. Меня накрыло волной черной жижи. Она понесла меня за собой, я в панике искала, за что зацепиться, меня несколько раз перевернуло, а потом, не успела я сделать и трех судорожных вдохов, как оказалась сидящей на сухом каменном полу.

Царила мертвая тишина.

По-прежнему в воздухе кружился пепел.

По-прежнему магия пульсировала по моим венам.

По-прежнему дико билось сердце у меня в груди.

Мое сердце билось.

Это означало, что я еще жива.

Это означало, что все кончено.

Или нет?

Я не доверяла своим ощущениям.

Я даже не смела поднять взгляд, потому что боялась что-то упустить или совершить ошибку. Боялась, что вот-вот опять раздастся смех Януса, или что ему удалось утащить с собой за врата смерти и Бела, или что такие усилия высвободило проклятие крови внутри Бела, или…

Я почувствовала покалывание на шее.

Чувственный аромат сладкого граната и горького шоколада заполнил мое сознание.

Я вдохнула его, выдохнула и задрожала, потому что с меня спало все напряжение последних часов, последних дней, последних двух тысячелетий.

Во дворе шато загорелись фонари. Сила Грии схлынула. Толпа зрителей зашевелилась. Вспыхнула нервная суматоха. Я слышала, как голос Элиаса громогласно раздавал приказы. Он не даст уйти никому из приспешников Януса.

Все закончилось. Все правда закончилось.

В поле моего зрения появилась рука. Сильная. Изящная. С золотым кольцом на указательном пальце.

При виде ее меня захлестнули радость и облегчение…

…и какое-то другое непривычное чувство. Оно словно наслаивалось на все остальные и поразило меня с такой силой, что время слетело с петель. Мне казалось, что эта рука потребует от меня всего, словно она уже прикоснулась ко мне, захватила меня, завладела мной, казалось, что демон, которому она принадлежала, будет властвовать над моими мыслями и чувствами и нагло заявит о своих правах. И в то же время эта рука предлагала мне все. Безграничную любовь, преданность, внимание, самоотверженность, уважение и готовность следовать за мной, куда бы я ни пошла. Я чувствовала притяжение. Связь. Такую полноценную, такую всеобъемлющую, такую жизненно важную, словно я была половиной от целого и не могла существовать без второй половины. Это ощущение оказалось настолько всепоглощающим, что меня бы не удивило, если бы воздух между нами взорвался градом искр.