С мрачной решимостью я сметаю Хаос в сторону и создаю путь.

– Бегите! – кричу я своей семье, но они не двигаются с места. – Бегите, ну же!

Я не знаю, как долго смогу продержаться. Уже сейчас драгоценный камень истощает мои силы. Медленно я опускаюсь на колени.

– Я поведу их! – крикнул мне Лазар и бросился прочь. Вот черная фигура преграждает ему путь. Я не верю своим глазам. Разве это не один из сыновей Шаелля? Неужели Хаос завладел им?

Молодой принц Теней вытаскивает свой меч.

– Императрица никуда не пойдет, пока я этого не захочу.

Ледяное осознание просачивается в мое сознание.

Предательство.

Принц точно знает, что делает. Я вижу его волю. Он не перевертыш Хаоса, а марионетка моего отца. Может быть, даже союзник. Жаждущий власти, как он, и такой же волевой. Он взял под контроль тело Мойи.

– Зачем ты это делаешь? – требует ответа Лазар. – Ты уничтожаешь Кассардим.

Принц Теней даже не вздрагивает.

– Жизни императрицы и Золотой наследницы против Жемчужины Силы.

Выходит, таков план. Фидрин хочет подтвердить собственную ложь, заразив все здесь Хаосом. Я чувствую, как ловушка отца захлопывается, и догадываюсь, что мое время пришло. Без драгоценного камня у меня нет шансов остановить его. Я стою перед выбором: моя семья или Кассардим. Капля пота выступают у меня на лбу. Я не смогу долго управлять вихрями.

– Ты хочешь убить невинную женщину и ребенка?

Лазар не сдается. Мой верный друг сохраняет невозмутимость, обращаясь к принцу Теней.

– Нет, – звучит жесткий ответ. – Я хочу жемчужину Силы.

По щекам моей жены бегут слезы. От ее страха сжимается горло. Я хочу кричать, но мне требуется каждая искра моей силы, чтобы сдерживать Хаос. Лазар бросается на принца Теней. На мгновение сын Шаелля теряет контроль, и спасительный остров, на котором находится моя семья, начинает превращаться в бушующий водоворот. Я излучаю свою волю, собирая последние силы, но черные щупальца устремляются к моей жене и дочери и извиваются вокруг талии Мойи.

– Беги! – кричит моя жена нашей дочери. Наша девочка колеблется. Принц Теней борется с Лазаром и одерживает верх. Мойя уже кружится в воздухе. Я пытаюсь освободить ее. Моя дочь срывается с места. Да, еще несколько шагов, и она окажется рядом со мной. Лазар лежит без сознания. Где Мойя? Боль разрывает мою грудь. Я чувствую, что потерял ее. Это Хаос поглотил ее.

Дочь падает мне на руки. Принц Теней направляется к нам с вытянутым клинком. Он не должен заполучить драгоценный камень. Фидрин не должен завладеть им. Решительно я вырываю жемчужину из скипетра. Я буду сдерживать принца Теней, пока смогу. Может быть, таким образом, у меня получится хотя бы спасти жизнь дочери.

А ей, возможно, удастся спасти Кассардим. Я заворачиваю драгоценный камень в кусок своего плаща и…

Воспоминание оборвалось. Именно тогда Катаир в последний раз прикасался к драгоценному камню. Все снова стало черным.

Я слышала свои рыдания.

Медленно темная пустота моего подсознания исчезла. Я открыла глаза и обнаружила, что плачу на полу. Лазар ушел. Он оставил меня наедине с потоком ощущений. Я чувствовала боль Катаира, его непреодолимое отчаяние и бесконечную любовь к своей жене и дочери. Я понимала бремя его решения и злость на человека, виновного во всем этом.

Таковы были последние минуты моей семьи.

И начало моей нынешней жизни.

А над всем этим кружила одна-единственная мысль. Холодная правда, окончательно вырвавшая сердце из моей груди.

Ноар был лжецом.

Мое тело двигалось. Ноги могли передвигать его, а мышцы работали безупречно. Только вот разум словно оцепенел. Мне пришлось возвести внутри толстый ледяной панцирь, чтобы суметь вести себя социально приемлемо. Я даже не могла позволить Мо приблизиться ко мне, хотя знала, как ему было грустно, потому что мне скоро пришлось бы передать его родителям.

– Все в порядке? – спросил Ромэ, когда мы покинули дворец, чтобы погрузиться в переполненные улочки ночного Хаматара. Фонари, огонь, звуки, запахи – город ожил, пытаясь унести мои чувства в завораживающе чуждый мир. Напрасно.

– Все замечательно, – солгала я.

Генерал скептически посмотрел на меня. Он и остальные изо всех сил старались держать жителей Пустыни на расстоянии. Опасность того, что среди них может затесаться перевертыш Хаоса, была слишком велика.

В данный момент мне было бы все равно.

Снова и снова мои мысли кружили вокруг всего, что когда-либо говорил Ноар. Он лгал мне с самого начала. Во всех чрезвычайных ситуациях, от которых Ноар когда-либо спасал меня, была в основном его вина, потому что он не просто был соучастником, не просто наблюдал за Хаосом во время падения Золотой горы, нет – Ноар впустил его в себя. Он хотел заразить моих родителей и меня, чтобы подтвердить ложь Фидрина. На его совести была смерть моей матери, мое столетнее отсутствие и мои утерянные воспоминания.

Ноар отнял у меня все.

Может быть, теперь он стал другим. Может быть…

Все равно он должен был сказать мне правду. Сам. У Ноара было столько возможностей. Вместо этого он оставил меня в темноте, надеясь, что я никогда не спрошу об этом. И когда все было кончено, он решил скормить мне полуправду. Ноар наблюдал, как я пришла к неправильным выводам. Он посмотрел мне в лицо и, не моргнув и глазом, принял мою благодарность за честность. Его откровенность была ложью, его ложь – отвлекающим маневром, а его чувство вины было более чем оправданным.

Лазар и Зима были совершенно правы: я не знала Ноара.

В какой-то момент окружающая обстановка изменилась. Мы миновали узкие улочки города и теперь погрузились в шумное празднование. Музыка побуждала людей танцевать, торговцы расхваливали свои товары, уличные повара боролись с общим голодом. Это был не просто придворный прием. Весь город праздновал наш визит. Где-то вдали сухое море с громким раскатом грома ударялось о скалы. Очевидно, мы достигли предгорья острова, на котором был построен Хаматар. Это само по себе уже было природным зрелищем, но оно становилось еще более впечатляющим из-за темно-красных столбов пламени высотой с деревья, которые зажигались повсюду из земли, погружая декорации в драматический свет. Город пурпурных огней – ни один эпитет не был бы более подходящим.

Ромэ повел меня к самому большому очагу пламени. Там сидел князь Замтар в окружении своих придворных. Несмотря на то, что князь пустыни мрачно смотрел на всех, торжественность все равно выглядела непринужденной. Делегации от Вечной реки и Свободных земель распивали напитки и смеялись.

Вдруг Мо сорвался с места и побежал к паре, облаченной в зеленое. Судя по всему, лесные князья тем временем также прибыли в Хаматар. Ошеломленные, они упали в объятия сына. Я как раз собиралась кивнуть им, когда огромная фигура преградила мне обзор. Красный оттенок в волосах Ноара цвета красного дерева прямо-таки светился в сиянии пурпурных огней.

– Ты опоздала, моя дорогая, – приветствовал он меня с подобающим поклоном. Его тон был просто насмешливым, а прозвище, которое он мне дал, было нежным напоминанием о том, что мы должны проскользнуть в свои роли.

Ну, моя партия была далеко не игрой.

– К сожалению, недостаточно поздно, чтобы соскучиться по тебе, – холодно заметила я.

Ноар удивленно поднял одну бровь. Несомненно, теперь он подумал, что я все еще злилась за то, что принц исключил меня из разговора с князьями. И я оказалась права, потому что через мгновение он сделал вид, что хочет проводить меня до места, и воспользовался возможностью, чтобы незаметно наклониться в мою сторону.

– Замтар дал заднюю, – прошептал он мне на ухо. – Он утверждает, что не знает, что замышляет Катаир.

При условии, конечно, что это соответствовало истине, и Ноар в очередной раз не приберег для себя никаких подробностей.