У меня из головы не шли слова Рамадона. На какой-то промежуток времени я даже перестала думать о Люциане. Только вечером в доме Росси, найдя его печать в своей сумке, мой гнев снова начал набирать обороты. Для него я тоже была лишь пешкой. Я была ею для всех. В конечном счете, остался всего один человек, которому я могла полностью довериться. И я задолжала ей одно очень долгожданное признание. С печатью в руке я плюхнулась на кровать к Лиззи. Сначала ее взгляд стал любопытным, а потом на лбу появились морщинки.

– Откуда у тебя это?

– Люциан. Но не бойся, я не буду ею пользоваться!

Она пожала плечами:

– Но ты бы могла. Это не опасно, – сказала она. – Смотри: в центре всегда стоит то, что праймус готов дать. А с краю размещается цена, которую должен заплатить человек. Это призывная печать. Ты должна коснуться ее и позвать его, и он появится… если захочет.

Я повернула печать между пальцами. С обеих сторон она была одинаковой. Края были гладкими и пустыми, а посередине красовалось нечто, напоминающее стилизацию под орла. Нет, не под орла. Для него хвостовые перья были слишком длинными. Скорее это одна из фантастических птиц. Феникс.

– Это знак Люциана, – произнесла Лиззи. – Знаешь, что это означает?

Я покачала головой.

– У каждого праймуса свой знак. Если у них есть человеческое тело, то он выжигается у него на спине. Наподобие герба.

Неожиданно у меня перед носом вырос указательный палец, как бы говорящий: «Подожди!» Лиззи спрыгнула с кровати и наполовину скрылась в платяном шкафу. Чем-то громыхая и чертыхаясь, она выкидывала вещи из шкафа и в конце концов вернулась, держа маленькую медную чашу с гравировкой и шарик из того же материала. Потом опустила шарик в чашу и подтолкнула его по кругу. Раздался тихий звон.

– Фокус Плеяды против нежелательных ушей, – с заговорщицкой миной она кивнула на стену, за которой находилась комната ее брата. Потом снова села на кровать и укоризненно на меня посмотрела.

– Что происходит между тобой и брахионом?

– Ты о чем? – попыталась вывернуться я.

– Ну-ну, такие печати не часто увидишь. Праймусы всегда чего-то требуют. Всегда! – она впилась в меня взглядом. – А это уже вторая подобная печать, которую дарит тебе Люциан.

– Может, он пытается меня каким-то образом подсадить? – робко предположила я. Любую надежду на что-то большее я душила в зародыше.

– Не тупи! – засмеялась Лиззи. – Он волнуется за тебя. Иначе он не стал бы дарить тебе печать на экстренный случай.

Я хмыкнула и откинулась на подушки.

– Конечно, волнуется. Я же лучший след, ведущий к Танатосу, который у него был за долгие годы, – и чем чаще я бы себе об этом напоминала, тем меньше поддавалась бы соблазну об этом забыть. К сожалению, провести Лиззи всегда было сложно.

– Хмм… и никаких романтических чувств? Все-таки он довольно сексуально выглядит.

– Тебе и правда стоит узнать меня получше! – я разыгрывала возмущение. Но даже в своих собственных глазах выглядела не особенно убедительно.

– Точно. Я тебя знаю. И у меня есть глаза. Как только он появляется поблизости, в тебе всё так и вопит: «Хочу от тебя детей!»

Смеясь, я швырнула в нее подушкой. Я знала, что Лиззи преувеличивает, чтобы я расслабилась. Тем не менее меня беспокоил факт, что я могла даже в теории выглядеть эдаким подростком со взбесившимися гормонами.

– И я ведь тебя понимаю, – продолжила она, проигнорировав мой обстрел подушками. – Этот эффект волка-одиночки в паре с лицом, перед которым хочется пасть на колени, и взглядом, под которым плавится сталь… Аллилуйя, хвала создателю тестостерона! Если бы я не была безнадежно влюблена в колдуна, наверно, обклеила бы сейчас все стены в комнате плакатами с портретом Люциана.

– Так ты все-таки признаешься, что влюбилась в Тоби?

Ха, идеальная смена темы.

– А у меня вряд ли есть другой выбор, – вздохнула она.

– Почему?

– Он меня поцеловал.

Теперь я потеряла дар речи. «Тоби, колдун Тоби?» Тоби, который даже не знал, что Лиззи сестра Гидеона?

– И когда это произошло?

– Ну… На следующий день после того, как вы с Люцианом учудили ту вылазку камикадзе.

У меня открылся рот. Это же было три дня назад.

– Я знаю, что нужно было рассказать тебе всё раньше, но вообще не появлялось подходящего случая, – затараторила она, чтобы предупредить возможные протесты. Но у меня даже и в мыслях не было ей что-нибудь предъявлять – в конце концов, у меня самой были такие секреты. – Но в любом случае Тоби перехватил меня сегодня после обеда в библиотеке. И он… он извинился за то, что доставил мне столько проблем. И пообещал, что впредь будет держаться от меня на расстоянии.

Лиззи казалась сбитой с толку, но эту часть я как раз могла объяснить. Разговор с Гидеоном и осознание, что Лиззи была его сестрой, наверняка так беспокоили Тоби, что он решил непременно это с ней прояснить. Я улыбнулась. На самом деле его поведение говорило о многом.

– А потом? – спросила я, потому что Лиззи затихла и погрузилась в раздумья.

– Потом, кажется, я сказала что-то типа… что я, возможно, вовсе не хочу, чтобы он держался от меня на расстоянии, – смущенно пролепетала она. От стыда Лиззи зарылась лицом в подушки.

– А дальше? Не делай такую интригу!

– А дальше он сказал, что, честно говоря, тоже не хочет. А потом… – через подушку донесся приглушенный писк. – Он меня поцеловал.

«Ты посмотри на это». Колдун Тоби и моя Лиззи. Радар лучшей подруги все же меня не обманул. Я не сдержала радостной ухмылки. Они будут отличной парочкой.

– Это же катастрофа! – простонала Лиззи.

– Поцелуй?

– Да! Нет! В смысле, он был потрясающий! Он был поначалу такой романтичный, а потом страстный и… Ари! Что мне делать? Он же ведьмак. Если моя семья об этом узнает… – Лиззи заныла.

– Все действительно так плохо? – вообще-то, у меня раньше не возникало подозрений, что среди качеств семьи Росси отсутствует толерантность.

– Ты не понимаешь, Ари. Брат моей мамы погиб, сражаясь против ковена ведьм, а в прошлом году, – продолжила она, – ведьма убила невесту Гидеона.

– Господи. Мне так жаль, Лиззи, – я представить себе не могла, что происходило, пока я пребывала в блаженном неведении, как часто Лиззи во мне нуждалась, а я не могла быть рядом. Я погрязла в жалости к себе из-за всего этого вранья и напрочь забыла, что Лиззи тоже пришлось непросто.

– Это подкосило всех нас. Она была практически частью семьи, – всхлипнула подруга. – Но Гидеону было, безусловно, хуже всех.

Последняя частичка пазла встала на свое место, и я вдруг поняла причину превращения Гидеона из веселого старшего брата в одержимого долгом, угрюмого охотника. Ясно, почему Лиззи опасалась гулять с колдуном. Даже если Тоби был на нашей стороне.

Какое-то время мы просто молча лежали рядом.

– И что ты теперь планируешь делать? – осторожно спросила я. Лиззи тяжело вздохнула.

– Не имею ни малейшего понятия, – призналась она. – Но я рада, что нас хотя бы двое.

– А?

– Ой, да хватит! – возмутилась она. Лиззи раскусила все мои уловки и взглянула на меня с укором. – Послушай, дорогая моя. То, что ты не любишь обсуждать, что происходит у тебя в душе, еще не значит, что я слепая. Вот этого, – она ткнула пальцем в печать у меня в ладони, – не было еще пару дней назад. А так как мы после «Гоморры» ни на секунду не спускали с тебя глаз, я с долей уверенности могу утверждать, что Люциан дал тебе ее не при личной встрече.

«Черт». Я недооценила наблюдательность своей подруги. Лиззи подтащила к себе подушку, которой я в нее недавно кидалась, и устроилась на ней поудобней.

– Итак, что еще произошло, когда он приходил к тебе во сне?

Мне потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, как легко ей удавалось видеть меня насквозь. А потом я посмотрела в большие, как у олененка, и полные ожидания глаза Лиззи и сдалась. Поцелуй же не конец света.