– Освободи их! – потребовал Люциан с опасной нотой в голосе. Тристан самодовольно ухмыльнулся, что не снизило накала ситуации.

– Эти люди тут по своей воле.

– Они больны, – вырвалось вдруг у Элиаса. – Смертельно больны, не так ли?

Господи. Конечно! Это объясняло медицинское оборудование.

– Так и есть, – подтвердил Тристан. – У них нет ни семей, ни друзей. Я забираю их страх и… дарю немного счастья.

Люциан со злостью ударил кулаком по стене коридора, оставив в том месте огромную дыру. Это обстоятельство делало Тристана еще более неприкосновенным. Как ни крути, а нельзя было заставлять его вновь сталкивать и так обреченных на смерть бедняг с кошмаром их судеб.

– Сколько их? – резко осведомился Бел.

– Есть еще три точно таких же учреждения.

Три?! Даже если Тристан больше не привяжет к себе ни одной души, это означало, что у него останется еще минимум сорок жизней.

– Итак, вы удовлетворены? – спросил он. – Даже Мара не в курсе этой тайны.

Неожиданно Люциан кинулся к нему и схватил за грудки. Слова, которые горели у него в сердце, праймус проглотил. Но его взгляд говорил сам за себя.

– Раздобудь нам кинжал, тогда посмотрим.

На обратном пути в замок у меня никак не получалось достучаться до Люциана. Он не прямо меня игнорировал и даже несколько раз выдавливал ради меня вымученную улыбку. И все же в его глазах до сих пор шла борьба между светом и тьмой.

К сожалению, и здесь покоя нам не дали, так как в крепости в самом разгаре была настоящая потасовка. Вероятно, это последствие того, что мы выдернули отсюда Элиаса.

– Разошлись! – проорал Гидеон. Я не могла найти его среди дерущихся. Где-то потрескивал ведьминский огонь и слабо пахло льдистыми речными порогами и немного пожаром – выходит, Алексиан и Немидес тоже участвовали в этом представлении. После того как мы протолкались через толпу разъяренных охотников, я успела увидеть, как кто-то растаскивал в стороны отца Люциана и долговязого мальчишку. Очки парня съехали набекрень. Из уголка рта стекала струйка крови и капала на футболку с Железным человеком[72]. Но это не меняло крайнего упрямства у него на лице.

– Они на нашей стороне! – взбешенно воскликнул Джимми.

Сердце у меня совершило радостный кувырок, когда я узнала гения нашей команды. Надо сказать, он еще немного вырос и выглядел более серьезным и каким-то повзрослевшим. За его спиной стояли Силин и симпатичная молодая девушка со светло-голубыми глазами. В ладонях обеих собралось зеленое пламя.

– Ведьмам здесь не рады, – процедил Немидес. Одобрительное бормотание донеслось из рядов охотников. Всего лишь пара отдельных голосов, ставших для Немидеса основанием с победоносным оскалом вырваться из хватки Алексиана. К моему изумлению, брат Люциана, сорвиголова, оказался не замешан в этом хаосе, а напротив, старался его уладить.

– Нам снова обсудить эту тему? – грозно спросил Элиас. Параллельно взвившаяся сила Люциана вынудила собравшихся зрителей расступиться и в целях безопасности освободить пространство вокруг нас.

– Силин и ее дочери здесь очень даже рады, – продолжал Элиас. – Они наши союзники. Я не требую от вас любить их, но ожидаю уважительного отношения к ним.

Видимо, этого заявления всем хватило. Толпа рассосалась. Никто не ставил под сомнение решение командира гвардии. Даже Немидес удалился без единого возражения. Я же не могла оторвать взгляда от молодой ведьмы рядом с Силин. Подкрались воспоминания о милом светловолосом мальчугане. Это сестра Пиппо? Он много рассказывал мне о ней, притом с такой любовью, восхищением и гордостью, что…

Порывистым объятием Джимми выдернул меня из омута памяти.

– Так и знал, что ты не могла умереть, – торжествовал он. – Героиня просто не может умереть. Не может, пока все не закончится. – Он с воодушевлением подтолкнул меня ближе к Силин и ее дочери. – Кстати, это Ясмин. Одна из самых крутых ведьм, с которыми я знаком.

Сестра Пиппо залилась краской.

– Джимми преувеличивает.

– Нет, – отмахнулся он. – Рассказывать тебе об Ари нет необходимости. Если честно, я по-настоящему ей благодарен за переполох в лицее. Этот Грэм тупой идиот. Вот он обалдеет, когда поймет, что я распотрошил всю его онлайн-жизнь. – Джимми трепал языком без передышки. Что-то привело к тому, что наш гений прямо-таки расцвел, и я готова была руку отдать на отсечение, что это «что-то» звали Ясмин. – Без понятия, что в нем находит мама Ари. Кстати, о маме Ари. Когда пришел сюда, я привел ее с собой. Ну, на самом деле не я один. Анушка мне помогла.

У меня рот открылся. Мама тут?! И ее привела АНУШКА?

– Сущая мегера твоя будущая теща, – выдал Алексиан, злорадно похлопав Люциана по плечу. И добавил, обращаясь ко мне: – Этот Викториус настоял, чтобы мы не запирали ее в подвале. Очень активно настоял.

Я кивнула.

– Где она сейчас?

– В восточной башне, – на этот раз ответил Гидеон. – Рамадон лично вызвался быть при ней сторожевым псом. Угадай с трех раз почему.

От этого на лице Элиаса нарисовалась ехидная ухмылочка, а Бел тихо рассмеялся.

«Что я упускаю?» – полюбопытствовала у него я, потому что у меня возникло стойкое ощущение, что я туго соображала.

«Рамадон не просто так поменял оболочку», – забавляясь, ответил блондин.

Ага. И что дальше? Откровенно говоря, я не думала, что хронист вообще что-нибудь делал просто так.

«Сдается мне, он надеется таким образом привлечь внимание Викториуса».

Что-что?!

О. Мой. Бог.

Так вот о чем Лиззи сигнализировала мне своим непонятным поведением! Как же это мило!!!

– М-да, – прокомментировал Бел, покосившись на Джимми и Ясмин. – По всей видимости, после твоей смерти гормоны тут просто бьют ключом. – Он явно наслаждался видом покрасневших щек многих присутствующих, в том числе и Гидеона. – Ничего удивительного, что я чувствую себя словно отец-одиночка целой толпы подростков пубертатного возраста. – Со строгим выражением лица праймус развернулся ко мне. – Ари, у нас с тобой сегодня назначена тренировка.

Глухой гул прошелся по каменному основанию замка. Люциан сжал кулаки и впервые со времени нашего возвращения заговорил.

– Этого не потребуется!

– О нет, потребуется! – сухо парировал Бел. Угрожающий тон Люциана его ничуть не впечатлил. – И ты сейчас уж точно неподходящий тренер.

Толчки у нас под ногами усилились, в связи с чем Белиал наконец шумно выдохнул и взглянул на меня.

– До тех пор убедись, что твой спутник пришел в себя. Займитесь чем-нибудь приятным. Развлекитесь, но ради всего святого, не распускайте руки ниже пояса. Этого утра мне уже хватило с лихвой. Умереть во время полового акта звучит, конечно, заманчиво, – усмехнулся он, – но только если я в деле.

Пока я мечтала о дырке в полу, в которую можно провалиться, осознала, что все уже прознали о случившемся сегодня утром. Бел уже распределял дальнейшие указания. Джимми он велел искать проявления силы Мары, Силин дал задание поставить на ноги Райана и забрал с собой другую часть нашего войска, чтобы ввести их в курс дела о Тимеоне и Марракеше.

Быстрее, чем ожидалось, мы с Люцианом остались наедине. Постепенно стихало землетрясение, от которого содрогались крепостные стены.

– Он хочет как лучше. – Я попыталась внести крупицу здравого смысла.

Люциан изобразил улыбку, отстраненный взгляд блуждал по дальнему краю внутреннего двора. Я не знала, что сказать. Никакие слова не изменили бы порядка вещей, потому что были бы либо очевидны, либо неуместны. В конечном итоге я просто приникла к его груди, вдохнула его запах и закуталась в его тепло. И кажется, в этот миг что-то в Люциане надломилось.

– Я… – обессиленно пробормотал он. – «…Больше не могу, малышка».

Как же мне хотелось ему помочь. У него на плечах лежал такой груз ответственности и вины, что я бы уже сломалась, только подумав о них. А ему приходилось проживать с этим день за днем.