— Хорошо! — неожиданно просто кивнул Ан’Тао. — Но… Ис’Абель, ты берешь ответственность на себя?

— Да, я ведь Древняя, — радостно улыбнулась Изабелла и быстро вызвала корабль Кеурро Найра.

Дух передал Ванькино устройство (которое земляне между собой называли «суперглушителем») главному технику и проследил, как тот установил его в основную излучающую установку корабля. А потом они пошли вниз… Во фронтальном окне замелькали вспышки космической битвы, когда серые корабли геар кинулись им наперерез.

А вот в космических битвах Дух понимал плохо. У него просто рябило перед глазами, и четкие команды Ан’Тао и Изабеллы вызывали уважение — они, в отличие от землян, хорошо ориентировались в происходящем.

Потом корабль тряхнуло — они вошли к атмосферу, уклоняясь от вражеского огня, спустились ниже и зависли над огромным лабиринтом серого здания.

— Мерзость какая, — сказал Дух. — Они что, не слышали ничего о нормальной архитектуре!

Б’Райтон бежал по коридорам среди извивающихся по стенам проводов, похожих на кровеносные сосуды странного существа. Найти дорогу было просто — там, где прошли Рон’Альд с Кариной, пол устилали черные тряпки — трупы геар, и растекались лужи их черной крови.

Увы… Он не мог выйти прямо туда, откуда слышал полный страдания ментальный сигнал сына. Пути по мирам туда не было. Ему пришлось выйти туда же, куда прежде вышли Рон’Альд с Кариной, и двинуться тем же путем по сплетению коридоров.

Б’Райтон бежал, на ходу анализируя ситуацию. Мозг Древнего позволял делать это быстро, стремительно, с полной отдачей. И Б’Райтон благодарил Бога, что родился Древним — может быть, для того, чтобы сейчас помочь брату. И стать настоящим Хранителем. Испуганный, одинокий, грустный мальчик, которого он всегда в себе ощущал, сколько бы ни пытался сказать себе, что это в прошлом, ликовал. Он, Б’Райтон, идет делать настоящее дело. Дело, достойное Хранителей Вселенной. Дело, подобное тем, что много столетий совершал его брат, а он не понимал, вернее, не хотел понимать, не хотел себе признаться, поддаваясь своей зависти, боли и разочарованию. Поддаваясь своему одиночеству и обиде на Древних, что оставили его здесь.

А Рон’Альд с Б’Райтоном не питали иллюзий, что Б’Райтон сможет справиться с драконом. Это было даже не обидно. Ему нечего противопоставить этому древнему опасному существу. Все, что от него требуется, — это увести и забрать в другой мир всех, кто еще жив… И Б’Райтон молился, чтобы успеть. Чтобы они еще были живы.

С трудом ему удалось поймать картинку в разуме Ар’Тура, что тот увидел, прежде чем ментальный удар лишил его воли и сознания. Рон’Альд, застывший, как статуя, Карина — отчаянная, тонкая, испуганная, сам Ар’Тур поблизости — только протянуть ей руку… и дракон напротив. Просто добежать туда и забрать их, оказаться быстрее дракона, который наверняка хочет еще поиздеваться над жертвами. И именно это его желание дает Б’Райтону время…

Ментальная сила ему сейчас не понадобится. Нужно другое. Нужно быть незаметным для телепатического контроля дракона. И Б’Райтон вспоминал все, чему брат успел его научить. Делал себя незаметным, глушил излучение своего сознания, как мог.

Осталось два поворота — Б’Райтон ощущал, что уже близко. Один поворот… И вот он беззвучно застыл за углом. Так же беззвучно выглянул из-за угла. Господи, помоги, чтобы меня не заметили!

Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить силы. В огромном зале собралось целое полчище геар. А в центре — словно на площади посреди толпы — стоял неподвижный Рон’Альд, натянутая, как струна, но качающаяся Карина, и его сын — на одном колене, сжимающий руками голову — в трех шагах от нее. И высокий черноволосый человек, похожий на Рон’Альда, напротив, слишком близко к ним…

Не успеть, подумал Б’Райтон. Дракон скрутит его тем же ментальным ударом или еще как-то, прежде чем он коснется своих. Б’Райтон, как в детстве, закусил губу. Пойти напролом? Попробовать скорость, эффект неожиданности?

Пожалуй, другого выхода нет. Даже здесь не было пути по мирам, чтобы резко выйти рядом и забрать своих.

Б’Райтон встал в дверном проеме, чтобы кинуться внутрь. И в этот момент произошло многое…

Черноволосый человек сделал шаг к Карине, и тут… погас свет. Тысячную долю мгновения Б’Райтон ничего не видел, но глаза Древнего быстро адаптировались к полной темноте. Со всех сторон раздались мерзкие хриплые звуки, писк, и геар, толкаясь, бросились врассыпную. Замельтешили под ногами у человека-дракона, и тот оступился. Лишь на секунду, но этого было достаточно.

Б’Райтон оказался быстрее. За мгновения, что дракон восстанавливал равновесие в полной темноте, перешагивал через мельтешащих тварей, наступал на них, Б’Райтон в два прыжка оказался в центре зала. Сгреб в охапку Карину и Рон’Альда, зацепил ладонью плечо сына и поменял мир.

Вот так, подальше отсюда… Так, чтобы дракон, который попробует пойти по следу, нашел его не сразу.

Сделал глубокий вдох посреди темного поля, подтянул к себе сына, который начал судорожно дышать, сжал его руку и оперся на него — и снова шагнул в другой мир. Запутать следы. Потому что эта тварь пойдет по следу. А Рон’Альд все еще без сознания…

Б’Райтон сменил еще несколько миров. В каждом Ар’Туру становилось все лучше. Он поблагодарил отца, перехватил у него бесчувственное тело Карины — она висела у Б’Райтона на локте всю дорогу — и они пошли вместе. А вот брат так и смотрел вперед невидящим взором. Не шевелясь, не двигаясь. И Б’Райтон повел его дальше по мирам.

Наконец он остановился. От беготни по мирам хотелось пить, но было не до того.

— Что с ним? — спросил он сына, склонившегося над бесчувственной девушкой на лесной полянке.

— Не знаю точно, — серьезно ответил Ар’Тур. — Карина сказала, какая-то ловушка, видимо, ментальная. Он словно не здесь — думаю, ты заметил, — сын невесело усмехнулся. — А вот что с ней…? — с тревогой продолжил он, щупая сонную артерию у Карины на шее.

— У Карины просто обморок, — ответил Б’Райтон. — Сейчас помогу ей прийти в себя. А что делать с братом… не знаю.

Что-то очень приятное и прохладное лежало у нее на лбу. И мягкий свет сочился под сомкнутые веки. Их не хотелось открывать. Потому что ей было хорошо. И не хотелось, чтобы это прохладное исчезло.

«Ничего не было? — подумала Карина. — Все хорошо, я просто спала?» Но память не оставила ей шансов. Последнее, что она видела перед потерей сознания, застывшей картинкой встало перед внутренним взором.

«Иди ко мне, девочка. Это будет интересно…» — немыслимый ужас в сердце, Аргистар делает к ней шаг, а потом темнота. Но она ведь жива? И эта прохладная ладонь у нее на лбу, ладонь, сквозь которую сочилась благодать и блаженство, похожие на энерианские, не может принадлежать дракону!

Карина открыла глаза. Брайтон… Глава Союза, мягко улыбаясь склонился над ней, и ладонь на лбу была его. «Надо же, не зря мы называли его каким-то благостным, — подумалось Карине, — он такой и есть… Ему бы быть целителем, а не правителем…»

— Где мы? — спросила Карина, и ладонь покинула ее лоб. Чьи-то твердые руки сзади помогли ей сесть. Она оглянулась и узнала Артура. Артур, он пришел ей на помощь, и Брайтон, похоже, тоже не бросил брата…

— Спасибо… — тихо сказала она, не дожидаясь ответа, и облегченно откинулась на грудь Артура. — Что с Рональдом?

— Мы в другом мире, я успел увести вас, — ответил Брайтон. Он больше не улыбался, лицо стало серьезным. — А вот что с Рон’Альдом, ты, вероятно, знаешь лучше…

— Где он? — Карине сама не поняла, откуда взялись силы, чтобы взлететь на ноги и оглядываться вокруг в поисках антео.

Все такой же… Застывшая статуя. Подвижными оставались лишь пара мышц на щеках. На лесной полянке это казалось сюрреалистичным. В голову лезли мысли, что они просто на охоте, и Рональд стоит неподвижно, чтобы не спугнуть зверя. Но сейчас все прекратится, он обернется к ней, скажет что-то…