Я вздохнула. Ничего хорошего от этой истории я не ждала. А еще становилось стыдно, ведь не исключено, что я потомок именно этого дракона. Того, кто издевался над мальчиком в подземелье и тайно убивал соплеменников.

– «Мы не видели, – писал древний неведомый летописец, похоже, какой-то здравомыслящий царедворец Граценира, – но говорят, что после правитель отдал мальчика в постель к своей жене, хоть и был весьма ревнив. И тогда – это мы видели уже все! – мальчик обратился огромным драконом, что, подобно нашим предкам, нес в себе всю полноту драконьей силы, и искры ее волнами расходились по миру. Но не успел великий новорожденный дракон сделать и пары взмахов своими слабыми крыльями, как копье золотой энергии Граценира поразило его. Ибо был он слишком неопытен, чтобы предугадать подлый удар правителя и дать отпор. И упал дракон на землю, а Граценир подошел к подрагивающему телу и впитал в себе всю силу, что была в нем. Так правитель Граценир – да проклянет вечность его имя! – единственный из драконов после великого «рассеяния силы» обрел власть над всеми энергиями драконов…» Ну вот, Гриша, все понятно. – Я печально вздохнула и подперла голову рукой.

Чувствовала себя усталой и опустошенной. Отгадка была передо мной, но неприглядная жестокая правда вызывала не страх, а чувство невероятного, безнадежного разочарования. Ведь я – это тот мальчик. А злоумышленник – какой-то новый «Граценир», решивший повторить эксперименты древнего злодея и получить мою силу.

– Давай я дочитаю, – положив руку мне на плечо, сказал Гриша и притянул свиток к себе.

Дальше легенда гласила, что Граценир стал деспотом и тираном. Требовал поклонения себе, всецветному дракону. А любимым его развлечением было вызывать на поединок драконов и, разумеется, побеждать их, убивать, доказывая свое превосходство над всеми.

Но однажды ко двору явился черный дракон Сейнир – видимо, какой-то далекий предок Байдора – и сам вызвал Граценира на поединок. Правитель, рассмеявшись ему в лицо, сказал, что ему будет приятно убить наглеца.

Но не тут-то было! Черный оказался необыкновенным воином. К тому же перед поединком он проглотил несколько артефактов, что ослабляли противника. Будучи не в силах убить Сейнира, разъяренный Граценир сделал примерно то, что много веков спустя совершил Эргон: открыл портал в другой мир и затащил в него черного.

С тех пор никто из драконов не видел их – ни подлого тирана Граценира, ни самоотверженного рыцаря Сейнира.

– Может, это был наш мир, и ты – потомок Граценира. Прости, Алиса, но так может быть, – закончил Гриша.

– Не хочу в это верить! – Я рассердилась. – Эргона спасла я. А Граценир, несмотря на всю свою многоцветную силу, должен был быть ослаблен битвой, потратить остатки энергии на переход и умереть! К тому же это было так давно… Представь, сколько поколений сменилось с тех пор. Если бы я была потомком Граценира, драконьи гены давно затухли бы в моем роду. Да и, уверена, Золотые вне всяких битв неоднократно шлялись в наш мир. Вон, Эргон сходил же за тобой. Может, вообще каждый месяц втайне от меня бегает на машине кататься – ему понравилось гонять за рулем!

– Ладно, ладно! – примирительно поднял руки Гриша. – Не хочешь быть потомком тирана – не будь! Я не настаиваю. И ты, видимо, права, слишком много поколений прошло…

– В общем, расклад ясен. Кто-то узнал эту легенду, придумал изящный способ через отбор дать мне силу всех цветов. При этом знает, гад, что Эргон каждый раз меня откачает, и намерен дать выйти замуж и стать драконицей. А потом убить и впитать мою силу. Кто-то очень хочет стать всецветным драконом! Знать бы кто!

– Ну почему так однозначно? – усмехнулся Гриша. – Может быть и по-другому. Этот кто-то узнал легенду и искренне пытается тебя убить, чтобы не допустить появления в мире всецветного дракона, ведь они были склонны к гордыне и тирании больше других. Этакий благородный Робин Гуд – убивец невинных дев. Хотя, согласен, это куда менее вероятно. В общем, нам нужно хотя бы примерно понять, кто это может быть…

И тут мы с Гришей переглянулись.

– Эргон! – воскликнули одновременно.

– Да нет же! – Я едва не плакала. – Не верю и не поверю в это!

– И тем не менее все сходится, – остро глядя на меня, сказал Гриша. – Если юным наследникам до сих пор показывают этот свиток, то Эргон легенду знал. Он привел тебя сюда, затеял отбор… Непонятно только, зачем ему понадобилось делать тебя принцессой, как-то слишком для благодарности спасенного правителя. А остальное понятно! В отличие от Граценира он решил все сделать непринужденно и красиво. На отборе разноцветные женихи по очереди получают приказ атаковать тебя. Эргон тебя откачивает, ты обретаешь силу разных цветов. Потом выходишь замуж – плевать за кого – становишься драконицей. И тут-то папочка убивает тебя. Тоже как-нибудь красиво обставив – например, обосновав государственными интересами.

– И не стыдно тебе? А я еще сделал его главным придворным аналитиком! – рявкнул знакомый голос.

Эргон быстрым шагом подошел к столу, метнул на Гришу злой взгляд и взял в руки свиток.

Мне стало и смешно, и грустно, и страшно. При виде папочкиных нахмуренных бровей и выражения лица, в котором праведный гнев сочетался с обидой, я окончательно разуверилась, что это может быть он.

Гриша же вытянулся прямо перед Эргоном.

– Прошу прощения, ваше величество! – отрапортовал он. – Вы велели анализировать. Я и анализировал. Вы самый логичный кандидат с учетом древней истории. Я не виноват, просто логика.

– Отставить иномирные «величества»! В своем мире будешь «выкать» и «величать»! – рявкнул Эргон.

Гриша машинально вытянулся по струнке, а я вздрогнула от громоподобного папочкиного рыка.

– Есть отставить «величества» и «выкать», ваше величество! – козырнул Гриша.

Видимо, автоматически.

– Хм… – благосклоннее поглядел на него Эргон, – неисправим. Но еще раз услышу «величество» – и я тебя в пыль, в порошок… в лягушку – чего ты там еще боялся, аналитик?

– Прошу прощения, ва… правитель. Виноват. Дурак, исправлюсь.

Я не выдержала и захихикала. Комизм ситуации зашкаливал, но смех получился нервным – похоже, мы всерьез обидели Эргона.

Правитель снова хмыкнул, потом с самым серьезным видом уткнулся носом в фолиант. Пока он читал, его невозмутимое лицо постепенно вытягивалось от удивления.

– Предыстория? – деловито спросил он.

– В других книгах. – Я кивнула на стол, где были разложены уже изученные нами труды древних сказителей.

– Ну, пока и так ясно. – Эргон двумя пальцами приподнял бумагу, повертел сначала у Гриши перед носом, потом у меня.

«Сейчас спросит, чем пахнет», – пронеслось в голове.

Но Эргон сказал совершенно другое, с укором глядя на меня.

– Вот мне интересно… Ну хорошо, ты, Григорий, читал все больше о природе нашей магии. Вряд ли уделил время изучению семейной истории Золотых драконов и истории вообще…

– Я читал! – возмущенно перебил его Гриша. – Должен же я был понять, куда попал…

Эргон, словно не услышав его, продолжал буравить меня осуждающим взглядом. А мне стало стыдно. Да и мышь покраснела до самых ушей в своей норе. Вернее, уши тоже покраснели. Как я вообще хоть мгновение могла подозревать папочку! Мозаика сложилась. И от этого я испытывала страшное облегчение, смешанное с ужасным стыдом.

– Но тебе-то, Алиса, дочь моя любимая, я сам рассказывал историю государства Эреаморского и своего детства! Я как сейчас это помню! Сидели вон там, в креслах… – Эргон снова потряс перед нами фолиантом. – Неужели непонятно, что в юности я не мог видеть этот свиток, потому что рос сиротой вдали от столицы! Не было рядом отца, который должен был показать мне этот текст и посвятить в тайную историю! До сегодняшнего дня я имел такое же представление о «всецветных» драконах, какое и вы.

Да, Эргон рос сиротой.

Дело в том, что момент его рождения совпал с разделением единого драконьего государства на два. Дракончик Эргоша еще только успел родиться, когда герцог Эребеарский (прежде это было самое большое герцогство нашей страны) поднял бунт. Вернее, просто заявил свои права на престол, ссылаясь на то, что в древности драконами правили черные, а страна называлась Эребеар.