А вот эту девушку с легкостью можно смять, испортить, особенно если ты дракон, не привыкший сдерживать чувства.

Нужно быть с ней мягче, нежнее. Своей преданной юной любовью она не заслужила ни жесткости, ни грубости. У правителя Рокарда все же есть сердце…

Впрочем, глядя на нее, опустившую глаза, я улыбался. То, что творилось у нее в голове, — робость, надежда и своеобразные глупые планы — было так же трогательно и очаровательно, как она сама.

Ох, Аленор! Я был прав, сказав, что из нее получился бы отличный политик. Не зря мой брат сразу предложил ей руку и сердце, предложил стать правительницей! В этом был резон. Даже среди дракониц редко найдешь такое сочетание горячего, как буря в пустыне, нрава, и способности остро, трезво мыслить.

— Подойди, Мирейя, — мягко сказал я и протянул руку в ее сторону, приглашая.

Девушка неуверенно подняла глаза и струящейся походкой двинулась ко мне.

— Как прошел ваш день, милорд? — чуть срывающимся голосом спросила она. — Должно быть, вас утомили дела и… жемчужины…

Надо же, решилась, улыбнулся я про себя и взял в ладонь ее тонкую руку, когда она подошла. На несколько мгновений мы застыли, девушка испуганно смотрела на меня снизу вверх, ожидая наказания за свою «наглость» и инициативу.

— Немного, Мирейя… немного утомили, — искренне ответил я. — А как прошел твой день? — доброжелательно добавил я и усадил ее в кресло.

Что ж… хочет поговорить, я могу ей это предоставить. Не ради Аленор, не чтобы подыграть ей… Просто девушка решилась, осмелилась сделать то, что ей посоветовала коварная повелительница. Осмелилась ради своей любви, ради песни, что я слышал в ее душе. Робкая, неуверенная, испуганная… но осмелилась. Подобное мужество заслуживает награды.

Впрочем…

Аленор умна. Но у нее не хватает опыта. Опыт есть у меня. Искристая идея блеснула в голове, и я весело усмехнулся ей. Что ж… посмотрим, кто кого обыграет на поле чувств и отношений.

— Может быть, хочешь вина, Мирейя? — спросил я у изумленной девушки. — Вот, возьми, — я налил в бокалы красное вино, которое поставляли с юга, — самое сладкое и пьянящее. — Поговорим, а потом… Знаешь, сегодня все будет не так, как в прошлый раз…

Девушка смутилась, не понимая, что я имею в виду, робко взяла бокал — ее пальцы дрожали. Я ласково накрыл ладонью ее руку на бокале.

— Не бойся, я не обижу и не унижу тебя. Тебе нравится вино?

— Очень, милорд. А вам? Вы предпочитаете сладкие вина?

— Нет, Мирейя… Я люблю горьковатые, терпкие… Но рядом с тобой хочется поменять свой вкус…

Ее щеки зарделись, и захотелось провести пальцами по ним.

А в конце беседы я не отправил ее на «ложе наслаждения». Я усадил ее себе на колени и поцеловал, позволил пробежаться трясущимися пальчиками по моей шее и груди, потом растаять в новом поцелуе.

Посмотрим, Аленор, кто выиграет, посмотрим… В любом случае, это очень приятная игра.

Аленор

— Аленор, это… Спасибо тебе, спасибо! — Мирейя бросилась передо мной на колени и порывисто поцеловала мне руку. — Ты была права! Сегодня… сегодня все было по-другому! Он… говорил со мной и слушал… И поил вином… И… и в конце…

Она покраснела, отвела взгляд, встала и устроилась в кресле напротив меня. Но глаза, которые, должно быть, светились сладкой тайной, так и не смела поднять. Только длинные ресницы подрагивали.

— Ну и что же в конце? — спросила я мягко. По правде говоря, мне было интересно.

— Он целовал меня… Ия… сидела у него на коленях! Он такой большой, крепкий! Это было так… невероятно сладко!

«О Господи! — подумала я. — Да, драконы на редкость крепкие и сильные мужчины. И привлекательные. Но стала бы я делиться подобными ощущениями с подругой? Вряд ли. Я стеснялась бы этого пьянящего, возбуждающего чувства, когда мужчина во много раз больше и сильнее тебя, сжимает в объятиях… А они здесь — даже скромная Мирейя — гордятся этим, упиваются, готовы поделиться».

Целовал, значит, пробежало у меня в голове вслед за этим. Уже? Так быстро? Неужели мой план дает плоды? Как-то подозрительно быстро.

Либо Рокард решил подшутить над нами, прочитав в голове Мирейи наш план. Либо… либо ему все равно, с кем сближаться, сколько бы он ни говорил, что именно я нужна ему как Жемчужина. От этого что-то неприятное заскреблось в душе. Я ожидала борьбы, а он… сдается так быстро. Достаточно было красивой девушке сделать шаг навстречу…

Стоп, сказала я себе. Да, Аленор, привыкла к мужскому восхищению? Привыкла, что все встречные стремятся получить именно тебя? А теперь твоя гордость уязвлена. Терпи. Это все пустое. Просто потеснись на своем «пьедестале». Ты ведь этого и хотела!

Но скребущееся чувство в душе не ушло до конца.

И еще одна нехорошая мысль постучалась в голову. Пожалуй, нужно предупредить Мирейю и обезопасить нас. Ведь есть условие, при котором девушку просто снимут с соревнования.

— Я очень рада за тебя, Мири… — я ласково накрыла ее руку ладонью. — И за нас обеих… Это хорошее начало… Помни только: чтобы стать Жемчужиной, ты должна быть девственницей к моменту испытания… А то, боюсь, драконы весьма горячие… Раз уж он… усадил тебя на колени.

Мирейя на секунду задумалась, как-то погрустнела.

— Ты думаешь, он может…? — очень тихо спросила она.

— Я думаю, что когда дракон целует — по-настоящему целует красавицу, а не кладет ее перед собой, как заготовку для статуи, — наверное, я говорила слишком цинично для этой нежной девушки, но по ее глазам увидела, что она меня понимает, — то испытывает большое искушение сделать ее своей прямо сейчас. Этого мы допустить не должны… Ты должна больше разговаривать с ним, чем целоваться… Ну так как, Мири, какой у него любимый цвет?

И я неожиданно ощутила, что сама испытываю любопытство. Мне интересно, что он ответил. И какой цвет любимый — тоже.

— Черный! — улыбнулась мне Мири.

— А почему?

— В нем загадка. А еще он в драконьей ипостаси черного цвета, этот цвет ему как бы родной… Так он сказал мне.

Да уж… подумала я. Весьма красиво и откровенно. Либо у нас с Мирейей получается, либо Рокард играет с нами.

Либо и то, и другое. Но иных вариантов у меня сейчас нет, нужно продолжать.

Как ни странно, вечера и ужина с Рокардом я ждала с нетерпением. Нет, не для того, чтобы убедиться, что в его взгляде, обращенном на меня, пылает все тот же огонь и интерес. Хотя… может быть, и для этого тоже, хоть мне меньше всего хотелось признаваться себе в этом.

В первую очередь я хотела узнать, что значат загадочные фразы о том, «кто я на самом деле», и в конце-то концов — чего хотел герцог! Его фигура осталась в прошлом и порой я даже с ностальгией вспоминала наши с ними разговоры и его симпатию ко мне. Как можно вспоминать время, проведенное с поклонником, которым ты не интересовалась всерьез, но все же подарившем тебе интересное, искрометное общение.

Герцог был странным… Даже более странным, чем Рокард. Умным, загадочным. И я точно знала, что, не встреть я Ролара, не окажись в прекрасной и страшной «драконьей сказке», не будь герцог таким жестким и скрытным, и я обязательно испытала бы к нему больше женской симпатии. При других обстоятельствах, в другой жизни… так сказала я ему. И это было правдой.

Теперь же была возможность узнать все до конца. А что Рокард исполнит условия договора, я нисколько не сомневалась. Он мог играть, манипулировать, но я заметила, что его игра была хоть и жесткой, но честной. Наверное, так действуют некоторые политики. Не лгут, но умеют обратить правду в свою пользу. Нужно просто отделить истину от их личного отношения, заразительного и логичного на вид. Я надеялась, что, несмотря на юность, это мне удастся.

Информация — вторая после любви сила в мире. За дни во дворце Рокарда я хорошо выучила это.

Рокард ждал меня за столом. Невиданные фрукты всех цветов радуги, изысканные паштеты, рыба — здесь близко море, и драконы в человеческой ипостаси любили рыбные блюда. Бордовая скатерть, трепещущие на окнах занавески… И хозяин дворца, небрежно развалившийся в кресле, задумчивый и спокойный. Он сидел, откинувшись назад и положив ногу на ногу, но встал, когда я вошла.