Пять лет… Прошло пять лет с того времени, как они закончили школу. И примерно столько же – с начала Долгой зимы…

Вопреки обыкновению, вечер встречи выпускников проходила в начале лета – когда тепло, когда начинается пора отпусков. Вот только встреча эта проходила в какой-то невеселой обстановке… Хоть, казалось бы, радоваться должны – многих ведь они не видели с самого выпуска! Но радости не бывало…

- Привет трудовому народу! – прихрамывая на левую ногу, опираясь на палку, ухмыляется Леха Расторгуев. – Как жизнь-то у вас?

- Да ничего, - как-то растерянно произносит Василиса. – Ты-то сам как?

- Да что мне будет! – ухмыляется Леха.

Ну да, Леха на жизнь никогда не жаловался… Таков уж характер. Вот и сейчас тоже. Ногу сломал, неправильно срослась? Ну и хрен бы с ней! Не голову ж сломал? Каким-нибудь идиотом слюнявым не стал? Значит, жизнь продолжается!

Когда-то Леха, правда, хотел стать военным… Но Долгая зима все изменила. Сначала он оказался в трудовой армии, где работал на стройке теплицы. Потом, поскользнувшись, свалился с лесов и получил множественный перелом ноги… Долго лежал в больнице, но в итоге вышел и, получив инвалидность, пошел работать на завод слесарем-сборщиком. Где и работал до сих пор… Там же, кстати, успел и жениться. Откровенно говоря, Леха сильно стеснялся своей хромоты и вряд ли решился бы даже просто познакомиться с какой-нибудь девчонкой, но тут уж помог случай. Как раз на заводе он и встретился с на какой-то молодой вдовой, чей муж погиб под руинами цеха где-то на Кавказе, оставив ее одну с трехмесячным ребенком. А поскольку был разрушен и их дом, женщина предпочла вернуться к родителям в родной город…

- Здоров, мужики! – тоже поприветствовал всех «второй» Леха – Никифоров.

А этот все же, как и в прошлой реальности Михаила, стал милиционером – вот только работа милиции здесь была куда труднее и опаснее. Вот и Леха «красуется» отсутствующей половиной правого уха. Как еще до того слышал Михаил, отстрелил кто-то из бандитов – в той стычке Леха вообще был тяжело ранен тремя пулями, его с трудом успели до больницы довезти.

- Все что ли в сборе? – оглядев класс спросила Анька Попова, бессменная староста их класса.

- Да вроде того, - пожал плечами Тоха Никифоров.

- Васьки не будет, сидит он, - заметила Катя, ныне жена Петьки.

- Светки не будет, - тихо произнесла как всегда неприметная Томка. – Умерла она…

- Умерла? – удивилась Катя. – Когда? Почему?

- Во вторую зиму, - тихо ответила Томка. – Воспаление легких…

И сразу настроение в классе стало еще более мрачным.

- Кто еще не будет? – уже как-то неуверенно произнесла Анька. – Остальные хоть все живы?

- Живы, - произнес Семка. – Только Васьки не будет, он на сверхсрочной остался. Вована не будет, болеет он.

- С ним-то что? – поинтересовался Петька.

- Синяя болезнь, небось, снова, - фыркнул Тоха. – Опять, поди, всю зарплату на «деревяшку» спускает?

И, судя по отсутствию ответа, именно так оно все и обстояло… Впрочем, никак комментировать это одноклассники не стали.

- Ладно, пойдем, - кивнула Анька. – Скоро и наша классная придет…

Впрочем, пришла не только она. С ней была и «Наташа», их физичка, и даже почему-то географичка… Хотя почему-то все больше всего были рады именно Наталье Николаевне…

- А директор-то наш, Василий Афанасич, как? – вдруг вспоминает Михаил, почему-то именно его больше хотелось увидеть.

- Он не смог прийти, - отвечает «Наташа». – В больнице лежит с сердцем…

Впрочем, сама Наталья Николаевна тоже словно постарела несколько… Даже седина появилась! Явно и ей нелегко далась эта «пятилетка» Долгой зимы. А ведь их физичке всего тридцать один год! Пусть уже и не девушка по возрасту, но еще молодая женщина. Впрочем, а есть ли хоть кто-то, на ком бы не отразилась Долгая зима?

Что ж, практически весь их класс в сборе… Они даже пытаются вспомнить что-то из своей школьной жизни… Но как-то вспоминается. Просто не удается вспомнить ничего такого, что бы стоило упоминания! Все такое мелкое, несерьезное и, самое главное, словно и не бывавшее никогда! Словно это все было в какой-то другой жизни, которой больше нету и не будет никогда.

Вместо воспоминаний о школе их почему-то вновь тянет на воспоминания о Долгой зиме… Кто как переживал самую трудную первую зиму. Кто чем занимался. Вспоминали и делились различными историями из своей жизни… И уже словно и не было ничего иного. Долгая зима словно разделила всю жизнь на «до и «после». И все то, что было «до», просто потеряло всякое значение.

В прошлой жизни во время первой встречи они много говорили о том, кто на кого учится, кто кем собирается стать. Но сейчас не было и этого… Тему учебы вообще тщательно обходили, как какую-то неудобную и даже отчасти неприличную – ведь выучившихся было куда меньше чем тех, кто бросил учебу. Хотя Михаил все же выучился… Как и Вика выучилась, хотя ей и было во много раз труднее, чем парню, но природное упрямство одержало верх. Сдаваться она просто не умела! Но хвалиться своими успехами привычки у нее не было. Как и у Михаила.

- Кстати, Миш, - вдруг спросила Томка. – А правда, что тебя наградили двумя Сталинскими премиями?

- Правда, - только и кивнул в ответ парень. – Второй и первой степени…

На несколько минут это стало главной темой обсуждения… А ездил ли он на юг – все ж слышали, что награжденным дают путевки в Абхазию? А почему не ездил? А чего? А как? А за что? И Михаилу волей-неволей приходилось рассказывать – пусть и не все, но хотя бы часть своей истории последних лет.

- Нифига себе! – восхищенно произнес Семка. – Так этот станок, значит, твое изобретение? А что молчал-то?

- Что за станок-то? – в первый миг даже не понял Михаил.

- Так гидрорезки ж! – ответил Семен.

- Так и автоматизированные теплицы – тоже ты? – удивлялась Василиса.

- Ну есть кое-какое мое участие…

- Да не стесняйся ты, Миш! – усмехалась Танька. – Как будто ты что-то плохое сделал… Тут гордиться надо!

К счастью, достаточно быстро Михаилу все же удалось избавиться от такого внимания к своей персоне, после чего он наконец-то вздохнул поспокойнее… А одноклассники начали дальше вспоминать события последних лет. Вспомнили и Леху Рогова с Федькой Тарасовым, которых расстреляли несколько лет назад как бандитов. Вспомнили, как служились судьбы некоторых своих друзей и знакомых… Как вообще жили все эти годы.

Уже вполне ожидаемо, почти у всех за это время появились и свои семьи – все же вместе оно всегда легче, чем одним. Особенно когда на дворе стоит такое время как Долгая зима… Детей, правда, почти ни у кого не было – лишь Танька полгода назад родила дочку и сейчас все еще находилась в «продленном декрете». В качестве домашней работы ей дали шить постельное белье для нужд армии. Она же и ушла с встречи раньше всех – дома ж ребенка кормить надо…

Все остальные ж просидели до поздней ночи, уже при свете ламп – благо, после ввода в эксплуатацию ТЭЦ-6 и еще нескольких агрегатов ГЭС ограничения на потребление энергии в городе и области сняли. Так что теперь можно было жечь свет и пользоваться электроприборами спокойно…

Немного поговорили и о будущем… Мельком упомянули про начавшееся образование ледника в Скандинавии – и пусть даже все ученые говорят, что в ближайшие даже не десятилетия, а столетия, опасаться его не стоит, но осознавать факт его появления было все равно неприятно… Потом поговорили о прогнозах на ближайшие годы. По прогнозам ученых, на большей части территории СССР Долгая зима закончится не позднее 1974 года – в том плане, что окончательно сойдет снег. А уж когда хотя бы более-менее восстановится климат… на этот счет климатологи высказывались очень осторожно.

- А помнишь нашу песню? – вдруг спросила Томка.

- Помню, - кивнул в ответ Михаил.

Еще бы ему не помнить… Если сам случайно сболтнул ее Вике, а та уж буквально вытянула из него и все остальное.