Так что годы Долгой зимы и первые годы после нее были годами выживания - когда небольшая общины выживших питалась не столько со скудного урожая, сколько с выловленной в море рыбы, а уж о восстановлении промышленности никто даже и не думал. Лишь потом, когда несколько общин выживших объединились и избрали алькальда города, потихоньку начало возрождаться производство. Нет, не промышленное - для этого уже не было ни сил, ни возможностей. А ремесленно-кустарное. Тогда были созданы и городские механические мастерские, где стал работать его дед - как выяснилось, один из очень немногих квалифицированных специалистов, кто выжил в Долгую зиму. Очень быстро их город стал одним из крупнейших ремесленно-торговых центров бывшей Испании. Здесь частично было восстановлено электроснабжение, здесь могли даже не только ремонтировать старую технику найденными среди запасов или снятыми с 'доноров' деталями, но даже и делать запчасти к некоторым построенным еще до Катастрофы механизмам. Вот только этот период расцвета продолжался недолго.

Тридцать лет назад пришли арабы... Очередной их вождь провозгласил новый гранадский эмират и, без особого труда разгромив несколько племенных ополчений, дошел до их города. Армии у них практически не было - так что алькальд предпочел сдать город без боя. Взамен на что избежали погрома с повальным грабежом и насильем. Их лишь обложили данью... И горе тому, кто не смог собрать ничего для уплаты. Рабские рынки Гранады никогда не пустуют. Даже в их, даже сейчас достаточно богатом городе, каждый год по несколько человек забирают арабы... А что творится в мелких земледельческих общинах? Не хотелось даже и думать...

Когда-то в молодости его отец предлагал собраться и скинуть власть ненавистных арабов. Но тогда победила трусость... Платим дань - ну и ладно. А то мало ли что... Выступим против арабов, да не сможем победить - и прощай тогда не только относительная городская автономия, но и сама жизнь. И не только своя, но и всех близких тоже. С мятежниками арабы не церемонятся... Ушли арабы, как обычно, на третий день - и Хуан Родригес вздохнул с облегченьем...

- Ушли, ироды, - забравшись на чердак, где до поры до времени, вдруг к ним в дом с чего-то решат заглянуть, прятались его жена с двумя дочерями, произнес мужчина.

- Забрали кого? - первым делом поинтересовалась на.

- Не знаю пока... Но наверняка. Да и разве бывало иначе? Завтра в мастерские пойду - там узнаю...

Вернувшись домой, они вернулись к повседневным делам. Хуан Родригес вместе с сыном занялись ремонтом сарая для скотины, а его жена вместе с двумя дочерями занялись домашним хозяйством. Скотину накормить, в доме прибрать, ужин сготовить... Нет, с чем-чем, а с семьей ему точно повезло... Жена и хозяйка хорошая, и сама умница-красавица. Трое детей, сын весь в него, ни умом, ни силой не обделен, по дому уже вовсю помогает, а скоро придет время и своему ремеслу его обучить. Две красавицы-дочки, скоро уж и замуж выдавать пора будет. Неволить с выбором он их не будет, но надо бы уж намекнуть, на кого взглянуть стоит. А уж там пусть сами решают... Нет, жизнь-то у него в целом удалась. А арабы? А что арабы... Пусть и неприятное, но давно уж привычное дело... По крайней мере, к тем, кто вовремя уплатил дань, претензий у них обычно нету.

В мастерские Хуан Родригес отправился на следующее утро. Располагались они недалеко от нынешнего, не старого, времен до Катастрофы, центра города. Когда-то здесь был большой завод, но от большей его части остались лишь развалины, часть которых затем была расчищена под рыночную площадь. Лишь один небольшой цех - инструментальный, как в свое время ему рассказывал дед - по-прежнему продолжал работать. Да в еще одном небольшом цеху теперь стояла паровая машина с генератором, обеспечивающим не только работу полутора десятков станков, но и электрическое освещение в домах знати...

Как выяснилось из общения с коллегами по работе, и в этот год арабы забрали в рабство несколько человек. Почти два десятка на четырехтысячный город... Неприятно, но... Как-то давно привычно. Все уж смирились с этим...

На 'Алмаз' Владимир приехал под видом заказчика. Кто он такой и что нужно? Ну производят они некоторые узлы для спутников связи - в качестве субподрядчика. Раньше использовали в них лампы бегущей волны производства Франции, но сейчас, сами ж понимаете, санкции... Вот и решило их предприятие обратиться к их отечественному производителю. Ну а 'Алмаз' - единственный в России производитель спиральных ЛБВ приборов... Та что больше-то и обращаться некуда.

Нет, ЛБВ приборы производили в СССР - причем, характеристики они имели очень неплохие. Когда он работал на 'Контакте' - там это было одно из основных направлений деятельности. Но в этом мире 'Контакт' находился в состоянии упадка... Производил их когда-то и 'Тантал', в их мире так и оставшийся номерным заводом. Но в этом мире он и вовсе был закрыт... Остался лишь Алмаз - в их мире НИИ 'Волна', не производившее серийной продукции. Разработки НИИ передавали на серийные заводы, которые и занимались их производством... Так что особого выбора не было - и это понимали как Владимир, так и руководство 'Алмаза'. Владимиру потому, что ему надо было где-то достать максимально современный образец прибора для сравнения. Руководству 'Алмаза' - потому, что были уверены, что в условиях санкций предприятие, которое якобы представляет Владимир, никаких других приборов больше не найдет.

Как оказалось, ЛБВ для космоса тут действительно выпускают. Правда, военного назначения. Гражданские предприятия до этого как-то не особо-то хотели их покупать, предпочитая ставить на спутники французские приборы. Что ж, можно было сделать себе заметку. Надо попытаться достать образец французского прибора... Пусть в той же 'Волне' и займутся его исследованием. Однако, они были не прочь сделать приборы и для гражданских спутников. Давайте, мол, техническое задание - разработаем, сделаем, все в лучшем виде!

Владимиру с радостью, явно в расчете на выгодного потенциального заказчика, продемонстрировали не только выставку образцов продукции, многие из которых не выпускались давным-давно, а то и вовсе остались в опытных экземплярах, но и утроили экскурсию по производству. Явно в расчете на блатного, но туповатого снабженца. Мы, мол, используем самое современное оборудование отечественного и импортного производства и могем... Да все, что угодно! Вот только Владимир-то быстро сообразил, что этого самого современного оборудования тут капля в море... В то время, как большая его часть наверняка еще помнит здешний Советский Союз. Ну что ж, посмотрим, что сделают...

Вернувшись домой, Владимир в первую очередь написал обо всем увиденном своему связному и запросил техническое задание на ЛБВ прибор, какой захотели бы заполучить в СССР для исследования. Получив же ответ, что в ближайшее время получит все необходимое, Владимир приступил к изучению других вопросов, связанных с развитием этого мира...

И следующим на очереди вопросом стала медицина. Как выяснилось, в этом вопросе было все весьма неоднозначно. Да, Долгая зима стала мощнейшим толчком для развития биологической науки, что впоследствии привело и к существенному прогрессу в медицине. Но развитие получилось зачастую однобоким, в узком направлении. Получилось так, что в чем-то СССР значительно опередил здешний мир - в то время, как в других вопросах отстал на десятилетия.

В отличие от их мира, здесь в медицине широкое применение получила лазерная техника - чего у них, в СССР, никогда не было. Да и, похоже, в этом направлении особо и не задумывался никто. Лазеры в СССР вообще были большой редкостью... Относительно массовыми образцами можно было считать разве что те, что были в составе начавших недавно появляться на крупных заводах установок лазерной резки, занявших среднее положение между плазменной и гидроабразивной резкой. Качественнее первой, но дешевле второй. Применялись лазеры и в производстве электроники - но назвать их массовыми язык не поворачивался. В этом же мире лазеры получили достаточно широкое распространение и в медицине - особенно при проведении различных операций. В том числе даже на глазах. Другим направлением, в котором этот мир опередил их медицину, стало лечение различных редких заболеваний, зачастую считавшихся у них неизлечимыми. В этом плане, пожалуй, в этом мире есть что изучить... Впрочем, тут все же больше вопрос к медикам - и Владимир был уверен, что следующим делом пришлют сюда и их.