Какая-то вспышка прямо передо мной, и я потеряла сознание.

Приходила в себя медленно.

Но мне было хорошо – никакой боли, покой во всем теле. Не открывая глаз, зажмурилась, опасаясь, что нега мне чудится, очнусь – и опять начну ощущать невероятную боль и спазм в сердце.

Но нет.

Лежала я на чем-то удобном, мою кисть, покоящуюся на животе, согревало что-то большое и приятное. Так и не осмелившись открыть глаза, я шевельнула пальцами и ощупала это «что-то».

Рука. Большая, мужская, теплая. Действительно очень приятная на ощупь. И родная.

– Алиса, доченька, это я, – сказал бесконечно знакомый голос. Эргон остановил мои ощупывающие движения и ободряюще сжал мою кисть. – Открывай глаза, все хорошо.

– Прямо все-все? Этот серебряный – главный негодяй, и мне больше ничего не грозит? – спросила я тихо и наконец распахнула веки.

Надо мной был потолок моей спальни с лепниной в виде летящих драконов и волшебных деревьев. И лежала я в своей собственной кровати с шелковым бельем. Рядом в кресле сидел Эргон и задумчиво глядел на меня.

– Ну не настолько хорошо, – чуть усмехнулся он. – Серебряный – лишь еще одна марионетка… Подожди, поешь бульончик – тогда все расскажу.

– Не хочу бульончик, хочу знать, что произошло! – Капризно скривила губы.

– Без бульончика – никаких рассказов! – припечатал отец и наигранно-сурово сдвинул брови. Оторвал свою волшебную ладонь от моей кисти – мне сразу стало сиротливо и холодно – и громко крикнул: – Райа, принеси принцессе бульон и гренки! И веревку – привяжу ее к кровати! А то она уж слишком активная.

– Не надо веревку. – Слабо усмехнулась – особой бодрости и верно не было. Я чувствовала себя опустошенной, как человек, очнувшийся после долгой болезни. А может, я и правда долго болела? – Привяжешь меня лежащую – начну есть, попадет не в то горло – задохнусь. Тебе это надо?

– Нет, – согласился папочка. – Райа, веревку не надо!

– Она достаточно сообразительна, чтобы понять, когда ты шутишь, – улыбнулась отцу. – Рая, давай бульон, а то отец вредничает!

– Тшш, – шикнул Эргон, – не подрывай мой авторитет в глазах служанки!

Я рассмеялась – слабо и тухло, но радовало, что от смеха хотя бы нигде не заболело. Похоже, покушение не увенчалось успехом. Я жива и вполне здорова. Нужно только набраться сил.

А если я не хочу, чтобы меня посадили под замок, следует быть покладистой. Потому что задумчивый взгляд отца выдавал его мысли и чувства: раскаяние, волнение, тревогу…

Я, конечно, не менталист, но прочитала папочку правильно, потому что тотчас услышала:

– Прости меня, Алиса. Я не заметил опасность вовремя. Тебя спас герцог, а не я. Мне нет прощения.

– Перестань, – поморщилась, – ты же не Господь Бог. Мог что-то не заметить. А герцогу… – я покатала на губах это слово, – я очень благодарна.

Послышалось шевеление у двери, и Рая вкатила столик с тарелкой бульона, горячим грайтом и блюдечком с гренками.

Вздохнув, приподнялась на постели. Отец подложил мне подушки, чтобы было удобнее сидеть, снял со столика специальный поднос с ножками и поставил передо мной.

Он разве что не с ложки меня кормил… С трудом удалось убедить Эргона, что я в состоянии поесть сама, что, если меня кормить, можно заляпать всю постель, что это неудобно…

Но, так или иначе, трапезу я успешно закончила. Даже сил прибавилось, похоже, бульончик был с целительной магией.

– Теперь рассказывай. – Я вытерла губы протянутой мне салфеткой.

– Ладно, – усмехнулся Эргон, – слушай. А дело было так… К концу церемонии я, старый дурак, расслабился, ведь последнего жениха отлично проверил. Он шел целовать руку совершенно «чистый». Ты понимаешь, я просматривал его разум раз пять! – неожиданно горячо продолжил отец. – И все было в порядке! Поэтому я не особо смотрел, как он поднимался и шел к тебе. Но, когда он склонился к руке, почему-то вдруг решил применить особую магию серебряных…

– Что-то вроде удара током?

– Каким током?

– Электрическим! Папочка, ну ты же был в моем мире!

– Хм… Ну да, что-то вроде… Почему-то решил – и «ударил», коснувшись твоей руки. Ты жива лишь потому, что в нашем Грейдоре прячутся некоторые сюрпризы. У него в роду была серебряная драконица, поэтому он немного ощущает и знает их магию. Сначала он почувствовал неладное, потом – увидел твое изменившееся лицо, кинулся и огненным ударом отбросил этого несчастного парня. Если бы он не успел прежде, чем серебряный приложился к твоей руке губами, ты… умерла бы. Эта магия разит наповал, Алиса. Не знаю, как ваш «ток», а эта магия – точно.

– Господи, как страшно… – Я поежилась.

Выходит, я чудом избежала смерти. И жизнью своей обязана герцогу, которого так не хотела видеть на отборе.

– Вот именно! – назидательно произнес отец. – Потом все просто: парня арестовали, блокировали ему магию, а я отнес тебя сюда и лечил последние несколько часов. Этот «ток» успел хорошо повредить твои внутренние органы. Пришлось поработать…

– Спасибо, папочка, тебе… и герцогу, конечно, – сказала растерянно. – Но почему ты называешь этого парня «несчастным»?

– Потому что он ни в чем не виноват! – почти огрызнулся отец. – Как было бы просто, окажись он главным игроком! Но нет. Я уже упомянул, что он еще одна марионетка. Теперь ясно, что кто-то очень могущественный – менталист сильнее и меня, и Сурала – следит за нами. Он где-то близко, незримый нам, но видит все, что делаем мы. Или почти все. Это он нанес ментальный удар и убил хранителя оранжереи. Он заметил, что мы разоблачили трех женихов, и решил воспользоваться серебряным драконом. И, когда Скалтор пошел к тебе, он получил ментальный приказ убить тебя своей особой силой. Парень сам в шоке, почему он вдруг решил это сделать, почему был уверен, что должен! Мощный ментальный приказ, но такой филигранный, что я его не заметил! Все, Алиса… Как хочешь, а я отменяю отбор. В этой неразберихе с женихами слишком сложно тебя защищать. Потому что… – он сглотнул, – я не уверен, что враг мне по зубам. Впервые в жизни. Прости.

Эргон встал и строго посмотрел на меня сверху вниз.

– Поняла, Алиса? – спросил он, пригвождая меня взглядом к кровати. – Я все отменяю. Хватит.

Я замерла. Эргон был серьезен как никогда. А до меня дошло, что настоящая трагедия происходит прямо сейчас. Потому что… Да потому что это неудобно, подло и некрасиво – позвать парней на отбор, а потом выгнать, когда дело запахло жареным.

А как же Байдор с его сложными отношениями с отцом? А Бамар, которому я запала в сердце, который ждет и надеется?!

А я как же? Мне же нужно выйти замуж и стать драконицей!

– Ты с ума сошел! – Прямо встретила взгляд Эргона. – Нельзя так обращаться с людьми… Тьфу! С драконами! С драконами тоже нельзя! Мы собрали их со всей страны, дали надежду, а теперь из-за собственных страхов ты хочешь разогнать их!

– Женихи видели, что произошло. Уверен, они поймут мое решение. Никто не уйдет обиженным – они получат богатые подарки и повышение статуса. Каждый, – парировал Эргон. – Это мое решение, я правитель. И спорить, Алиса, бесполезно. Плакать тоже.

Я сглотнула. Да, именно плакать и хотелось. Особенно от того, что понимала – по сути отец прав. В суете отбора сложнее защитить меня. Да и вообще, может, этот злоумышленник просто не хочет, чтобы я выходила замуж. Ведь кутерьма с покушениями началась, когда мы пригласили женихов.

Но… что-то не то.

Должен быть какой-то вариант, чтобы и опасности избежать, и отбор сохранить. Я опустила взгляд, нужно было подумать. Но мысли как сумасшедшие метались в голове, ни одна не была похожа на прекрасную, все разрешающую идею.

– Твои друзья Байдор и Бамар могут пока остаться во дворце. От них будет толк… – словно желая восстановить со мной мир, успокоить меня, сказал Эргон.