— Спасибо! — сказала девушка, подняв на меня глаза. — Я… должна вам свою жизнь, милорд…

— Да нет, что ты! — рассмеялся я. — Тебя спасли лекари, не я. Я лишь помог тебе восстановиться. Мирейя, сейчас я улечу по делам… А потом, если… если я вернусь, мы снова проведем испытание. И ты — я точно это знаю — станешь моей Жемчужиной.

Лицо девушки просияло радостью, но тут же потускнело. Умная. И любящая. Ее не обманешь, не отведешь ей глаза. А врать Мирейе не хотелось.

— Это честь для меня, милорд… Но почему, почему вы можете не вернуться?!

— Потому что жизнь драконов скоро изменится, Мирейя. Кто-то должен вернуть целостность нашей стране… А это не происходит без потерь. Просто помни меня… И если я вернусь, ты будешь со мной.

Я встал. Дурацкая искренность в конце. Стоило поберечь девушку от этих откровений. Зачем ей знать правду сейчас? Но эта дурацкая искренность просилась из души под ее влажным робким, но в чем-то столь решительным взглядом.

— Я полечу с вами, — вдруг тихо, но очень твердо сказала Мирейя и встала.

— Нет, ты останешься здесь, — улыбнулся я. И не выдержал — притянул ее к груди, прижал к себе голову с мягкими, как шелк, черными волосами. Погладил… — Ты будешь ждать меня здесь, правда? Малышка Мирейя не ослушается меня. И если ты будешь здесь, то я буду знать это, и может быть, смогу вернуться…

— Да нет же, милорд! — девушка уперлась кулачками мне в грудь, пытаясь вырваться и заглянуть в глаза. — Вы не должны рисковать собой! Вы не должны… Или позвольте мне быть с вами.

— Нет, — отрезал я. Продолжая одной рукой удерживать жемчужину, другой я коснулся ее щеки, потом наклонился и легонько притронулся губами к ее губам. Сладкая нежность разлилась во мне от этого касания.

Если бы у меня было время…

— Нет, Мирейя. Это не обсуждается, — я отпустил ее и притронулся сознанием к ее разуму. Она не сможет выйти из этой комнаты, чтобы отправиться за мной. Простой мягкий гипноз, безобидный для нее. И не будет очень уж сильно волноваться обо мне. Просто будет ждать… Это то, что мне нужно.

Я не вернусь. Но иногда очень нужно, чтобы кто-то нас ждал.

В глазах Мирейи стояли слезы.

— Я дождусь, вернитесь… Рокард, — тихо произнесла она.

Еще несколько мгновений я любовался ее стройной, как стебель, фигурой, нежным лицом, большими глазами в окружении пушистых ресниц… Потом отвернулся и вышел.

В коридоре стоял Геард.

Я остановился напротив него.

— Геард, ты знал, да? Все знал? — спросил я его, глядя в глаза. Сверху вниз — я был выше даже этого дракона. Одновременно проник в его разум. Да, он знал. Знал все эти годы, что был при мне. Хорошо скрывал, вел себя безупречно, так что мне не приходило в голову взломать его разум.

И, судя по всему, у него была дополнительная защита, поставленная нашим с Роларом отцом.

— Я знал, милорд, и берег вас, как мог, — спокойно ответил Геард. — Послушайте меня…

— После этого ты хочешь, чтобы я прислушался к твоему мнению? — рассмеялся я. — Мне следовало бы казнить тебя. Просто сжечь на месте! Ты делал вид, что преданно служишь мне, а сам был нянькой, приставленной моим отцом. Интересно, к Ролару он тоже кого-то приставил?

— Нет, Рокард, — Геард вдруг словно стал выше ростом, плечи его расправились.

— Ваша мать часто являлась к нему и наставляла. Этого было достаточно. Иногда появлялся и я… вместе с ней.

— Отец?! — я замер, наблюдая, как внешность смотрителя гарема искажается. Темные волосы становятся гуще и длиннее, острые черты лица обретают твердость. Глаза увеличились в размере, разрез стал более миндалевидным. Морок рассеялся, и проявилось истинное обличье. Но я знал, что это не было мороком. Отец владел древней магией изменения внешности, он менял свое тело по-настоящему.

— Да, я, сын, — ответил мой отец Вайрин.

Я вновь расхохотался, сильно, позволяя всему этому безумию, всей этой фантастической нереальности происходящего выплеснуться из меня.

— Успокойся! — твердо произнес он. И как в детстве, слово отца возымело действие. Мой смех угас.

— И это ведь ты позволил отравить эту девочку? — спросил я. — Думаешь, я прощу это? Зачем тебе это было?

— Чтобы расставить все по своим местам. Аленор должна была пройти испытание с твоим братом, и все это должно было закончится… Они должны были улететь, провести границу между прошлым и будущим.

— Да, и закончилось бы, если бы у меня не хватило ментальной силы уловить образы из памяти Ролара и своей памяти. И если бы не хватило мозга соотнести все… Знаешь, отец, я ведь даже начинаю помнить, как все это было… Как мы жили все эти годы. Этого ты не учел! Что один из твоих сыновей все поймет…

— Я надеялся, что это не случится. Но ты всегда был более… сообразительным. Что ты хочешь делать, сын? Позволь мне помочь тебе…

— Теперь нет — не позволю, — усмехнулся я. — У меня свой путь, не стой на нем.

— Послушай, Рокард, — Вайрин с пониманием посмотрел в мое лицо. Захотелось доверить все ему, сделать, как говорит отец. Но нет… Это Ролар так почитал родителей. Я — нет. Я всегда был слишком самостоятельным. А теперь я и вовсе лишний. — Послушай, — повторил он. — Сейчас ты хочешь рвать и метать. Ты хочешь… Я боюсь даже предположить, что ты собираешься сделать. Но помирись с братом по-настоящему. Вам теперь нечего делить. Сейчас все может хорошо закончится. Ты можешь помириться с ним, а здесь тебя дождется эта девочка, что стоит за дверью и прислушивается к нашему разговору. Помирись и не взваливай на Ролара это знание. Оставь его себе. Ведь теперь это все неважно.

Я задумчиво посмотрел на него. Если отринуть остатки гордости, то отец прав. Сейчас есть шанс на «счастливый конец» всей этой истории. Я могу сохранить свое государство, остаться с Мирейей. Править и жить… долго и счастливо. Оставить Ролару его страну и Аленор.

Только сердце в груди подсказывало, что я не могу пойти на этот счастливый конец. Он будет счастливый для всех. Только не для меня. Либо судьба поможет мне, и случится чудо…

— Хорошо, отец. Я оставлю ему неведение, — ответил я. — И прошу… Если я не смогу… помириться… сотри память этой девочке. Пусть она не страдает по мне. Пусть помнит что-то простое, светлое. И выдай ее замуж за хорошего человека… Она заслужила.

Я отвернулся и пошел по коридору.

— Стой, Рокард! — раздался властный окрик отца. Слово родителя должно было остановить меня, и я остановился. Оглянулся. Он быстро шел ко мне.

— Я не позволю тебе навредить ни им, ни себе! — сказал отец.

— Не сможешь, — усмехнулся я. — Я сам решаю и сам отвечаю за свои решения.

Мой отец силен ментально. Очень силен. Ментальная сила и навык ее использования растет с возрастом. Да и наш род всегда был одарен в этой сфере. Но я не зря считался сильнейшим менталистом. Отец силен, но не сильнее меня.

Я ударил так, чтобы не навредить ему по-настоящему. Просто лишить сознания на некоторое время, пока я выйду и улечу.

Когда его тело обмякло, я поймал его и устроил у стены. Усмехнулся. Истинный правитель драконов, Вайрин Мудрый сидит без сознания, прислонившись к стене, пока его сын идет к своей судьбе.

Грустно. Смешно.

Аленор

— Приземлись, пожалуйста, — попросила я, увидев внизу красивую долину между горами. — Нужно поговорить, а в полете… Я слишком увлекаюсь полетом.

Ролар вздохнул.

— Знаешь, хотел бы ответить, что у меня все под контролем, и продолжить полет… Но Рокард прав, в тебе велика сила Повелительницы. Мне сложно устоять перед этой просьбой…

— Ну так и не нужно! — рассмеялась я. — Как я поняла, для дракона счастье исполнять желания своей Повелительницы!

— На ком я женюсь! — со смехом ответил Ролара мысленно. — И это ты еще не инициирована до конца!

Плавными кругами мы стали спускаться в долину, и вскоре я сбежала вниз по драконьей лапе, а Ролар принял человеческую ипостась.