– Нет, отец! Он мне не нравится и не понравится! Перестань, пожалуйста! – Я не удержалась и топнула ножкой, как настоящая капризная принцесса. – У мэтра Дайма больше шансов со мной, чем у этого любознательного дофина!

– Ну почему каждый раз, когда я предлагаю тебе не те кандидатуры, ты упоминаешь нашего старого библиотекаря? – Отец насмешливо глянул на меня. – Может, он всерьез тебе нравится, а я и не знаю?! Тогда, дочь, все гораздо легче организовать… Только править будешь сама, Дайм слишком стар и прост, чтобы получить корону.

– Ну перестань! – Я чуть не заплакала. – Это было преувеличение, я вовсе не собираюсь замуж за библиотекаря! Но и принца не выберу!

– Хорошо, хорошо! – Отец вдруг поднял руки вверх, словно сдавался. – Не хочешь за Байдора замуж – не ходи. «Не ходите, девки, замуж за черного дракона, у черного дракона любовниц вагоны…», помнишь строчки старой песни? Может, ты и права. Мужа выберем тебе другого, а Байдора привлечем на свою сторону. И тогда… если мы убедим этого умного юношу, что его папаша узурпатор и негодяй, – а сыновья порой легко в это верят, особенно если отцы ведут себя с ними недостаточно уважительно, – он признает тебя с твоим мужем единственными правителями. А чтобы ему было не обидно, Эребеар мы вновь назовем герцогством, а Байдора – герцогом Эребеарским. Как это, в сущности, когда-то и было. Пойдет?

Мгновение я задыхалась от возмущения. Потом выдохнула. Я наследная принцесса Эреамора. Должна думать об интересах государства больше, чем о своих собственных. Я обязана принять отцовский – неплохой, по идее, план, – чтобы я сама ни чувствовала. Ведь самое лучшее для нас – объединение драконьих государств.

– Ладно. Но в отборе он будет на общих основаниях! – выставила условие.

– Вот и молодец. – Эргон вновь задумчиво поглядел на зеркало, коснулся его, и картинка сменилась.

Я увидела внутренний сад, где множество юных драконов от нечего делать развлекали себя как могли. Одни болтали, время от времени забирая с подносов, выносимых слугами, очередной бокал веселящего напитка. Другие не пили – они затеяли поединки и безобидно, но красиво сражались на мечах или шпагах.

– Ах! – вырвалось у меня.

Все эти лицемерные молодцы были хороши, и дрались ловко – завораживающее зрелище.

Отец, подвигав изображение в зеркале, настроился на одну из беседуюших групп.

– Встань поближе! – опять этот завораживающий заговорщицкий тон. – Сейчас они напьются, и мы услышим, что они на самом деле о нас… о тебе думали. Хочешь?

– Конечно хочу! – ответила я и придвинулась.

Отец поводил рукой, и из зеркала полились негромкие голоса.

Драконов было пятеро. Двое темных, двое блондинов и один шатен. Все высокие и стройные, но оба блондина были крепче и мускулистее остальных.

Шатен отпил из бокала и пренебрежительно поглядел на собеседников.

– Принцесса смотрела прямо на меня, когда мы только прибыли, – небрежно заявил он. – Думаю, вскоре она согласится на личную встречу.

– Это с какого перепуга? – возмутился один из брюнетов. – Она смотрела лишь на коричневого идиота на заборе и на принца – и то потому, что те опоздали! Хотя понятно, вы у себя в Грайдоме только и знаете, что укладывать девок на сеновале, повадки приличных девушек вам неизвестны!

Ага, значит, этот шатен – Мариос из Грайдома, небольшой провинции на юге. Он был одним из тех, кто больше всех распинался в письме о моей непревзойденной внешности, и самым наглым образом предлагал личную встречу сегодня ночью у фонтана. Хорошо хоть не на сеновале. Видимо, решил сделать поблажку принцессе.

Впрочем, если бы всерьез надеялся, что я приду, не стал бы напиваться.

Обычный алкоголь на драконов не действует, но они давно придумали свои собственные веселящие напитки. Ясно, что отец приказал подать их юношам. Возможно, как раз для того, чтобы послушать откровения женихов.

– Все ясно, эти слишком приличные, – вдруг сказал отец. – Между собой поругаются, но о тебе ничего не скажут. Давай дальше…

Он покрутил изображение, и мы увидели троицу драконов. Сердце как-то приятно забилось – одним из них был Бамар, заборный сорванец. Он ничего не пил и внимательно слушал, что говорят собеседники.

– Худая она, как швабра, – понизив голос, произнес не в меру выпивший белокожий дракон, – ну да ничего. Главное, получить ее руку, а там откормлю! Когда к девушке дается такое приданое, неважно, какие у нее формы! А грудь магией накачаем – чтоб не стыдно было жену подданным показать!

– Идиот! – шикнул на него другой дракон, темненький. – Нас ведь могут услышать! Может, принцесса тут ходит под пологом невидимости. Говорят, полог, поставленный кем-то из их династии, не может заметить никто!

– Да брось, – махнул рукой первый, – делать ей больше нечего! Наверняка до сих пор наши письма разбирает. Дурочка ведь, особого ума я в ее лице не заметил.

– А зря, – неожиданно вмешался Бамар, и его приятное лицо перекосилось от раздражения и неприязни. – Ум и доброта – первое, что видно в этой принцессе. Прошу прощения, господа. Я не употребляю веселящие напитки и, боюсь, мое общество может стать для вас излишне скучным. Смею откланяться. И да, рекомендую поменьше критиковать принцессу. Возможно, этим вы можете оскорбить чувства не только ее, но и некоторых участников нашего увеселительного мероприятия.

Ты ж моя прелесть! Я широко улыбнулась. Пожалуй, я все же схожу сегодня вечером на свидание! Обещала Бамару подумать. А теперь думать и не хочется. Он заслужил «лично выразить мне свою благодарность».

Конечно, было бы лучше, если бы Бамар заехал этому дракону кулаком в глаз, но он не мог – папочка запретил настоящие драки вне соревнований под страхом отчисления с отбора.

– Отец, – развернулась к Эргону, – а как зовут того, кому не угодили мои формы?

– Сайтор вроде. – Он пожал плечами. – Да, запомни его. Отчислим после официального представления. Ты можешь убрать троих после него.

Мы послушали еще. Многие драконы искренне хвалили меня. Впрочем, откровенных разговоров было немного, большинство драконов понимали, что любое их слово может быть услышано и использовано против них.

Из кабинета я вышла в странном состоянии. С одной стороны, чувствовала себя так, словно облилась чем-то не очень чистым, все же не слишком приятно подслушивать. А с другой – кроме критики моих форм, каких-то откровенно неприятных высказываний в мой адрес не было. Напротив, было много благожелательных. От этого моя самооценка поднималась все выше, а мышь не смела даже высовываться. И это ощущение было приятным.

А драконы между собой конкурировали всерьез. Некоторые явно были готовы забыть о запрете драк.

– Вот поэтому второе испытание должно быть поединком, – пояснил отец на прощание, – иначе их разорвет от мужских гормонов. Или придется вызывать отряд куртизанок, а это как-то неприлично на отборе женихов для принцессы, думаю, ты согласишься. Все, иди, Алиса, мне нужно поработать… – Он отвернулся от зеркала и демонстративно переключился на лежавшие на столе бумаги.

Меня разрывали противоречивые чувства, не знала, куда себя девать. Может, воспользоваться идеей того дракона и побродить среди женихов под пологом невидимости? Сильную родовую магию правителей здесь может иметь только Байдор, тоже дофин, но ему не до меня. Он, видите ли, купается в новых знаниях, конспект пишет… Так что я действительно могу прогуляться незамеченной.

Я сосредоточилась, стукнула испуганную мышь кулаком по голове – мол, имею право пошалить! Обвела вокруг себя рукой, набрасывая полог, – в общем-то, очень простая магия, все дело в силе. Если в тебе кровь правителей, поставить непробиваемый полог ничего не стоит. Я научилась это делать на третий месяц жизни в Эреаморе, а сила моей крови делала полог почти таким же крепким, как у Эргона.

Невидимая, я пошла в сторону сада, улыбаясь своей выходке. Папочка по головке не погладит, но ведь он и не запрещал. И вообще, мой отбор! Что хочу, то и ворочу!