– Логично. – Эргон удовлетворенно кивнул. – Лайл, Бер, сходите в лабораторию к мэтру Грею и попросите проверить слова мальчика, так ли работают полоски. Пусть проверит все тонкие нюансы магии. Если твои слова подтвердятся, Григорий, то… во‐первых, тебе повезло, а во‐вторых, у нас появится тайное оружие.

– Да, я ваше тайное оружие, – уже совсем спокойно сказал Гриша. С достоинством склонил голову перед Эргоном. – Я прощаю тебе, правитель, эти подозрения. Я тоже имел наглость подозревать тебя. И буду рад и впредь служить тебе – и разумом, и своими новыми способностями. Но тебе нужно обучить меня. И тебя, Алиска, прощаю, ладно уж.

Ждать результатов из лаборатории нам пришлось почти час. Но, когда Лайл и Бер вернулись, они полностью подтвердили Гришины слова.

Впрочем, к тому моменту я и так была в этом уверена.

– Ну и откуда у тебя это? – устало спросил Эргон, усаживаясь за стол.

Подпер кулаком подбородок и поглядел на вымотанного Гришу.

Когда подозрения от моего друга были отведены, мы отпустили охранников, и теперь снова были втроем.

По правде говоря, и я чувствовала опустошение и усталость. Ну сколько можно! Меня чуть не убили недавно, и в этот день я должна была отдыхать, приходить в себя. А вместо этого сперва узнала, что у меня потенциал стать самым могущественным драконом, потом – что мой лучший друг – великий менталист (впрочем, тоже в перспективе). При этом два близких мне существа по очереди подозревают друг друга!

Устала. Просто устала. А завтра отбор, будь он неладен!

Мне уже и замуж-то не очень хотелось. Жила я тут спокойно, принцеской была, училась, развлекалась, немного помогала отцу в его работе… И хорошо мне было без всякого мужчины и без всякой драконьей ипостаси.

Может, и ну его?!

Я тяжело вздохнула и опустилась в кресло, заботливо подставленное Эргоном.

Нельзя. Я – надежда Эреамора. И я уже уникальный потенциальный дракон – во мне два цвета, а не один. Да и женихов распустить – подло и некрасиво. Они ведь стараются!

– Ты вообще кто такой? – снова спросил Эргон.

Гриша молча подвинул себе стул и тоже сел.

– Да не знаю я, – сказал он, подпер голову рукой и посмотрел на Эргона. Так они и сидели, задумчиво пялясь друг на друга. – Я чуть в обморок не упал, когда увидел, – наконец продолжил Гриша. – В первый момент подумал, что тест врет. А потом понял, что это катастрофа…

– Вот и я не знаю. – Отец лениво потер подбородок и снова вздохнул. – Самые сильные менталисты – драконы. Среди человеческих магов никогда не рождалось менталистов с такой силой! Поэтому я бы предположил, что тут тоже затесалась драконья кровь. Но в тебе ее нет, уж это-то я чую. Ты человек до мозга костей. Вернее, человеческий маг, каких немало ходит и по улицам вашего мира, не зная о своей силе.

– Может, это в вашем мире люди не могут быть сильными менталистами. А на Земле – могут, – вмешалась я. – Ну как-то так сложилось: ловкость генов и – никакого мошенничества!

– Опять на биологию потянуло? Кстати, спасибо, что защищала, – улыбнулся мне Гриша, – ты должна была испугаться, проклясть меня, а ты быстро сообразила, что это не могу быть я…

– Ну не могла я поверить в виновность кого-либо из вас! – воскликнула, ощущая благодарные взгляды Эргона и Гриши как приятное поглаживание. – И да, думаю, биолог из меня был бы лучше, чем бухгалтерша.

– Счастливее. Не лучше, но счастливее, – задумчиво произнес Эргон. Когда он уставал, его нередко тянуло пофилософствовать. – Можно многое делать хорошо, но только некоторые виды деятельности приносят нам чувство счастья. Итак, Григорий… – Отец лукаво поглядел на Гришу.

– Что, правитель? – спросил тот устало. – Учить меня будешь? Теперь я и верно тайное оружие. Если освоюсь, смогу охранять Алису. Дай бог, чтобы смог научиться быстро…

– И станешь достойным противником для злодея-менталиста, – закончил за него Эргон. – Сможешь видеть его тайные воздействия, которые ускользают даже от меня. Все так. Только большая власть – большое искушение. Где гарантия, что ты не захочешь взять всех нас под ментальный контроль и, например, хм… Ну, править Эреамором ты вряд ли захочешь, а вот принудить нас использовать твои технические новшества вполне можешь! – Папочка расхохотался, а я ощутила, как внутри него разжалась пружина.

Ну да, ведь был момент, когда он собирался защищать меня от абсолютного менталиста ценой своей жизни и разума. Понятно, что сильно напрягся!

– От моих изобретений еще никому не было вреда, только польза! – взвился Гриша. – Может, хватит уже подозревать самого честного казначея… хм… аналитика на свете!

– Тихо ты, – Эргон шутливо свел брови и блеснул глазами, – чай, с правителем разговариваешь, а не с уличным лицедеем!

– Простите, ваше величество! – в той же манере ответил Гриша и наигранно потупил взгляд. – Ни в коей мере не хотел оскорбить ваше достоинство…

– Отставить дурачиться! Я – главная, у меня два цвета! – поддержала игру, нам всем нужно было расслабиться. Продолжила уже серьезно: – Отец, учить Гришу надо. Его способности свалились нам на голову, как божий дар. Где еще найдем достойного противника для нашего злодея? Я верю, что он не станет использовать силу против нас.

– Да я тоже верю! – Эргон махнул рукой. – Просто я, доченька, правитель. И не имею права на риск, когда дело касается государства. А появление могущественного существа – всегда риск для страны. В общем, Григорий, напишешь клятву кровью, тогда я буду тебя учить. Если не хочешь, сейчас же отведу на родину, где твой дар вряд ли сможет развиться и навредить кому-нибудь.

– Клятву кровью?! – изумился Гриша. – Как будто душу продаю? Не отдам, даже не просите!

– Да зачем мне твоя душа? – удивился Эргон. – Мне нужна только твоя лояльность. Пиши, это работает. Никакой менталист не может побороть клятву крови.

– Но это же ерунда! Клятва – просто слова, чем их ни напиши…

– Учить тебя и учить. Это у людей так. А у магов по-другому. И ты теперь маг. Что написано кровью, работает напрямую. Вот тебе перо… Если хочешь, конечно.

Отец пошарил на столе и достал небольшое остренькое перо. Изготовлено оно из настоящего пера птицы гиадор, что живет на далеких островах, а на зиму впадает в спячку, как медведь. В сущности, этим ее необычность и ограничивается. Ну и крылья очень красивые, разноцветные, как у попугая. Но никаких магических свойств.

Гриша растерянно взял у отца перо. Эргон придвинул ему и бумагу.

– Теперь ткни в палец, бери кровь и пиши, что скажу…

– Хорошо, я готов. На благо государства. Правитель, только обрати внимание, какой разумный у тебя менталист. Другой бы оскорбился недоверием… Что писать-то? На много моей крови не хватит.

Эргон обезболил процесс, но Гриша все равно морщился, окуная перо в каплю крови, выступившую на пальце.

Отец диктовал:

– Я, Григорий… фамилию, или как там у вас это называется, напиши… Рожденный в соседнем мире, клянусь, что, если обрету великую ментальную силу, не стану применять ее во вред государству Эреамор, ее правителю или правителям… В случае нарушения – да постигнет меня мгновенная смерть через… тут напиши, от чего ты хочешь быстро умереть в случае предательства.

– Остановка сердца подойдет? – деловито осведомился Гриша.

– Да хоть внезапное позеленение с мгновенным удушением. Как напишешь, так и сработает.

Гриша пожал плечами и вывел на бумаге:

– Мгновенная смерть от внезапной остановки сердца в результате острой сердечной недостаточности.

– Подпись! – скомандовал Эргон.

– А дату?

– Можно без даты. Магический фон и сам знает, когда мы это писали и зачем.

Гриша в последний раз обмакнул перо в капельку крови и подписался, текст на бумаге в тот же миг вспыхнул алым пламенем. Несколько секунд языки огня взметались на высоту ладони, потом начали спадать и… все исчезло.

Текст словно бы выгорел.