Байдор облегченно выдохнул.

– Я слышал, что правители Эреамора могут ощущать ложь даже при наличии ментальной защиты, – сказал он. – То есть ты веришь, что это подстроил не я? Что это не в моих интересах?

– Ну, – протянул Эргон, – что в твоих интересах, ты, может, и сам еще не понимаешь. И да, я знаю, что ты не рисовал эти загогульки в воздухе, а увидел их случайно. А еще мы все понимаем, что это значит: на отборе есть несколько женихов, работающих на неведомого злодея, желающего оставить трон Эреамора без наследницы. Ведь самое главное – кто написал эти письмена. И как именно. Очевидно лишь, что это дракон из Эребеара. Возможно, все же твой отец, Байдор. И не исключено, что его цель, уж извини, – подставить тебя в том числе.

– Зачем? – напряженно спросил принц.

– А ты не понимаешь? – Отец рассмеялся. – Властолюбие тебе незнакомо? Желание править единолично, превратив остальных в марионеток, тебе неведомо?!

– Знакомо. На примере моего отца! – ляпнул Байдор и с досадой замолчал.

– Так вот… Возможно – я не утверждаю – все просто, – продолжил Эргон. – Сурал отправил тебя на отбор не для того, чтобы ты стал правителем всех драконов, нет. Он отправил тебя сюда, чтобы избавиться от сына – красиво и чужими руками. Работающие на него драконы должны убрать принцессу. Причем так, что подозрение падет на тебя, – и тогда уже я тебя казню. Оба трона останутся без наследников, и Сурал продолжит наш с ним обычный междусобойчик. Казнь наследника – отличный повод развязать глобальную войну между нашими странами. Как тебе такая версия, Байдор? Твой отец преуспел в сложных темных комбинациях.

Лицо принца перекосило. Эргон явно попал в больное место.

– Не исключено, – бросил он зло. – Я знаю, что он на это способен.

– Отлично. – Эргон был спокоен. – А теперь скажи, почему ты хотел скрыть это все от меня. Готов был доверить секрет принцессе, но не мне.

– А ты не понимаешь, правитель?! – Байдор вскочил и, тяжело дыша, уставился на Эргона. Надо же, как его прошибло, подумала я. У ехидного принца есть душа, своя боль. И боль немалая! – Как раз потому, что все наводит на мысль, будто злоумышленник – я! Потому что используется эребеарская магия, и все пути ведут к принцу! А если открыться вам целиком… Если вы мне поверите, и мы будем «работать» вместе – означает перейти на вашу сторону, предать свою страну и своего отца! Ты хотел бы, правитель, чтобы Алиса поступила так?!

В глазах принца бушевал огонь. А мне вдруг стало так жалко его… Острая боль ударила в сердце, и я прослезилась, словно это была моя боль.

Вот у меня есть мышь. Она мне мешает. Она создает противное раздвоение внутри меня, которое меня мучает, предлагает решать дилеммы. А у принца… У него есть отец, который «плохо ведет» себя, которого Байдор не одобряет. Который вряд ли тепло заботится о нем. И Байдора тоже разрывает надвое. С одной стороны – верность отцу, а с другой – понимание, что отец – негодяй.

А что? Неплохой из меня психолог, подумала я и почесала свою мышь за ухом. Мышь заурчала.

– Ты бы хотел такого от своей дочери – неважно, родная она тебе или приемная?! – повторил Байдор.

У него даже щеки покраснели, а Бамар с Гришей переглядывались, мол, надо же…

– А я не делаю того, что делает твой отец, – спокойно ответил Эргон, небрежно положив ногу на ногу и откинувшись в кресле. – И к своей приемной дочери отношусь с большей любовью и уважением, чем Сурал к родному сыну. И если бы я совершал то, что делает Сурал, например, использовал своего ребенка втемную и подвергал опасности его жизнь, то я принял бы то, что ребенок выберет выгодную ему сторону. Впрочем, хочешь ты того или нет, Байдор, а я уже все знаю. И моя главная задача сейчас – защитить Алису и свою страну. Поэтому… Ты можешь либо быть с нами, либо отправишься под стражу. Будешь сидеть взаперти. И на отбор, конечно, не попадешь. Тебе выбирать. Да, мальчик, иногда нужно быстро определиться со стороной. Это сложно и противно, но неотвратимо. Каким будет твой утвердительный ответ, принц Байдор? И сядь. Мы понимаем твои чувства. Алиса, Григорий, Бамар, понимаем ведь? – Отец обвел нас взглядом.

Бамар и Гриша закивали, а я прямо поглядела на принца.

– Байдор, я очень хорошо тебя понимаю. И приму любое твое решение. В любом случае буду уважать тебя.

Байдор, взяв себя в руки, медленно опустился в кресло. Лицо его постепенно принимало обычное высокомерное и холодное выражение – похоже, ему внутренне нужно было защититься от стыда, что он вспылил и показал свою слабость.

Несколько секунд он молчал, переваривая случившееся. А я понимала, как неприятно ему было услышать от Эргона это «мальчик», как его унизило все это, произошедшее на глазах у двух других молодых мужчин, один из которых его конкурент на отборе.

Но Байдор вдруг словно расправился внутри и рассмеялся.

– Пожалуй, я выбрал сторону, когда пошел спасать принцессу от неведомой опасности. Пока нам по пути, я буду с вами. Но я не предам интересов моей страны. Эребеар – это не только Сурал. Это целая страна, множество драконов и других рас. Что ты предлагаешь делать, правитель? Мы не знаем, кто начертал в воздухе древние письмена. Не знаем, кому из женихов они предназначены. Не знаем, от кого именно защищать Алису. Но защитить должны, потому что ударить они могут в любой момент.

– Пока придется играть втемную, – усмехнулся Эргон. – Мы можем лишь подозревать твоего отца. И то, что он заслал в мой дворец кого-то из могущественных старых драконов и тот начертал письмена. Но играть мы будем. Для начала устроим маленькую ловушку. Если, конечно, вы с Бамаром согласитесь временно поменяться местами…

Поздний вечер, нужно было ложиться спать, но кое-что меня тревожило. Ну не могла я завалиться в постель, когда он сидит под дверью! Или стоит, уж не знаю, что он там делает!

Ладно. В конце концов, папа не запрещал навестить «верного стража». Я отпустила Раю и вышла в коридор.

Обычно возле моих апартаментов никто не ошивался. Но слух, что Бамар стал моим главным стражем, должен был облететь замок. Как и то, что Байдор сидит в темнице, подозреваемый в убийстве смотрителя оранжереи.

Мне бы затаиться и радоваться, что в свете грозящей опасности отец все же не отменил отбор. Хотя было страшновато. Но мы решили работать командой, и мне хотелось поддержать обоих моих защитников. Кого из них сильнее, я не знала. Наверно, все же Байдора, на которого посыпалось столько шишек.

Прямо у моей двери стоял Бамар и тщательно сканировал пространство на предмет чужой магии. Моих магических навыков хватало, чтобы заметить, как он это делает. Увидев меня, он изумленно застыл, губы скривились в несвойственной ему тонкой змеиной улыбке. Повел рукой, устанавливая вокруг нас полог тишины и невидимости – на всякий случай.

– Принцесса Алиса! – Чуть склонил он голову. – Разве ты не должна спать? Пока у тебя нет крыльев, ты не можешь бодрствовать подобно нам, крылатым.

– Ты хочешь задеть меня этим, принц Байдор? – ответила с усмешкой.

А что? Они с папочкой только и делают, что усмехаются и изрекают саркастические фразы. Я тоже могу!

Да… Это был Байдор. Под мороком Бамара. А Бамар, любезно согласившийся сыграть роль плененного принца, – под мороком Байдора. Иллюзию накладывал отец, и в замке не должно было найтись ни одного дракона, способного разгадать нашу уловку.

А слухи о том, что честный коричневый дракон стал начальником охраны принцессы, а принца подозревают и посадили в тюрьму, должны разнестись повсюду и, возможно, спровоцировать злоумышленников.

Одновременно папочка начал проверять ментально всех, кто есть в замке, – гостей, слуг. На бо́льшую часть женихов он посмотрит послезавтра на церемонии их представления. Очень удобно – жених будет подходить, расшаркиваться, вещать что-то, а папочка ментально проверит каждого. Завтрашний день решили дать им, чтобы прийти в себя после похмелья. Заодно и понаблюдать за ними.