— Аленор! — мой дракон развернул меня к себе, взял за плечи и заглянул в глаза.

— Запомни, если ты чего-то не знаешь обо мне, это значит, что я просто еще не успел тебе об этом рассказать.

— Да верю я, верю, — растерянно ответила я.

Тревога по поводу произошедшего с Рокардом сейчас перевешивала все. Что могло повергнуть его в такой ужас? И как это коснется нас всех? А что коснется, я не сомневалась. Захотелось броситься по коридорам вслед за Рокардом и правдами и не правдами выпытать у него, что такое он увидел. Или не увидел, а понял…

— Да улетайте же вы наконец! — услышала я вдруг знакомый голос. Со стороны сада появился Геард. — Улетайте, пока еще что-нибудь не натворили! — он доброжелательно усмехнулся. — Сделайте свое дело. А я попробую привести в порядок своего милорда. И вылечить девочку, которая может ему помочь…

Ролар внимательно взглянул на него, почтительно кивнул.

— Давно не виделись, Геард. В моем детстве ты был хорошим наставником. Жаль, что ты выбрал другую сторону…

— Моя сторона — благоденствие драконов, — ответил Геард твердо. А мне показалось, что сейчас в его голосе было больше уверенности и величия, чем в голосах любого из братьев-правителей. — Поэтому улетайте. Я должен позаботиться о своем государстве, то есть для начала о своем милорде. Если смогу…

— Что с ним случилось, Геард, вы знаете? — спросила я.

— Боюсь, он осознал нечто немыслимое для его разума. Нечто, что невозможно принять, — расплывчато ответил дракон.

— Это я и сама понимаю! — вспылила я. — Что именно осознал, это вы знаете?

— Милорд Рокард — великий менталист, а не я, — ответил Геард. — Я не был в разуме никого из наших правителей.

— Ну вас с вашими загадками! — с наигранным возмущением рассмеялась я. — Прощайте, Геард! Спасибо за помощь, что вы оказывали мне! В любом случае — спасибо за вашу компанию!

— Пойдем, Аленор, — Ролар снова потянул меня в сад, мы вышли, и он обратился…И словно не было разлуки. Словно мы приземлились на поляне недалеко от охотничьего домика, но не распрощались, а отправились в новый полет.

— Мне кажется, скоро увидимся, миледи Аленор и милорд Ролар, — задумчиво сказал Геард. Он вышел в сад и смотрел, как я радостно карабкалась о огромной передней лапе любимого, как умело оседлала его шею. Как Ролар взмахнул крыльями…

«Может быть…» — пронеслось у меня в голове, когда мир пошел вниз под упругими потоками воздуха. Но все мысли тут же выветрились из головы, когда мы поднялись выше и закатное солнце заиграло на море внизу.

Остался только восторг полета и чувство единения с любимым.

Рокард

Вначале я не знал, куда бежать. Меня душил истерический хохот. Потому что рыдать от открывшегося не поможет. Только смех может помочь осознать это.

Улететь из дворца и кататься на спине в чистом поле, хохотать и рыдать, пока не смогу подумать об этом спокойно и решить, как с этим жить дальше. Но я сдержал порыв. Нужно взять себя в руки и понять, что делать.

Не просто как жить с этим, но как мне поступить. Открыть правду ненавистному в прошлом брату? Открыть ее своим драконам?

На мгновение в голову закралась мысль, что все всё знали. Вдруг даже самый последний дракон в наших с Роларом странах знал правду, лишь мы с ним оставались в счастливом неведении? Ненавидели друг друга, играли друг с другом, воевали и не знали страшной правды, откуда взялась та ненависть.

Так просто… Все объяснялось так просто, но так неожиданно, так необычно.

Я горько усмехнулся. Хохот отпустил меня, и я ввалился в свой кабинет. Что ж… Пожалуй, лучшее, что я могу…

Я опустился в любимое кресло, поставил локоть на подлокотник и, подперев подбородок двумя пальцами, начал думать. Так я часто сидел и размышлял о государственных делах, о противостоянии с братом. Интересно, а у Ролара есть такой же жест? Или он подпирает голову полной ладонью?

Брат… При других обстоятельствах я мог бы знать его. И даже любить.

Он заслуживает узнать правду. А потом я просто подарю им всем то, что они хотят. Единство лучше разъединения…

На несколько мгновений я уперся лбом в сжатый кулак и заплакал.

Проигравший дракон, проигравший по всем статьям — вот кто я такой. Но не это самое страшное. Самое страшное, что я лишний. Всю жизнь я считал лишним брата. А, оказывается, лишним был я.

И пожалуй, третий-лишний должен…

Я стер слезы — не плакал с детства, это было необычно. Поднялся и пошел туда, куда меня тянуло. Теперь можно признаться себе в этом. Ведь Аленор для меня недоступна. Она сделала выбор. Может быть, неверный, но сделала. И не в моей власти изменить его.

Девушка лежала, погруженная в глубокий целительный сон. Спокойный, исполненный блаженства неведения. Красивая, нежная. Счастливая тем, что всегда знала, чего и кого хочет. Такой нежный цветочек, трогательный, гибкий.

Я мог бы выращивать его в своем саду. Она даже не попросила бы распустить гарем или как-то еще нарушить наши традиции. Она не Аленор, ей не претит наш образ жизни. В ней живет уважение к правителю и преданность своему мужчине. И в то же время в ней есть и огонь истинной страсти — не столь яркий, как в драконах, но зато горящий ровно и постоянно.

Вначале я не стал будить ее. Поднял с кровати, подержал на руках. Тонкий стебелек, бледный и беззащитный. Приятный, с невесомым легким дыханием, от которого трепещут длинные ресницы. Честно говоря, хотелось приникнуть губами к полуоткрытому влажному рту, расстегнуть тонкую рубашку, облегавшую стройное тело, коснуться рукой нежной кожи, обнажить трепетную грудь. Но чувство простой нежности, желания укачивать ее как ребенка, беречь, было сильнее.

Я опустил ее обратно, мягко положил руку ей на запястье и сделал то, что собирался.

Яд пропитал тело Мирейи. Лекари магией выгнали его, включили ускоренное восстановление организма. Но все равно ей предстояло еще долго приходить в себя. Был лишь один способ вылечить девушку быстро, но никто из драконов не стал бы этого делать.

Кроме меня. Мне все равно терять нечего. Отдать не просто часть своей магической энергии, а передать часть энергии своей души. Бесценной силы, что живет в неуемном драконьем духе.

Так не принято. Так не делают.

Но Мирейя заслужила это своей преданной девичьей любовью. Я крепче сжал ее запястье и стал вливать в нее новую жизнь, передавая ей крупицу силы дракона. Это сделает меня чуть слабее на долгое время. Но за силой я больше не гнался.

Надо же… Ее ресницы затрепетали, кожа потеплела. А я почувствовал, что часть меня покидает меня навсегда. И странно, ощутил при этом наслаждение. Увидел, как часть меня возвращает краски на ее бледные щеки, как разглаживается изможденность черт, и это пробуждало во мне прежнее незнакомое блаженство. Отдать часть себя другому. Никогда этого не делал.

Теперь я мог позволить себе этот подарок. Напоследок.

Спустя несколько минут девушка вздохнула глубоко, а я отпустил ее руку и остановил поток. Она потянулась и резко открыла глаза. В этих глубоких, влажных глазах был здоровый блеск.

— Милорд… — изумленно прошептала она.

— Да, я здесь, Мирейя, — улыбнулся я.

— Что случилось? — спросила она и привстала на локтях, потом села. — Я в постели… — ее щеки залило краской. — А вы так бледны… Милорд, что произошло!? Я помню, что вдохнула аромат цветов, а когда очнулась, у меня не было сил, и милорд Геард объяснил мне, что меня пытались…

— Все хорошо, — я снова взял ее за руку, успокаивая. — Ты выздоровела.

— Вы меня вылечили, да? — тихо спросила она, опустив глаза. — Отдали что-то свое…

— Я дракон, Мирейя, это не повредит мне, — усмехнулся я.

Мне теперь ничто не повредит, подумал я.

И странно, от этого ощущал себя свободным, как никогда. Правильное решение принято, и я стал свободен. От всех условностей, что связывают правителя. И что еще важнее — от вражды с братом, от ненависти к нему. От желания заполучить Аленор. На месте Аленор теперь была только тянущая боль потери. Боль несбывшегося… Чистая сильная боль, без алчущего порыва изменить все, притянуть ее к себе во что бы то ни стало.