Карина вздохнула. Видеть его таким и знать, что внутри так плохо, как Аргоаху было лишь один раз… Самое болезненное, самое трагичное для Истинного дракона он проживает снова и снова.

Карина решительно подошла к нему, прикоснулась. Все как и раньше — ей даже на сантиметр не сдвинуть его тело. Из глаз потекли слезы, боль клешней сжала душу. Выжить самой и снова увидеть его таким. Невыносимо. Она предпочла бы снова и снова переживать самое страшное, что было с ней, лишь бы избавить его от этого.

Истинная пара, усмехнулась Карина горько. От этого все… Слишком больно дракону потерять истинную пару. Поэтому Аргоах не может выбраться из ловушки. И слишком больно ей, истинной паре дракона, видеть, как он страдает.

Нужно попытаться, хотя бы попытаться, подумала Карина сглатывая ком в горле. Кто еще, кроме нее, сможет его вернуть?

— Это древняя драконья ловушка, — пояснила Карина Брайтону и Артуру. — Дух живого существа попадает в прошлое — в самый страшный или болезненный момент. И проживает его снова и снова. Если не помочь ему, он так и останется там, пока не умрет от голода и жажды…

— Я не знаю, как это сделать… — обреченно сказал Брайтон. А Артур сжал и разжал кулаки, как часто делал, когда ощущал бессилие и злился на это.

— Я понимаю, — тихо ответила Брайтону Карина. — Вы можете усадить его? Мне это не под силу. Я попробую вернуть его…

— Хорошо, Карина, попробуй, — так же тихо и сосредоточенно ответил Брайтон. Артур быстро принес из леса бревно, и они с Брайтоном усадили Рональда на него. Карина подошла — теперь она могла смотреть ему в глаза…

О Боже! Каким же отсутствующим был его взгляд. Не пустым, именно отсутствующим. Карина обхватила ладонями его лицо, чтобы лучше вглядеться в черную бездну.

Бездна была холодной. Казалось, тепло, бархат и звезды ушли на самое дно. И она, Карина, должна упасть туда. Долететь до дна и привести антео обратно.

— Рональд, антео… — вглядываясь в черную бездну, погружаясь в нее, начала она, давя слезы, не давая себе плакать, чтобы взгляд не замутился. И сама себя одернула. «Нет, не так! Ты сама знаешь, что не так!»

— Аргоах… — всем мыслечувствием сказала она, и повторила, вкладывая все свое желание снова быть с ним. Снова видеть его и разговаривать с ним, дарить ему любовь и нежность, заботиться, делать счастливым. — Аргоах, антео! Это закончилось! Слышишь меня!? — Карина сильнее сжала ладонями его лицо и, как на элеонете, понеслась в глубь черной бездны. Сквозь космический холод и бесконечные дали без света, туда, где еще мерцали звездочки и притаилось знакомое бархатное тепло. — Слышишь меня?! Я здесь, все закончилось! Мы родились снова, мы вместе! Я здесь, рядом! Это закончилось, мы с тобой вместе! Не дай иллюзии убить тебя… Я рядом, твоя принцесса рядом…

Она падала все глубже в бесконечный космос. Бесконечный, огромный. А знакомое тепло все ускользало — оно было где-то в глубине. И Карине никак не удавалось до него добраться. Казалось, она приближается к нему, но дно бездны ускользает, уходит глубже.

— Аргоах! Вернись! Я здесь! Все закончилось! Мы родились снова, и мы вместе… — упрямо повторяла Карина и уходила все глубже. Забыв обо всем, утратив связь с реальностью… Сейчас была только она и бездна, поглотившая ее антео. А где-то там, внизу, был еще он — Аргоах-Рональд. Туда она и должна добраться.

Карина, падающая в черную бездну, не осознавала, что ее губы давно уже произносят слова древнего языка — языка уалеолеа. Что язык ушедшей расы бессмертных певуче разносится над поляной, как заклинание, как песнопение из древности.

Не видела, как вытянулись от удивления лица Брайтона и Артура, как они изумленно переглянулись.

Не заметила она, и как первый раз дернулись плечи Рональда, как шевельнулись пальцы на его руке, не ощутила ладонями, как его сведенное параличом лицо начало оживать.

Что страшнее для Истинного Дракона, чем потерять свою истинную пару? Разве что полная разбалансировка Вселенной. Ведь со временем Истинный Дракон начинает ощущать себя единым с ней, и дисгармоничные колебания вызывают у него дискомфорт. Именно такую потерю баланса в будущем предотвратил Аргоах.

А вот спасти свою истинную пару не смог, не успел…

Что страшнее для Истинного Дракона, чем потерять истинную пару? Терять ее снова и снова, из раза в раз лететь и бежать по мирах — и снова не успевать. Снова подхватывать ее догорающее тело, рыдать и шептать слова любви, пытаться задержать ее на этом свете любовью, ведь нет магии или лечения, что смогло бы остановить ее смерть. Плакать у кучки пепла и звать ее душу — и быть не в силах дозваться.

Снова и снова Асториан, его единственная истинная пара, догорала у него на руках. Снова и снова он пытался любовью и слезами облегчить ее страдания, отдать ей свою жизнь, чтобы спасти. И снова и снова все было бесполезно… Она опять рассыпалась пеплом.

Почему это повторяется? Может быть, потому что в тысячный или миллионный раз он успеет?! Успеет раньше, не допустит ее смерти… И он снова бежал по мирам, иногда летел, снова обращался и бежал… Всеми фибрами души прислушиваясь, где она, ведь нелегко найти песчинку в сплетении миров. Даже такую светящуюся, как Асториан. Даже свою истинную пару.

И снова не успевал… Он не успевал снова и снова! И она опять сгорала в его объятиях, а он не мог остановить горение… Он снова плакал и любил. И вновь бежал по мирам к ней. Чтобы опять не успеть…

— Аргоах! Я здесь! Мы родились снова, и я рядом! — вдруг прорвалось в его ад. Ее голос! Аргоах остановился. Она говорит с ним, значит. Значит, не нужно бежать?! — Это закончилось, мы с тобой вместе! Я рядом, твоя принцесса рядом…

Она рядом?! Аргоах горько усмехнулся. Это лишь бред его сознания, ее нет здесь… Но упрямый голос не унимался:

— Аргоах! Вернись! Я здесь! Все закончилось! Мы родились снова, и мы вместе…

Аргоах усмехнулся. Что ж, действительно, не нужно бежать. Он будет слушать ее голос снова и снова, хоть он и звучит лишь в его сознании. Он останется там, где звучит эта музыка. Или даже пойдет за ней. Потому что ничего другого ему не осталось.

И он потянулся своей крылатой сущностью туда, откуда доносились переливчатые звуки языка бессмертных.

И вдруг уловил сияние — искра разгоралась в черной бездне. Все сильнее и сильнее, все ярче и ярче. Искра яркого чистого света. Она звала его — его сияющая принцесса. Она пришла за ним!

Любовь, нежность и благодарность затопили холодную бездну, в которой он находился.

Вблизи свет стал другим — мягче, с перламутровыми переливами, голубоватый. Он протянул руку, чтобы коснуться ее… Но она, маленькая и сияющая, скользнула, словно куда-то звала его.

И он пошел за ней, послушно пошел туда, куда она вела…

— Аргоах вернись! Пожалуйста! Я люблю тебя! Вернись! Все закончилось, и мы вместе! Мы родились снова… Аргоах, антео, пожалуйста, вернись! Я здесь, я иду за тобой… — отчаяние когтями сжимало ее сердце, но Карина заставляла себя не прекращать. Еще дальше, еще глубже, до самого дна… Она найдет его, она освободит его из ловушки. — Аргоах, пожалуйста! Дракон мой любимый!

И вдруг что-то изменилось. Нежное, привычное тепло родилось где-то в черной бездне и разошлось вокруг. Бездна вдруг стала обычной. Ее привычным прибежищем — черным, но теплым и бархатным космосом, полным любви. Карина заплакала от счастья…

— Асториан… — внезапно услышала она и неожиданно оказалась снаружи. Она все так же смотрела в черные глаза. А Рональд, чуть улыбаясь, держал ее руки в одной ладони, а другой медленно стирал слезы с ее лица, отводил волнистую прядь ото лба… — Моя истинная пара.

— Бывает ведь! — Откуда-то издалека донесся звонкий удивленный голос Артура. — У нее получилось!