Ночь прошла вполне спокойно, измотанный организм получил столь необходимый ему отдых, однако утро началось с весьма неприятного сюрприза — кто-то решил вломиться ко мне в гости и сделал это самым беспардонным образом, взявшись от души пинать хлипкую дверь.

— Открывай, мать твою!

— Какого хрена? — поинтересовался я, кубарем скатываясь с кровати и судорожно пытаясь вспомнить, куда положил свой нож. — Чего надо?

— Городская стража! Открывай, быстро!

— Сейчас…

Нож я все-таки нашел. Правда, что с ним делать, так и не придумал.

— Открывай!

— Да не орите вы, дайте штаны натянуть…

— Открывай, вошь!

Лихорадочно одеваясь и слушая злобную ругань стражников, я изо всех сил пытался найти оптимальный выход из сложившейся ситуации, однако все появлявшиеся в голове мысли тут же разбивались о беспощадную реальность — у меня не было абсолютно никаких реальных возможностей для того, чтобы противостоять слаженным действиям нескольких солдат. Любая стычка грозила новыми ранами, каждое повреждение означало утрату мобильности, а это в свою очередь вело к неминуемой гибели. Бежать через окно тоже не имело смысла — комната выглядывала на улицу, так что падение на мостовую прямо перед входом в гостиницу вряд ли могло как-то облегчить мою участь. Оставалось надеяться только на собственную хитрость и презумпцию невиновности. Если такое понятие вообще существовало в этом чертовом мире.

— Открывай!

— Иду, иду…

Я на всякий случай приготовился к бою и даже успел заранее распрощаться с жизнью, однако буквально через пару секунд опять воспрянул духом — если бы меня действительно вычислили, то хлипкая дверь стала бы лишь незначительным препятствием на пути штурмового отряда. А поскольку в данную секунду ее никто не ломал, то речи о целенаправленном захвате явно не шло — скорее всего, мне действительно предстояло испытать на своей шкуре самый обычный допрос. Значит, отчаиваться и делать глупости было еще рано.

— Ну и на кой хрен вы сюда ломитесь? — поинтересовался я, выглядывая в коридор. — Что…

— Рот закрой, — командир патруля небрежно отодвинул меня в сторону и зашел внутрь номера. — Ты один?

— Ну да, — кивнул я, рассматривая оставшихся за дверью жлобов. — А что вообще случилось?

— Давно в городе?

— Вчера вечером пришел.

— С караваном?

— Нет, на своих двоих топал.

— Откуда? Зачем приперся?

— На рудники иду. Говорят, там работа хорошая есть.

Стражник взял маленькую паузу, а у меня наконец-то отлегло от сердца — гость явно не знал, что нужно делать в подобных ситуациях и его вопросы отдавали дремучей банальщиной. Наверное, таким образом можно было с легкостью отловить какого-нибудь паникующего вора или же с ног до головы обмазанного кровью душегуба, но в моем случае требовался более вдумчивый подход.

— Что вчера делал?

— По дороге шел. Там еще дождь был, одежда до сих пор мокрая.

— А раньше?

— Спал в каком-то лесу. До этого опять шел. Я долго иду.

— Караваны какие-нибудь видел?

— Видел, но сразу в сторону уходил. Чтобы у них соблазна лишнего не было.

— Да что с тебя взять-то, — хмыкнул один из прикрывавших дверь стражников. — Плащ только хороший.

— Плащ, значит, — мгновенно оживился его начальник. — И обувка, смотрю, хорошая. Ограбил кого-то, сволочь?

— Почему ограбил? Я работать люблю. Заработал.

— А ну-ка, покажи ладони.

Этот вопрос мне уже откровенно не понравился — характерных для крестьян мозолей или потертостей на моих руках отродясь не было и это обстоятельство ставило под угрозу всю легенду. С другой стороны, на профессионального мечника я тоже не тянул — регенерация неплохо заботилась о коже, убирая с нее все лишние отметки.

— Вот.

— Что-то не похож ты на работягу, — сделал вполне ожидаемый вывод стражник. — Плащ дорогой, руки чистые… ничего не хочешь нам рассказать?

— Так на мне все заживает, как на собаке.

Отметивший качество висевшего на стуле плаща боец неожиданно округлил глаза, быстро сдвинулся к командиру и принялся что-то возбужденно шептать ему на ухо, время от времени косясь в мою сторону. Какое-то время главный стражник явно не мог понять, о чем конкретно идет речь, однако затем расплылся в широченной радостной улыбке и энергично кивнул. Это вызвало у меня новый приступ тревоги, но результат внезапного совещания оказался вовсе не таким плохим, как можно было ожидать.

— Значит, ты тот самый хрен, который сюда с юга приперся и с Мальконо дела вел?

— Понятия не имею, о чем вы говорите.

— Имеешь, — улыбка дознавателя превратилась в оскал голодной акулы. — Ну что, двинем к капитану или здесь разберемся?

— Чего разбираться-то. Я на рудники иду, никого не трогаю.

— Само собой, — охотно кивнул собеседник. — А подтвердить можешь?

— Чем?

— Да сунуть его в камеру на недельку, — предложил третий стражник. — Мигом все расскажет, сволота южная.

— Нато, как тебе не стыдно? — делано возмутился командир. — Мы с уважаемым человеком разговариваем.

— Прошу прощения, благородный господин.

— То-то же. Ну что, южанин, идем к капитану? Или?

Допрос превратился в откровенную пародию, у меня начали столь же откровенно вымогать деньги, но в данных обстоятельствах принять новые правила игры было гораздо безопаснее, чем упорно следовать выбранной ранее линии поведения и валять дурака с перспективой отправиться в местную тюрьму. Так что уважаемый господин Мальконо, совершенно об этом не подозревая, еще раз сыграл на моей стороне.

— Зачем же отвлекать капитана? У него наверняка очень много других, более важных дел.

— Сразу видно разумного человека, — усмехнулся доблестный страж. — Двадцать золотых.

Я тихо кашлянул, пытаясь замаскировать прилив возмущения, а затем уточнил:

— Двадцать золотых и никто из ваших друзей сюда не лезет.

— Тогда тридцать, — внес ответную корректировку собеседник. — С капитаном поделимся.

— И господин Мальконо не услышит о том, что я вернулся в город.

— Три дня. Дольше — дороже.

— Договорились. Три дня.

Сделка с правосудием сразу же облегчила всем нам жизнь — стражники расслабились, на их лицах возникли теплые и душевные улыбки, а я понял, что в ближайшее время мне действительно ничего не угрожает. Откровенно говоря, за эту уверенность можно было отдать и больше тридцати монет.

— Вот, держите. Можно вопрос?

— Конечно, уважаемый господин, — вежливо кивнул командир патруля, сгребая золото в широкий карман. — Спрашивайте.

— Почему вы сюда вообще пришли? Что случилось?

— Хельгинцы, — помрачнел дознаватель. — Напали на одну из крепостей, сволочи. Говорят, много убитых. Ищем тех, кто мог их заметить.

— Дерьмово…

— Вы тут осторожнее, лучше на улицу не выходите. Если наши будут цепляться, скажете, что все вопросы с сержантом Ганемером уже решены.

— Большое спасибо, сержант. Не ожидал я такого, конечно.

— Никто не ожидал, — вздохнул собеседник. — А дело серьезное. Ладно, парни, уходим.

— Хорошего вам дня, сержант.

— Вам тоже.

Плотно закрыв за стражниками дверь, я вернулся на кровать и еще минут десять неподвижно сидел, переваривая все случившееся. Звезды сошлись абсолютно чудесным образом, выплаченная за спокойствие сумма давала надежду на безопасность в течение ближайших трех-четырех дней, но расслабляться все равно было рано. По-хорошему, следовало дождаться окончательного выздоровления, а затем к чертовой матери свалить из города. Вот только куда и зачем?

Еще немного подумав на этот счет, я решил перебраться в более оживленное место, сунул за пояс меч, после чего спустился к стойке управляющего. Тот выглядел немного встревоженным, однако продолжал держать марку, следя за общим залом и отдавая распоряжения зазевавшимся официанткам.

— Светлого неба. Знаете, что произошло?

— Мы стараемся не вмешиваться в дела стражи. Рад, что у тебя все хорошо.