— Боже милостивый, это же «Цесаревич»!

— Спаси и сохрани царица небесная…

Кто-то молился, некоторые ругались, но большинство собравшихся на мостике офицеров и матросов подавленно молчали — высокий водяной гейзер у борта флагманского броненосца увидели все. Но больше других был ошарашен Вирениус — такого он представить не мог, чтобы Степан Осипович сам замедлил с выполнением маневра, который приказал выполнять самостоятельно. Видимо, увлекся боем и прозевал момент.

— В последний день марта «Петропавловск», а сейчас до начала мая считанные часы — и вот теперь «Цесаревич». Твою мать! Судьбу ведь не обманешь, у нее свои планы…

Губы еле шевелились, он чувствовал, как немеет язык. Гибель Макарова была недопустимой, он такой мысли до этого даже не допускал. Андрей Андреевич прекрасно осознавал, что в таком случае, он как старший флагман обязан принять все командование на себя, а эта ноша его просто раздавит. И добро бы одного, но он просто погубит эскадру. И тут последовал новый взрыв, на этот раз среди концевых мателотов из отряда Рейценштейна — на секунду все увидели две трубы.

— «Рюрик»⁈

— Похоже на «императора»…

Видение оглушило Андрея Андреевича — потерять второй корабль из десяти было немыслимо — судьба словно подыгрывала японцам. Ведь после дневного боя японские торпеды отыскали два единственных больших и самых сильных в тот момент русских броненосца — «Наварин» и «Сисой Великий», а не попали в броненосец береговой обороны. А сейчас уже неважно в какой корабль попали — они оба старые, не имеют противоторпедной защиты, а потому обречены. Может, до утра доживут, но ход снизится до жалких двух-трех узлов, и японцы утром просто добьют изувеченный корабль. Они ведь не все силы задействовали, старый броненосец есть, полудюжина крейсеров, в том числе троица с чудовищными 320 мм пушками. А еще уйму миноносцев — и те могут под утро атаковать, сбегутся с разных сторон, шакалы.

— Есть, попали! И двумя торпедами сразу! Так этой бл…

Никогда Вирениус не видел таким обычно сдержанного Михеева, запустившего сейчас исключительную по экспрессии матерную руладу. Он сам успел разглядеть на расстоянии силуэт большого трехтрубного корабля и теперь гадал, кого русские миноносцы так ловко поразили. Две торпеды разом это очень много, ведь в каждой по четыре пуда взрывчатки. В это время ни один корабль столько не выдюжит, тем более с одного борта.

— Еще попали!

— И в третий раз…

— Нет, похоже миноносец на собственных торпедах взорвался! Слишком яркий сполох!

— Верно, не подводный взрыв…

На мостике тихо переговаривались офицеры, а Вирениус почувствовал себя скверно — ноги неожиданно стали ватными и подломились — все же возраст серьезный, а организм не слишком здоровый, с исчерпанным ресурсом — успела промелькнуть мысль. И навалилась темнота, густая и непроницаемая, никак не похожая на ночную…

Олха, 2023 год.

Вторая книга дилогии «Две руки потентата».

Такие типовые схемы, только русских кораблей были у всех сигнальщиков Объединенного Флота, а к ним прилагалось еще множество фотографий — Страна Восходящего Солнца имела разветвленную агентурную сеть на Дальнем Востоке, от Порт-Артура до Хабаровска…

— Нельзя отпускать японцев — надо навязать им новое сражение! И тогда окончательно станет ясно, кто победит!

Адмиральский салон на «Ретвизане» практически не пострадал во время вчерашнего сражения — шестидюймовый снаряд пробил обшивку и не взорвался, оставив на противоположной стороне аккуратную круглую дырку. Такое бывало — примерно у восьмой части японских снарядов не сработали взрыватели при попаданиях в русские корабли. Правда, о том как повели себя взрыватели системы генерала Бринка сведений, понятное дело не имелось. Но по предварительным расчетам после проведенных испытаний было ясно — при попадании в броню три четверти снарядов взорвутся, а вот на небронированных участках сработают от трети в лучшем варианте. С фугасными шестидюймовыми бомбами, отлитыми в целях экономии из чугуна вроде нормально, если не считать, что при попадании в броню снаряды зачастую просто раскалываются, причем без взрыва. Нельзя этот металл использовать на флоте, в армии другое дело, но не в войне на море. А то в Порт-Артуре на батарее Электрического Утеса, самой мощной, где стояли пять 254 мм пушек, половина снарядов в погребах именно из чугуна, и потому бесполезны при обстреле броненосцев и броненосных крейсеров. И все это дело рук всесильного Витте — не зря Вирениус его «вредителем» назвал. Но сам Степан Осипович считал, что просто совершили неимоверную глупость, по русскому обыкновению, хотя именно за ней и бывает измена.

— Михаил Павлович, рапорта о состоянии кораблей получили? Что с Андреем Андреевичем случилось?

Макаров внимательно посмотрел на своего начальника штаба — контр-адмирал Молас 2-й был вымотан, веки под глазами набухли нездоровой синевой. Но отличной работоспособности — у него все было под контролем, все корабли исправно пользовались беспроволочным телеграфом, отправляя шифрованные сообщения постоянно. Сражение закончилось победой, хотя не обошлось без потерь, но они неизбежны, а тут легко отделались, по большому счету, если все учитывать.

Флагманский «Цесаревич» за час до полуночи получил торпеду в борт, почти по центру, под кромку главного броневого пояса. Противоторпедная переборка, французская задумка, установленная на броненосце, свою роль сыграла, чему командующий немало удивился — корабль оказался в состоянии добраться до берегов Квантуна, куда и направился в сопровождении истерзанного вражескими крейсерами «Дмитрия Донского». Однако примерно на три-четыре месяца флагман выбыл из строя — док, способный его принять, только во Владивостоке, так что придется сооружать кессон в Дальнем. Жаль «Рюрика» — но война без потерь не бывает — поймал бортом торпеду старый корабль. Хорошо, что тонул долго и «Донской» с миноносцем успели принять команду и всех раненных, капитан 1 ранга Трусов сошел с него последним, убедившись, что никого не оставили. Спасти старый корабль было невозможно — слишком быстро он утонул для корабля столь большого водоизмещения, повреждения оказались смертельными.

Погибли три миноносца — два «сокола» и построенный в Англии «Боевой», который прежде именовали «Сом». Все остальные корабли, хотя и получили повреждения, но остались в строю, хотя два миноносца отправились в Чемульпо — в машинах хронические поломки, бич отечественного судостроения — ведь все «соколы» доставлялись в разобранном виде по железной дороге и собирались в Порт-Артуре.

Степан Осипович совершенно спокойно сошел с поврежденного «Цесаревича». И на «Буйном» добрался до «Ретвизана», на который взобрался по шторм-трапу, вспомнив лейтенантские годы. Теперь у него новый флагман, один из двух самых лучших броненосцев, построенный на верфи Крампа в САСШ, вместе с крейсером «Варяг». На той самой верфи до этого предприимчивый американец построил для Японии два больших бронепалубных крейсера, которые тот пытался всучить за образец. Хорошо, что отказались от предложения, хватило ума взять за основу «Три святителя» и «богинь». А вот что отклонили предложение построить во Владивостоке верфь и судостроительный завод, оснащенный Крампом лучшими американскими станками, так это опять ошибка Витте. Сергей Юльевич отказался выделить деньги, которые, однако, у него нашлись в гораздо большей сумме, для строительства Дальнего, города с великолепным портом, которого не без сарказма на эскадре раньше именовали «Лишним». Зато теперь там главная база флота, Талиенванская бухта способна вместить хоть все корабли империи…