— Он уже труп, — донесся сквозь темноту чей-то уверенный голос. — Эй, парни, все кончилось!

Послышались уверенные шаги, я рассмотрел рядом чью-то тень и с мстительной радостью вцепился в нее рукой. Грудь прострелила новая вспышка боли, но аура сделала свое дело — попавший в меня счастливчик коротко вякнул и навсегда заткнулся.

— Он жив! Готовьте копья!

— Не приближайтесь!

Бой закончился. Осознав это, я с трудом встал на четвереньки, а затем выпрямился и шагнул к выходу. Почему-то мне казалось очень важным встретить смерть именно на открытом воздухе, чувствуя прохладное дыхание свежего ветра и освежающие прикосновения дождевых капель. Заполненная трупами будка давила на психику, вынуждала двигаться, переставлять ноги…

— Вижу! Он сейчас свалится!

— Живьем брать! Живьем! Ждите!

Я сделал еще шаг и оперся на косяк, рассматривая замершего в пяти шагах от меня солдата. Тот сжимал в руках маленький арбалет, но стрелять не собирался, явно ожидая того момента, когда потеря крови сделает свое дело.

— Хрен вам, — сообщил я, вытаскивая из-за пояса нож. — Хрен вам по всей морде.

Арбалет коротко щелкнул, предплечье отозвалось вспышкой боли и украшенный розовыми прожилками клинок сам собой вывернулся из моих пальцев, упав в лужу. Впрочем, это мало что изменило — я по-прежнему мог свалиться рядом с ним и дотянуться до лезвия, а большего в данной ситуации и не требовалось.

Рядом с первым арбалетчиком возник второй.

— Забавно. — прошептал я немеющими губами. — Забавно… эй, уважаемая…

— Слушаю тебя, воин.

— Слушаешь, значит… скажи, остальные твои жрецы… они дохнут таким же образом? В чужом мире, совсем… одни…

Проснувшийся кашель согнул меня в три погибели, не дав закончить фразу. А когда я сумел-таки выпрямиться, то увидел впереди сразу пятерых стрелков. Все пятеро спокойно стояли передо мной, ожидая неизбежного конца представления.

— Молчишь, курица драная… величие, величие… тьфу…

Лежавший под ногами нож снова овладел моим вниманием. Я медленно опустился на колени, дотянулся до ребристой рукоятки, после чего неожиданно ощутил, что тело начинает переполнять леденящий холод. Потоки стужи окутали грудную клетку, растеклись по конечностям, захлестнули разум…

— Какого черта?

— Ты выполнил свое предназначение, — раздался у меня в голове чистый и ясный голос богини. — Я иду.

— Что…

Холод выплеснулся наружу, превратив залитую дождем крышу в ледяной каток. До ушей донеслись изумленные возгласы, я почувствовал знакомое касание голодной бездны, а затем сквозь меня хлынула бесконечная река энергии. Нервы вспыхнули огнем, в груди родился и умер хриплый крик, по сторонам раскатилась волна оранжевого тумана… и все закончилось.

На покрытой пушистым инеем крыше валялись четыре безжизненных тела. А прямо перед ними стояла высокая стройная девушка. Та самая, чью статую я когда-то очень давно видел в горном храме.

В какой-то момент времени я осознал, что почти не вижу фигуру богини, зато могу отчетливо рассмотреть каждую из пролетавших мимо меня снежинок. Невесомые кусочки льда радостно исполняли свой замысловатый танец, то и дело сливались в безудержном хороводе, после чего либо растворялись в ночи, либо падали на покрытую белым налетом крышу. Рядом с ними падали капли крови — редкие, медленные, кажущиеся абсолютно черными на фоне свежего инея. Такой же черной выглядела небольшая лужа, успевшая образоваться вокруг моих ног.

Я проследил за тем, как очередная снежинка заканчивает свой путь в таинственно поблескивающей жидкости, облизнул пересохшие губы и ощутил, что в груди зарождается новый приступ кашля. Окружающий мир начал темнеть, мне пришлось опереться на окровавленные камни…

— Ты не умрешь, — донесся откуда-то издалека спокойный голос. — Не сейчас.

Затаившаяся рядом бездна пододвинулась вплотную, холод стал еще сильнее, а затем ему на смену пришло тепло — обволакивающее, проникающее в каждую клеточку моего организма и абсолютно безжалостное. Нервы обожгло неприятной вспышкой боли, сломанные ребра громко хрустнули и встали на место, раненое плечо как будто облили кипятком, я услышал собственный хриплый крик, но потом все закончилось, а окутавшая меня тьма начала рассеиваться.

— Вот дерьмо…

Терзавшая легкие боль куда-то исчезла, слабость отступила и примерно через минуту я смог встать на ноги. Вокруг по-прежнему валялись трупы, чуть дальше неподвижно стояла богиня, но увидеть что-либо еще у меня не получилось. Живые враги поблизости отсутствовали, штурм крыши совершенно точно закончился, однако более внятная информация о текущем положении дел пока что была недоступна. Возможно, притаившиеся внизу солдаты готовились к новой атаке. Или нет.

Еще раз покосившись на неподвижную фигурку, я осторожно поднял валявшийся в крови нож, аккуратно вытер его о штанину, спрятал в ножны, а затем глянул на мир в магическом диапазоне.

Крыша так и осталась крышей, заполнявшая пространство энергетическая дымка выглядела как обычно, зато фигура Лакарсис выделялась на общем фоне словно огромная чернильная клякса на белоснежном листе бумаги — моя покровительница казалась пятном непроглядного мрака, из которого во все стороны тянулись длинные тонкие жгуты плотного тумана. Черные щупальца медленно двигались, едва заметно колыхались под воздействием непонятных мне сил, ощупывали встречавшиеся на пути стены, проникали сквозь камни, но не выполняли никакой заметной глазу работы. Складывалось впечатление, что богиня просто знакомится с новым для нее миром, стараясь адаптироваться к изменившимся условиям.

Я робко прикоснулся к едва заметной черной нити, ощутил знакомые отголоски чужого голода, после чего решил не лезть туда, куда не просят. Потрогал разорванную куртку, на всякий случай ткнул пальцем в недавно пробитое стрелой плечо, убедился, что раны там больше нет, после чего отошел к самому краю крыши.

Хотя внизу продолжали гореть факелы, а внутренний двор и стены форта были неплохо освещены, засечь хоть какие-то признаки осмысленного движения мне так и не удалось. Тела охотившихся за мной людей безмолвно лежали на камнях, чуть в стороне виднелись туши лошадей, кое-где поблескивало оружие, но этим дело и ограничивалось — явившаяся на зов сущность без лишних церемоний уничтожила вокруг себя все живое, сделав одно-единственное исключение. Переварив эту мысль, я испытал серьезный прилив благодарности, снова глянул в сторону Лакарсис, однако не увидел ничего нового — та продолжала стоять на одном месте, ощупывая пространство своими жутковатыми щупальцами.

Метель постепенно закончилась, сменившись привычным холодным дождем. Иней начал отступать, растворяясь в потоках льющейся с неба воды. Ветер, как будто устрашившись развернувшейся перед ним картины, стих.

— Мне нужен этот мир, — неожиданно послышался в моих ушах спокойный и твердый голос богини. — Ты скажешь, как его получить. Говори.

Я сглотнул набежавшую слюну, попытался представить, каким именно образом можно захватить целый мир, ничего толкового не придумал, затем вспомнил о далеком королевстве и оказавшем мне содействие магистре Абраци, но не успел озвучить возникшие в голове мысли — Лакарсис явно надоело ждать и она перешла к активным действиям, воспользовавшись моей памятью как общественной библиотекой. Меня в который уже раз за сегодняшний день захлестнула волна прохлады, разум сам собой выдал длинную череду воспоминаний, после чего импровизированный допрос закончился — небожительница удовлетворилась полученной информацией и оставила меня в покое.

— Твою мать, — пробормотал я, мотая головой в попытке избавиться от пляшущих перед глазами звездочек. — Зачем же так сразу…

Какого-то особенного страха или возмущения из-за внезапного самоуправства богини у меня не было — я давно привык к тому, что нахожусь в своеобразном симбиозе с высшим организмом, который в обмен на свою поддержку имеет некоторое право на безусловную лояльность и собранные в ходе работы данные. Тем не менее, ощущать у себя в мозгах чужое присутствие все равно было чертовски неприятно.