Сознательно принося сейчас в жертву крейсера, тем не менее, Степан Осипович заранее озаботился тем, чтобы в завязке сражения эти самые быстроходные броненосцы «обработала» артиллерия линейных крейсеров, и «Рюрик» с «Георгием» нанесли им повреждения. Да и крейсеров было четверо против двух, так что «ибукам» пришлось несладко под градом снарядов, а это семнадцать стволов — 203 мм, 210 мм и 240 мм, плюс полдесятка 170 мм. А к ним два десятка 152 мм орудий против вражеских 14 противоминных 120 мм пушек, а это град более тяжелых, в два с половиной пуда снарядов. И ведь сбили ход концевому броненосцу, тот снизил скорость до 13–14 узлов, уже лишившись одной из двух труб. А ведь могут ему сбить и вторую, превратив в «калеку». Так что когда его возьмут в оборот подошедшие броненосцы Щенсновича, он даже от «императоров» уйти не сможет. Так что первый «подранок» есть, и даже если один из «рюриковичей» погибнет, такой «обмен» будет выгоден, главное успеть снять команду.

— С «Осляби» передают, что броненосец готов сражаться, но ход больше двенадцати узлов держать не сможет!

— Вот и хорошо! Пусть идет к крейсерам Дабича — вчетвером против двоих драться будет куда сподручнее. Тем более, англичане в спину уже не ударят, там немцы с ними рядышком.

Действительно, к «Роону» подошел «Йорк», и два германских крейсера ненавязчиво держались возле британских «кресси», как бы предупреждая о недопустимости инцидентов. Да и вооружены они были куда серьезнее — восемь 210 мм орудий главного калибра против двух 234 мм стволов. Потому, Степан Осипович и бросил в сражение «рюриковичей», о потерях потом горевать можно, главное сейчас победить…

Зона проливов Босфор и Дарданеллы, исторических греческих провинций, окончательно захваченных турками в 15 веке. Но православных здесь хватало и в начале ХХ века, и лишь после поражения греков в войне с турками Кемаля Ататюрка началось их массовое изгнание…

— Кутерьма какая-то началась, сразу и не разберешься. Поднимите сигнал и отправьте радио флагманам — «надлежит действовать самостоятельно»! Пусть теперь по своему разумению адмиралы поступают, когда бой окончательно в свалку превратился.

Вот только особой тревоги в голосе Степана Осиповича не слышалось, наоборот, прорвалось потаенное ликование. Как он и рассчитывал, в ходе долгого сражения, японские броненосцы получили повреждения, и главное, многим были сбиты трубы. Особенно нестойкими оказались корабли, пусть и утыканные тяжелыми орудиями, но имевшие главным поясом «асамоидную» крейсерскую броню толщиной в семь дюймов, прекрасно выдерживающую попадания 152 мм и даже 203 мм снарядов, но вполне пробиваемую крупным калибром, от 240 мм и выше. А таковых в Объединенном Флоте оказалось предостаточно, достаточно только взглянуть внимательно на вражеские броненосцы.Оба «чилийца» потеряли «задор», с которым они вступили в сражение. Эти корабли проектировались англичанами специально для уничтожения аргентинских броненосных крейсеров, тех же «гарибальдийцев», шестидюймовая броня которых никак не могла противостоять чудовищному бортовому залпу из четырех 254 мм и семи 190 мм орудий. Вот только сейчас они сошлись с «виттельсбахами», их толстый девятидюймовый пояс крупповской брони прекрасно держал удар. Зато под шквалом 240 мм и 170 мм снарядов «Ниссину» и «Касуге» пришлось тяжко, и главное — они стали терять скорость, трубы зияли уже не пробоинами, проломами. А теперь им стало гораздо хуже, к «Севастополю» и «Сисою Великому» присоединился «Ретвизан», а против его двенадцатидюймовых орудий броневая защита уже не смогла спасти, тем более дистанция боя сократилась.

«Сацума», как бы он не был великолепен, но против двух хорошо забронированных противников сражаться не смог. Любого, сражайся один на один, он бы уничтожил, используя полуторный перевес в залпе, но не пару броненосцев сразу, хотя «Цесаревичу» и «Петропавловску» крепко досталось. Оба «бородинца» вполне успешно сражались «Касумой» и «Катори», практически на равных, и выходить из линии не собирались.

А вот 3-й дивизии вице-адмирала Матусевича крепко досталось — и ее наиболее слабые броненосцы «Пересвет» и «Ослябя» были вышиблены, причем оба уже тонули, полностью потеряв ход. Но если первый попал под обстрел двух броненосцев, то уже поврежденный «Ослябя» вернулся в сражение, попытавшись выручить «Россию». Не смог — «Курама» оказался слишком серьезным противником, но бой и для него стал самоубийственным. И теперь пылающий броненосец добивали «Полтава» и «Ростислав», обрушив на него град снарядов. А вот «Ибуки» уже готовился перейти в «подводное положение» — в него вцепились оба старых «императора», переведенные перед началом войны в береговую оборону, но теперь снова возвращенные в строй, благо перед войной их перевооружили на более солидные 24 см германские пушки. Так что дивизия вице-адмирала Щенсновича успела вовремя, и с ее приходом картина сражения кардинально изменилась.

— Снимайте команды с «иноков», они уже никуда уйти не смогут, а ночь близка — их тогда добьют миноносцы.

Слова дались с трудом, боль жгла душу. Степану Осиповичу нравились эти высокобортные корабли, но он прекрасно понимал, что им не место в батальной линии. И как крейсера они не способны действовать в виду малой скорости. Такой «размен» оказался более, чем выгодным — «Курама» и «Ибуки» новейшие и самые быстроходные броненосцы японского флота, и возместить их потерю нечем. За скорость в 21 узел самураи «заплатили» уменьшенной на два дюйма броневой защитой — всего 178 мм. Сражаться против крейсера вполне достаточно, но схватка с броненосцем, и особенно с линкором, для них противопоказана.

— Преследовать неприятеля, не давать ему уйти!

Степан Осипович прекрасно видел, что японцы не желают продолжать сражение — подход шести русских броненосцев означал для них неизбежную гибель. Вот только уйти было невозможно, за почти пятичасовое сражение их корабли получили множество попаданий, хотя понесенный русскими ущерб тоже был достаточен. К тому же сопровождался потерями — «Баян» и «Россия» сражались до конца, не вышли из боя, но крейсера, даже броненосные, не могут выдержать обстрел 305 мм и 203 мм снарядами. Адмирал ими сознательно пожертвовал, как шахматист фигурой, чтобы выиграть темп. И теперь понимал, что поступил абсолютно правильно — потеряв ход, многие японские броненосцы просто не уйдут, и поддержку от собственных миноносцев уже не получат, и спасать экипажи не в состоянии.

Все дело в том, что крупные по водоизмещению русские эсминцы и минные крейсера впервые стали истреблять вражеские миноносцы, поведя на них целенаправленную «охоту». А те и отбиться не могли, имея четырех и трехдюймовые пушки против русских 120 мм, причем на эсминцах таковых было два, реже три, а на минных крейсерах по пять таких стволов. К тому же за ними были в прикрытии малые крейсера — «Новик» и оба «камушка».

Все вражеские крейсера давно держались на порядочном отдалении от ведущегося не на жизнь, а на смерть, сражения. Более сильные русские «шеститысячники» и особенно «витязи», имеющие благодаря турбинам высокий ход. Семь крейсеров это много против четырех, причем более слабых, а броненосных крейсеров для поддержки у японцев уже не осталось — всех «асамоидов» потопили на пару «Рюрик» с «Георгием Победоносцем».

— Микаса' отходит со своими броненосцами, Степан Осипович! И линкоры пытаются уйти, да и «Сацума» отвернул к югу!

— А что им остается делать, Михаил Павлович? Драться до последнего снаряда, когда у нас большое численное превосходство? Перетопим же всех, и Япония вообще без флота останется. А так хоть какой-то шанс остается, если англичане все же решат с нами воевать. Так что будем преследовать неприятеля, и добивать всех «подранков», как это Миклуха делает!

Действительно, за «Микасой» отходили только три броненосца, а вот бывший когда-то трехтрубным, а сейчас с единственной оставшейся трубой «Сикисима», был окружен подошедшими броненосцами береговой обороны, за которыми поджидали удобного момента для начала атаки миноносцы. А четыре вражеских броненосца уходили, преследуемые пятью русскими — к дивизии Матусевича присоединился «Три святителя».