— Утро вечера мудренее. Химией займемся? — и положил руку на учебник.

Витька сделал устало-кислую рожу:

— Не-е, Базилевс… Устал я что-то, да и пиво сказывается.

Почему пиво не сказалось на желании взгромоздиться на Татьяну?.. — завертелся на языке вопрос, но я, конечно, промолчал. В конце концов, у каждого человека есть свои слабости и тайны.

— Хорошо, — кротко согласился я, и остаток вечера прошел в благостном безмолвии. Поскольку Витек завалился на кровать и через две минуты сонно засопел, а я удовольствием взялся штудировать учебник, освежая в памяти знакомое, но позабытое. Все-таки химия — интереснейшая вещь! Я погрузился в книгу не хуже, чем в «Братьев Карамазовых» и лишь, ощутив веяние сна, отложил ее и погасил свет.

Сновидения ко мне пришли неясные, но хорошие. Бодрые такие. Пространства, залитые летним светом, и я мчусь по ним чем-то между стремительным бегом и бреющим полетом, точно гравитация для меня ослабла вполовину. Куда несусь — не знаю, но весь настрой решительный, победный: цель ясна, я пру к ней напролом, ничто и никто меня не остановит!..

С тем и проснулся. Уже рассвело, ощущался осенний холодок. Небо в окне бледное-голубое, обещавшее день теплый, но уже не жаркий…

Я вскочил, растолкал Витьку, мы в темпе позавтракали, болтая о пустяках. По обыкновению к нам заглянул Саша, и я вмиг тормознул его:

— Саня, постой! Присядь, время есть. У нас к тебе дело.

Он присел. Я быстро и четко изложил ему суть нашей просьбы, завершив речь так:

— Ну и в знак нашего к тебе уважения просим принять скромный подарок!

И вручил вишнево-золотистую пачку «Пэлл-Мэлл». Витек невольно скроил унылую рожу, но Саша, слава Богу, не увидел, так как сосед мой сидел у него за спиной.

— Спасибо, братцы, — рабфаковец улыбнулся. — Если от души…

— От всей! — заверил я.

— Спасибо, — повторил Саша. — Отличная штука.

— Наташку угостишь, — брякнул Витек вдруг.

— Обязательно, — вот тут Саша обернулся, посмотрел внимательно. Приподнял пачку: — Это я правильно понимаю, что из твоих фарцовочных операций?

— Ну да, — Витек смекнул, что крутить, вилять тут глупо.

— Слушай, Витя, — Саша повернулся к нему совсем. — Ты, конечно, парень взрослый. Морали я тебе читать не стану. Но по-дружески предупредить хочу. Ты со всем этим можешь доиграться до неприятностей. Из института вылетишь точно. Мы тебе помочь тебе уже не сможем. Вник?

Витек набычился:

— Да Сань! Я же так, понемногу. Вон, смотри, тебе хорошо… И всем хорошо…

— Не всем. Но дело не в этом. Оно, может, и хорошо. Но незаконно.

— Ну как это — хорошо, но незаконно!.. — решил поумничать Витька.

— Да вот так. Жизнь сложная штука. Бывает и так. Короче! Я тебя предупредил. А насчет подселения… Сегодня-завтра наши из совхоза вернутся. Ромка, Толян. Виталя. Ну, Виталька с нами в комнате, а этих двоих могу к вам сагитировать. Ребята нормальные, вы знаете.

— Годится, — тут же сказал я.

— Тогда добро! — Саша хлопнул себя по коленям, намереваясь встать, но вдруг спохватился:

— Да! Как же это я забыл… Сейчас как раз формирование групп идет. Это понятно?

— Конечно.

— Ну так вот: всего три группы. Примерно человек по двадцать пять. Мне в деканате уже намекнули, что в старосты рабфаковцев намечают…

Он сделал красноречивую паузу.

— Тебя в том числе? — подхватил я.

— Типа того, — он скромно улыбнулся.

— И можно в твою группу попасть? — я развил мысль.

— Если постараться.

Тут Саша продвинул мысль свою: на составление групп во многом влияет Юлия Михайловна. Можно даже сказать, что в основном она рулит этим процессом. У Саши к ней подход есть, но надо его освежать…

Он столь выразительно взглянул на меня, что я все сразу понял:

— Она курит?

— Нет.

— Ладно. Витек, сколько у тебя ручка стоит?

Я уже смекнул, что бесплатную утрату ручки приятель мой может и не пережить.

— А? — бестолково вытаращился Витек. — Чего?

— Хочу у тебя купить ручку фирменную.

— Ты⁈ Купить хочешь?..

— Я. Хочу купить.

— Зачем⁈

— Надо. Много вопросов лишних!

— Ну… тебе за трояк отдам. А вообще-то могу и за пятерку загнать! Это бизнес.

— Давай. Покажи, какие есть, сам выберу.

Саша усмехнулся, поняв, что к чему. Витек же, продолжая удивляться, полез в свои закрома, вытащил несколько нарядных шариковых ручек в разноцветных металлических корпусах. Я выбрал максимально «дамский» нежно-розовый цвет и сунул Витьке потрепанную зеленую трешку и монету-полтинник. Пятьдесят копеек то есть.

— Беру за три пятьдесят.

И тут же вручил ручку Саше:

— Это для Юлии Михайловны. Чтобы мы все в одной группе оказались.

— Постараюсь, — Саша взял ручку, полюбовался ею: — Да, это вещь! Думаю, ей понравится.

— А-а!.. — тут запоздало дошло и до Витька, и он встал в позу: — Блин, Базилевс! Да ты сказал бы по-нормальному, я чо, не понял бы⁈

Я жестко усмехнулся:

— Понял бы. После инфаркта. А я не имею права лишать Советский Союз потенциального инженера. Даже такого.

Саша расхохотался, а Витек всерьез обиделся:

— Да ладно!.. Не, ты бабки свои возьми обратно…

— Нет, Вить. Сделка есть сделка, все по чесноку. Я у тебя купил? Купил. С покупкой что хочу, то и творю. Все! Тема закрыта, пошли. Не опаздываем?

— Да пора уже, — Саша встал, кинул ручку в нагрудный карман.

У меня было мелькнула мысль — сказать, чтобы студентка Никонова тоже попала в нашу группу… но не стал. Нет. Не надо лишней информации.

— Идем, — я тоже встал.

По пути Витек еще слегка бубнил — как-то так царапнул его финт с покупкой ручки. Меня это в конце концов достало:

— Слушай, заслуженный посетитель барахолки! Ты бы раньше думал, чем жопиться над каждом шагу. Я уж, извини, привык, что из-за копейки у тебя запор может случиться на двое суток. И не захотел подвергать твой организм такому стрессу. А кто меня к этому приучил?.. Как говорится, догадайтесь с одного раза!

— Ну… — промямлил Витек, и больше контраргументов не нашлось. А я неожиданно обрел поддержку в лице Саши.

— Справедливо! — изрек он. — За тобой, Вить, такое водится. И фарцовка твоя, еще раз говорю, такая помойка… даже не она сама по себе, а людишки там такие крутятся… ну я не знаю просто. Как будто из говна их делали, а не из половых клеток!

Удивительное сравнение вызвало у меня улыбку и вопрос:

— Ну, Саня, ты сказал! Хоть в граните высекай. Похоже, был опыт встречи?

— Случалось. Мне-то ничего, а вот одного друга моего так надели на кукан, век не забудет! И не где-нибудь, а в городе-герое Москве…

И Саша рассказал историю самого классического «кидалова», практикуемого фарцовщиками Брежневской эпохи.

Он и его друг прошлым летом приехали в Москву. Только что дембельнулись и решили осчастливить собой Третий Рим. Развеяться, вдохнуть столичного воздуха, вкусить столичной жизни… Прибарахлиться. Заранее постарались разузнать у знающих людей места, где можно с рук приобрести фирменные вещи. Знатоки подсказали: бывшая «Труба», то есть Трубная площадь, перекресток Цветного бульвара и Бульварного кольца. Там трутся нелегалы-продавцы, то бишь, фарцовщики… И два лоха-провинциала, самонадеянно возомнившие себя рассудительными, предусмотрительными, прожженными деятелями, обладателями массивных капиталов, двинулись в Москву в плацкартном вагоне. Ну и, долго ли, коротко ли, очутились на Трубе…

Саша умудренно усмехнулся:

— Это сейчас я понимаю, что там чуть ли не самый низший уровень этой публики. Ну, а тогда…

А тогда они довольно быстро натолкнулись на лощеного, вежливого, элегантного молодого человека…

Саша малость раскипятился от воспоминаний:

— Ты знаешь, — обращался он ко мне, минуя Витьку, — ну вот ни за что не подумаешь! Ни в жизнь! Такой, знаешь, парень из солидной семьи. И ладно бы только шмотье на нем с иголочки, так еще и повадки… Сразу видать! Москва или Питер прямо на роже нарисованы. Минимум, Киев. И так прямо по-хорошему все, доброжелательно. Да, говорит, без вопросов, ребята! Давай, говорит, отойдем вон туда, в подъезд…