Неосторожно покинувший свою комнату волшебник хрипло заорал и сложился пополам, я успел обрадоваться точному попаданию, но уже через мгновение мне по голове прилетел тяжелый удар от кого-то из врагов. Окружающее пространство исчезло, сменившись бесконечной пустотой.

Возвращение в мир живых оказалось на удивление отвратным. В голове поселилась тяжелая пульсирующая боль, правая сторона тела горела огнем, запястья ломило от холода, язык с трудом шевелился в пересохшем рту, а веки слиплись, не давая мне нормально открыть глаза. Я попытался дотянуться до лица рукой, но почему-то не смог этого сделать. Попробовал перевернуться на бок, но тоже не смог.

— Твою мать…

Недавние события каким-то чудом удержались в моей памяти, я отлично запомнил ход скоротечной схватки, но ее итоги все еще были под огромным сомнением. В принципе, имелся вполне реальный шанс, что из таверны меня вытащил Шахар — вытащил, а потом засунул в ближайшую же дыру, чтобы тем самым спрятать от врагов. Если взять подобный вариант за основу, то сейчас мне следовало молчать, не шевелиться и никак не привлекать к себе внимания. С другой стороны, даже эту оптимистичную гипотезу требовалось как можно скорее проверить — в конце концов, спасший меня товарищ тоже мог нуждаться в помощи.

Мысли путались, разум отказывался работать в полную силу, но желание увидеть вокруг себя спасительную канализацию или другое похожее место оказалось настолько сильным, что мне все же удалось разлепить залитые кровью веки.

Само собой, Шахара рядом не оказалось. Я находился в маленькой темной комнате с каменными стенами и низким сводчатым потолком, окна и двери в поле зрения отсутствовали, однако спустя какое-то время у меня получилось рассмотреть длинный стеллаж с непонятными инструментами, а также догадаться, что поблизости горит камин — на стенах плясали характерные тени от живого огня. Затем возникло понимание того, что мои запястья и щиколотки намертво прикованы к здоровенному дубовому столу, а сам я валяюсь на нем в позе морской звезды. Голой морской звезды.

— Вот дерьмо…

Мозг все еще не до конца оправился от последствий пропущенного удара, но до меня все равно дошло, что я нахожусь в плену у тех самых людей, чья страна уже черт знает сколько времени подвергается нападениям со стороны высоких лордов. Это делало ситуацию откровенно хреновой, из нее требовалось как-то выбираться, но в данную секунду я не мог даже толком пошевелиться.

— Ларат, ме чона то, — послышался чей-то негромкий голос. — Эта лор мана.

Я изогнулся, вывернул шею в сторону говорившего, после чего наконец-то увидел тот самый камин, присутствие которого определил ранее. Возле него стоял невысокий полный человек в кожаном фартуке. Стоял, смотрел на меня и прогревал в пламени длинную кривую железку.

— Ме чона то, — повторил мужик, вороша своей кочергой поленья. — Ан эс.

— Не понимаю ни хрена.

Собеседник удрученно кивнул, неспешно подошел ко мне и приложил раскаленный до темно-красного состояния прут к моим ребрам. Послышался треск, вверх взметнулся сизый дымок, а затем пришла боль. Такая боль, от которой мгновенно перехватило дыхание и вырвавшийся из горла крик превратился в хриплое карканье. Я конвульсивно дернулся в оковах, чуть не сломал руку, ударился головой о столешницу, после чего умудрился швырнуть в палача молнию, но ничего этим не добился — яркий росчерк электричества вильнул в сторону, разбился о стену и пропал, не оставив после себя ни следа.

— Сука…

Вторая молния столь же бесславно прошла мимо цели, ребра обожгла новая вспышка боли, я издал еще один хрип, а затем отправил в палача свое самое надежное оружие — магическое копье. Заклинание с хрустом пробило невидимый кокон, почти дотянулась до врага, но все равно ушло с верного пути, воткнувшись в край стеллажа. Вниз свалились несколько железок, послышался громкий звон, но тут сжигавший меня прут воткнулся в промежуток между ребрами и я на какое-то время отключился. А когда снова пришел в себя, то увидел все того же мужика, деловито рассматривавшего большие ржавые клещи.

— Тана мал со. Канот.

— Подожди… стой…

Не обращая никакого внимания на мои слова, палач деловито пощелкал допотопным инструментом, а затем отправился к камину. Чувствуя, что все только начинается, я скрипнул зубами, попытался сформировать еще одно копье, но тут же понял, что у меня осталось чересчур мало сил. Накопленная в организме энергия без проблем расходовалась на доступные мне заклинания, однако ее запасы больше не пополнялись. Вообще.

Несмотря на боль и жар от лежавшей рядом кочерги, по моей спине пробежала волна холодных мурашек. А еще через несколько секунд очнувшийся мозг наконец-то включился на полную катушку и сложил воедино разрозненные детали картины — с помощью незатейливых пыток и какой-то хитрой блокировки пространства враги однозначно пытались выкачать из меня все доступные ресурсы. Я не совсем понимал, ради чего конкретно это делалось, но вариантов здесь было хоть отбавляй и ни один из них не сулил мне ровным счетом ничего хорошего.

Пока у меня в голове крутились эти мысли, палач вернулся, подцепил клещами кожу на моем бедре и резко дернул ее в сторону, обнажая мышцы. Я вскрикнул от неожиданности, чуть было не отправил в садиста еще одну молнию, но все-таки сдержал этот порыв и принялся хрипло ругаться, пытаясь хотя бы таким образом смягчить растекающуюся по ноге боль.

— Ла-ма, ла-ма…

Явно не до конца удовлетворенный результатами своей работы мужик вернулся к огню, а у меня появилось еще несколько минут для того, чтобы найти какой-нибудь вариант спасения. К сожалению, предложить своему мучителю я ничего не мог, диалога со мной никто не вел, а любые попытки вырваться из цепей с гарантией потерпели бы неудачу — прикрывавшая врага магия позволяла ему в случае необходимости спокойно разбить мне кости либо проломить череп. Выхода попросту не было. Вообще.

Где-то в глубине души появилось и начало разрастаться мерзкое чувство всепоглощающего ужаса — я не хотел провести остаток жизни в пыточной камере, отчаянно желал из нее вырваться, но абсолютно ничего не мог для этого сделать. Оставалось только изображать из себя кусок беспомощного мяса, терпеть, ругаться…

— Алон ма? Ме чона?

— Да не понимаю я ни хрена… а-а-а!

Раскаленные щипцы прошлись по внутренней стороне бедра, ловко подцепили мышцу и сжались, заставив меня отчаянно дернуться и взвыть от боли.

— Сука, сука!

В воздухе распространился мерзкий запах сгоревшей плоти, я отстраненно подумал о том, что это именно мое мясо сейчас шипит и обугливается на пунцовом от жара инструменте, а затем снова отключился. Впрочем, вылитое на голову ведерко ледяной воды почти сразу же вернуло меня обратно.

— Чако, — сообщил палач, обходя стол и присматриваясь к моей левой ступне. — Аль ен чако.

— Хватит… твою мать… стой!

На большом пальце сомкнулось что-то неожиданно холодное, мужик довольно хрюкнул, а спустя мгновение меня настигла еще одна вспышка острой боли — ноготь оказался выдран с лохмотьями. Сделавшая это тварь еще раз фыркнула. а затем продемонстрировала мне кровавый ошметок и бросила его на пол.

— Сука…

Выплеснутый в кровь адреналин куда-то ушел, пульсирующая боль окутала все тело и сознание начало плыть, грозя сбросить меня в пучину беспамятства. Я был вовсе не против такого исхода, но оппонент снова взялся за кочергу и принялся водить ею по моему животу, оставляя на нем длинные подпалины. В воздухе повисла омерзительная вонь от горелой человечины.

— Тварь…

Пытка продолжилась и спустя какое-то время у меня в голове осталась одна-единственная мысль — я должен был любой ценой удержаться от новых заклинаний, сохраняя в рабочем состоянии свой магический кошелек. Именно там лежал нож, который мог подарить мне свободу. Лишившись его, я автоматически проигрывал. И это следовало помнить до самого последнего момента — возможно, до смерти.