— Все что ты про снаряды написал, и взрыватели новые конструкции генерала Бринка — дал указание на полигоне проверить пробными стрельбами. И откуда у тебя такие мысли в голове берутся? Изменился ты сильно, устаешь — глаза у тебя красные, как у кролика.

Ответить на этот вопрос Зиновий Петрович не мог — он и сам не понимал, что в голове творилось. Сны странные видел, да чужой голос постоянно слышал, нашептывания. Такое ощущение, будто бес вселился, и изгнать его невозможно, прямо какое-то сумасшествие накатывает, словно волна прибоя. И никому о том сказать нельзя — чревато последствиями…

Потопление в 1877 году на Дунае турецкого броненосца «Сейфи» паровыми катерами под командованием капитан-лейтенанта Дубасова и лейтенанта Шестакова. Нужно быть отчаянным до безрассудности храбрецом, чтобы под артиллерийско-ружейным огнем подойти к борту вражеского корабля вплотную, и подорвать подведенную шестовую мину…

— Да, к моему великому сожалению, твоя правота оказалась, Зиновий Петрович. Перегрузка на броненосце составит не меньше семисот тонн, и что с этим делать, непонятно. Действительно придется вносить изменения в проект для других кораблей, пока еще не поздно.

Начальник МТК вице-адмирал Дубасов не скрывал раздражения, и во время осмотра достраиваемого, уже находящегося в достаточно высокой степени готовности, броненосца «Император Александр III», мрачнел все больше и больше. И не мудрено — везде были нарушения спецификаций, обусловленные как низкой культурой кораблестроения, так и банальной нехваткой нужных материалов. Из этого положения выходили привычными способами, заменяя одно другим, пусть худшим по качеству, и со значительным от положенного весом. Так при нехватке стальных листов в четверть дюйма (6, 35 мм) толщины обходились трехлинейными (в 7,62 мм), а 10 мм зачастую заменяли полудюймовыми листами. И это явление уже сейчас было повсеместным, подгоняли сроки, страшно представить, что будет твориться на верфях, когда начнется война, и не будет времени ждать требуемых материалов. Водоизмещение каждого броненосца возрастет на полторы тысячи «лишних» тонн, что скажется самым фатальным образом даже при нормальной загрузке углем. А если взять максимально возможный груз кардифа в ямы, то боевые возможности новейших кораблей катастрофически снизятся.

Рожественский это хорошо знал, и прекрасно помнил, с какой поспешностью достраивались все четыре «бородинца». И в результате строительной перегрузки, усугубленной принятием максимального количества угля, которого по расчетам должно было хватить на прорыв через Цусимский пролив, бой и путь до Владивостока, главный броневой пояс толщиной в семь с половиной дюйма, полностью ушел под воду. Как следствие, осадка возросла на три фута, а скорость, и без того недостаточная, снизилась на два с половиной узла. И все — теперь основной защитой броненосца стал только верхний броневой пояс, максимальная толщина которого составляла «жалкие» шесть дюймов, меньше на дюйм, чем на японских броненосных крейсерах. И такую «преграду» двенадцатидюймовые снаряды легко пробивали, да и восьмидюймовые пушки представляли опасность при уменьшении дистанции. Так что его эскадра была обречена — она не могла ни уйти от неприятеля, не имея нужной скорости, не противостоять ему долгое время находясь под обстрелом. Сейчас, стоя у кормовой башни, рядом с Дубасовым и офицерами ГМШ и МТК, он только мог мысленно матерится, ничего другого не оставалось. Но заговорил без ругани, стараясь соблюдать хладнокровие:

— Заказ на башни нужно отменить, на каждой можно получить по сто тридцать тонн «экономии». На кольцах броневого барбета установить восьмидюймовые пушки со щитами, либо устроить там казематы, что потребует столько же веса — примерно еще до двадцати тонн. Но в любом случае перегрузка будет уменьшена на полтысячи тонн только благодаря замене башен на казематы. А вот мощь бортового залпа при этом значительно возрастет — снаряды в пять с половиной пудов вместо двух с половиной, имеют достаточный вес и уже пробивают плиты в шесть дюймов. Если же уменьшить высоту надстроек, то перегрузки вообще не будет как таковой, и освободившуюся батарейную палубу можно будет занять под угольные ямы.

— А противоминную артиллерию на верхнюю палубу перенести, поставить за щитами вместо 47 мм пушек, которые не годятся, — оживился Дубасов, уже совсем иным взглядом рассматривая броненосец. Ведь одно дело смотреть на схему, предложенную ему Рожественским, и совсем другое стоять на палубе достраиваемого у стенки Балтийского завода корабля, причем смотреть при этом еще на два броненосца — «Князь Суворов» на достройке, второй на стапеле, спуск «Славы» на воду должен быть в августе. Еще два броненосца спешно достраивались — «Бородино» на верфи Нового Адмиралтейства, а «Орел» на Галерном острове.

— Нужны 120 мм пушки, Федор Васильевич — даже 75 мм снаряды не могут нанести серьезных повреждений атакующему миноносцу, которые с каждым годом «растут» водоизмещением. У наших «соколов» по 240 тонн, а на больших под четыреста тонн будет. Попробуй, останови таких даже градом снарядов в пятнадцать фунтов веса, а мелкокалиберные пушки Гочкиса вообще бесполезны. К тому же нынешние разрывные способности снарядов крайне ничтожны. Нужна 120 мм граната, пусть чугунная, а таковых на флоте нет, имеются только бронебойные стальные снаряды. А они против цели, что не прикрыта броней, надежного результата не дадут. Да и 75 мм фугасы настоятельно необходимы, заряд в полсотни грамм пироксилина ничтожен, а болванка только красивые дырки в бортах оставляет. К тому же нужны фугасы для обстрела береговых целей, особенно в шхерах.

Дубасов нахмурился и засопел, приняв упрек на свой счет, ведь он по своей должности как раз и отвечал за вооружение флота. После долгой и тягостной паузы, в сердцах бросил:

— Бес в тебя вселился, одно беспокойство и хлопоты. То Макаров терзает рапортами, теперь ты принялся. Но дело говоришь, хотя заботами безмерно оделил. Ладно, поехали, в кабинете поговорим предметно — сам вижу, что изменения необходимы, это мы крепко обмишулились, и теперь допущенные ошибки исправлять требуется. Поехали к тебе, там покажешь, что еще замыслил, мы с тобой отныне в одной лодке…

Табачный дым поднимался к высоченному лепному потолку, и хорошо, что окно было раскрыто — иначе накурено было бы так, что пресловутый топор можно было бы повесить. Адмиралы склонились над столом, перебирая бумаги и схемы, перебирая и тасуя их, словно заправские шулера карточные колоды. Сюртуки были давно сброшены с плеч, Дубасов и Рождественский в одних рубашках прихлебывали «адмиральский чай», где коньяка плескалось не меньше половины стакана. Лица раскраснелись, капельками выступил пот на лбу — за окном уже вечерело. Но в здании ГМШ продолжала «кипеть» жизнь, и Рожественский уже знал, что супруги подчиненных ему офицеров втихомолку проклинают «беспокойного» адмирала.

И не как иначе — пока начальство не убыло с места службы, всем офицерам надлежит оставаться на своих местах, как на корабле, с которого, всем известно, бежать без приказа могут только крысы. Но за пару недель все привыкли к авралу, и не только — осознали, насколько ценно время, и нужно как можно быстрее отправить броненосцы на Дальний Восток. Впрочем, в России так обычно и бывает — лодырничают по полгода, потом яростно стараются наверстать упущенное, не жалея ни сил, ни средств.

— Ты понимаешь, Зиновий, что башни с шестидюймовыми пушками не шутка! Снять их не только можно, но и нужно. Сам прекрасно вижу, что теперь наши броненосцы облегчить надо, но ведь на них уйму денег потратили. А что — все эти затраты кобыле под хвост⁈

— Нет в том необходимости — башни можно установить на броненосцы береговой обороны, но вдвое меньших по водоизмещению, чем «адмиралы». Установить как на германских «бранденбургах» или нашем «Нахимове», а еще лучше разнесенными по бортам, как на этой схеме — тогда на нос и корму по четыре орудия, а на борт все восемь стрелять могут. В балтийские и корейские шхеры вражеские броненосцы не войдут, а всякую мелочь шестидюймовые пушки на дно живо отправят — под градом снарядов даже шведским броненосцам туго придется. И броня нужна до пяти дюймов, надежная защита от 152 мм и 120 мм орудий, да и восьмидюймовые пушки на большинстве дистанций ущерба не причинят. Считай, три таких броненосца можно построить для Тихоокеанского флота, башни снять с «полтав». Еще один на Черном море — «Ростислав» от перегрузки существенно избавлен будет, и два на Балтике, за счет уже изготовленных башен.