— Да я не об этом. Слышали о хельгинцах?

— Нет.

— Ладно. Завтрак тут можно получить?

— Конечно. Садись, девочки все принесут.

Решив, что судьба уничтоженного гарнизона пока не является достоянием широкой общественности, я умерил свою прыть и начал действовать в соответствии со своей базовой легендой, разыгрывая линию поведения обычного крестьянина — встревоженного ранним визитом стражи, обеспокоенного новостями и пытающегося как-то сориентироваться в непонятной ситуации.

— Что будете есть, господин?

— Да хрен его знает. Жареного чего-нибудь хочется. Курица найдется?

— Все сделаем, господин. Вам целиком?

— Давайте целиком, погрызу не спеша. И кружку пива.

— Уже несу, господин!

Сделанный заказ позволил мне около полутора часов торчать на одном месте, сначала потягивая слабенькое и не очень-то вкусное пиво, затем обгладывая принесенную курицу, а потом отдыхая от чересчур сытной трапезы. Мимо гостиницы за это время прошло пять обычных патрулей и два отряда солдат — такое количество вооруженных людей я здесь раньше еще не видел, а это говорило о том, что в городе, пусть и негласно, но введено военное положение. С другой стороны, обычные люди все еще ничего не подозревали, хотя и таращились на увешанных броней воинов с легким опасением.

— Видел солдатиков? — неожиданно спросил расслаблявшийся за соседним столиком мужик. — Не знаешь, чего их сюда пригнали?

— Не знаю, — вздохнул я, допивая остатки пива. — Но тут явно хрень какая-то творится.

— Верно говоришь. И стражники по домам рыскают. Не знаешь, кого ищут?

— Не знаю, но ко мне утром тоже заходили. Весь сон изговняли, сволочи.

— Работа у них такая, — философски заметил мужик. — А сам что думаешь?

— Думаю, ехать мне дальше на рудники, или здесь остаться. Тревожно как-то.

— Лучше останься. Если солдаты появились, то это не к добру.

— Да вот мне тоже так кажется.

— Еще пива хочешь?

— Да нет, пойду уже. Вдруг заснуть получится.

— Ну, дело твое…

Несколько следующих часов я провел как на иголках, наблюдая из окна за хаотичными перемещениями солдат, изредка создавая и развеивая файерболы, а также перекладывая с место на место просохшие тряпки. Делать было решительно нечего, однако рядом постоянно витал запах накрывшей город тревоги и мне никак не удавалось отвлечься. Попытки заснуть ни к чему не приводили, в голову лезла чертова уйма самых разных мыслей, память подбрасывала разрозненные картины прошлого вперемешку с обрывочными планами бегства из Алдо…

Такое состояние дало неожиданный результат — я вспомнил о своем лысом приятеле из мира Шазирро, вспомнил, как лихо он швырялся молниями, после чего испытал легкий когнитивный диссонанс пополам с таким же легким возмущением. Нурлан совершенно точно не зацикливался на всестороннем изучении магических дисциплин, являлся классическим аскетом, но свое единственное заклинание, в отличие от меня, использовал вполне уверенно. Само собой, этот факт служил источником вполне объяснимого раздражения — учитывая, сколько наград мне пришлось истратить ради того чтобы овладеть несчастной огненной сферой, конечный результат выглядел малость обескураживающим.

— То еще дерьмо, — пробормотал я, следя за очередным патрулем. — А хрена ли упираться в один долбаный шар?

Вопрос был чертовски хорош. Скорее всего, Нурлан получил от своего бога уже готовое умение и был ограничен только его возможностями, однако меня с самого начала не сдерживали никакие рамки — согласно расчетам, выбранная схема развития предполагала огромную вариативность, давая реальный шанс изучить абсолютно любые заклинания. Вот только до недавнего времени я совершенно не воспринимал магию в качестве боевой способности и тренировался исключительно ради тренировок, а сейчас, когда ситуация в корне изменилась, времени на освоение новых техник уже не оставалось. В будущем столь вопиющий недочет однозначно требовалось исправлять.

— Ладно, займемся.

Немного успокоив себя этим обещанием, я еще раз спустился вниз, съел тарелку рубленой яичницы, после чего минут тридцать слушал разговоры соседей. Увы, но никаких свежих новостей получить не удалось — клиенты заведения искренне недоумевали из-за появления в городе целой толпы вооруженных людей, высказывали различного рода страхи, однако правды в этих страхах все еще не было.

— Говорят, банда новая появилась, — громким заговорщицким шепотом поведал один из мужиков подсевшему к нему приятелю. — Говорят, купцов щипать начали серьезно.

— Брешешь, — скептически усмехнулся его собеседник. — Эй, дайте нам пива!

— Мне сказали — я сказал.

— На дорогах разъезды появились, мой приятель сам видел, — присоединился к беседе еще один горожанин. — Всех смотрят, всех допрашивают.

— О чем?

— Обо всем подряд.

— Значит. Действительно банду ищут.

— Да нет у нас тут никаких банд. Это на севере еще развернуться можно и возле рудников, а здесь-то что?

— Так торговцы же.

— Так у них охраны до задницы всегда.

— Так поэтому и банда большая.

— Все равно брехня.

— Я думаю, они в городе засели, а не на дорогах, — сообщил четвертый посетитель, бесцеремонно пододвигая свой стул ближе к спорщикам. — Им жрать и спать надо? Надо.

— Верно. Стражники утром ко всем подряд ломились.

— Так а случилось-то что? Кого убили?

— Да хрен его знает. Наверное, кого-то очень уважаемого.

— Или военный обоз грабанули.

— Сказки-то не придумывай.

— А вдруг?

Став молчаливым свидетелем еще парочки таких же бесед и плотно забив желудок едой, я опять вернулся в номер, после чего наконец-то смог отключиться от реальности. Крепкий здоровый сон продлился до самого вечера, за это время регенерация убрала значительную часть оставшихся повреждений, так что на ужин я шел уже практически здоровым человеком — судя по моим ощущениям, до полного выздоровления осталось совсем чуть-чуть. Возможно, день. Или полтора.

В общую комнату стеклось достаточно много людей, найти свободное место удалось с огромным трудом, но внимания на меня никто не обратил — сегодня посетителей интересовало только непонятное скопление войск на улицах города. Звучали уже известные мне сплетни, строились догадки по поводу ограбленных разбойниками купцов, кто-то с жаром продвигал теорию о нападении на серебряный рудник, охранник недавно прибывшего в Алдо каравана описывал благодарным слушателям установленные на южном тракте кордоны, однако детали реального происшествия все еще не всплыла на поверхность. Убедившись в этом, я забился в тесный уголок между двумя столиками, попросил у возникшей рядом официантки кусок жареного мяса вместе с кружкой пива, после чего снова окунулся в атмосферу догадок, фантастических предположений и тревожного бреда.

— Точно вам говорю, здесь торгаши между собой поцапались. Поэтому до сих пор никто не говорит, кого именно зарезали.

— Да с чего ты взял, что кого-то порешили?

— Наверняка порешили. Иначе сюда бы столько солдат не прислали.

— Может, бунт готовят?

— Какой еще бунт?

— Против императора. Если северная армия захватит власть и перекроет мосты через Летний Поток, мы тут…

— Хватит нести чушь!

— А он в чем-то прав, у генерала капелька императорской крови есть.

— Да о чем вы вообще говорите? Душегубов они ловят. Патрули по дорогам туда-сюда гоняют, проверяют всех.

— Жаль, магов нет.

— И магов наверняка те самые душегубы порешили. Задницей клянусь. Сначала их подрезали, а дальше кого-то жирного распотрошили. Очень жирного.

То, что коллективный разум догадался связать два недавних происшествия в одну цепочку, меня откровенно встревожило, но долго расстраиваться по этому поводу не пришлось — входная дверь с шумом распахнулась и в помещение ввалился толстый запыхавшийся мужик.

— Хельгинцы напали! Хельгинцы здесь!

В голосе принесшего весть гонца искренний страх настолько причудливо сплетался с гордостью за собственную осведомленность, что скопившаяся в кабаке публика несколько секунд молча переваривала его слова, стараясь верно оценить их глубинный смысл. Затем раздались первые ругательства.