Симон повернул голову и, стоя на коленях пред священником, спокойно ответил:
– Подождите, мессир рыцарь! Я не выйду, покуда не узрю своего Искупителя!
Граф молча и со смирением закрыл глаза.
Священник поднял гостию и поднес ее к графу Симону. Граф, стоя на коленях, произнес:
– Теперь, Господи, позволь, Твоему слуге, следуя слову Твоему и Зову, удалиться с миром! Ибо мои глаза узрели Спасителя, исходившего от Тебя!
Граф Симон де Монфор встал с колен и взял с алтаря свой меч. Он уже выходил из походной часовни вместе с другими знатными баронами, когда вдруг обернулся и, глядя на крест, произнес глухим голосом:
– Мы пойдем и умрем, если надо, за Тебя!
Бароны немного опешили, но граф повернул голову к ним и, надевая свой шлем, сказал:
– Идемте, сеньоры бароны Франции, и погибнем, если надо так, за Того, Кто ради нас презрел смерть!
Графу подвели коня. Симон запрыгнул в седло и повел баронов и рыцарей в контратаку, чтобы отбить осадные орудия и помочь рыцарям де Леви.
Атака удалась, враги откатились под прикрытие валов и стен Тулузы, но арбалетный огонь и залпы из камнеметов усиливался. Рыцари, не имея возможности преследовать врага дальше, укрывались за изгородями и навесами, поставленными возле требюше и фрондибол…
Лошадь Симона качнулась и стала заваливаться на бок. Граф быстро вынул ноги из стремян и успел кубарем откатиться в сторону от коня. Симон сильно ушибся, но был не ранен. Он отошел к требюше и укрылся за изгородью, прикрывавшей воинов от камней и стрел врага.
– Мессиры! Надеюсь, что на этот раз, вы будете более крепки! – Сказал Симон рыцарям и воинам, спрятавшимся за изгородью…
Он высунул голову из-за изгороди, чтобы что-то крикнуть мессиру Ги де Леви…
Атака защитников захлебнулась. Они быстро отступали, просто бежали, в ужасе прячась от атаки тяжелой конницы графа де Монфора. Этой контратакой Симон, казалось, снова напомнил всем защитникам Тулузы, что его нельзя победить! Это он уже показывал им под Кастельнодари и под Мюре, разбивая многочисленные отряды южан. Только залпы арбалетчиков, руководимых графом де Фуа, спасли город от прорыва в него французов!
Эрмессинда де Лорак, после убийства всей ее семьи в Лаворе, казалось, потеряла разум. Она бродила, словно потерянная, среди развалин, когда ее подобрали сердобольные евреи. Они отвезли несчастную девушку в Тулузу, где ее определили в странноприимный дом…
Разум постепенно возвращался к ней. Сначала, в виде ночных кровавых кошмаров, озаренных пожарищами и криками людей. Потом, к ней возвратилась детская память…
Настоятель странноприимного дома был поражен, когда узнал, кто в действительности эта девушка!
Эрмессинда де Лорак!
Последняя, из некогда могущественного и влиятельного рода де Лорак-Монреаль! Племянница несчастных Жироды и Эмери де Монреаль, убитых в Лаворе!..
Эрмессинда, как и другие женщины Тулузы, занималась оборудованием укреплений, копала рвы, делала частоколы. Сегодня, как и всю последнюю неделю, она состояла в расчете одной маленькой катапульты, едва бросавшей камни на сотню шагов…
Они чуть подвинули катапульту, на глаз прицеливая ее в рыцаря в красном сюркоте, высунувшегося из-за изгороди…
«Один шанс из тысячи…» – подумала Эрмессинда де Лорак. Ее рука отпустила засов, державший катапульту. Камень со свистом взвился в небо, изгибаясь по дугообразной траектории…
Ги де Леви увидел, что Симон де Монфор жив. «Слава Богу, пронесло!» – вздохнул Ги. Он приказал прислуге начать ремонт требюше, фрондибол и других осадных машин, поврежденных врагами.
Симон де Монфор вышел из-за изгороди и крикнул Ги де Леви:
– Ги! Собирай рыцарей для новой атаки! Я думаю, что она будет последне!..
Не успел граф Симон договорить фразу до конца, когда камень, выпущенный Эрмессиндой де Лорак из катапульты, раздробил ему шлем и голову.
Граф де Монфор упал. Подбежали оруженосцы и слуги. Они подняли тело бесчувственного сеньора на руки и бегом вынесли его из-под обстрела. Оруженосцы занесли Симона в его палатку и осторожно положили на постель…
Вошел Ги де Леви, следом за ним – Бушар де Марли и Робер де Мовуазен. Их глаза были расширены от ужаса. Граф Симон сам рассказал им некоторое время назад о своей будущей гибели…
Шлем графа был глубоко вмят. Камень не смог расколоть его крепкую сталь…
Слуги стали аккуратно снимать шлем с голову графа. Из-под него, на кольчугу и красный сюркот Симона полилась струйка темной крови. Когда слуги, наконец, сняли шлем с головы несчастного, лица у Симона де Монфор не было! Вместо него было жуткое кровавое месиво! Граф Симон был уже мертв!..
Крестоносцы, шокированные смертью графа Симона де Монфора, прекращали осаду Тулузы и откатывались на восток, к Каркассону.
Это был последний оплот северян на взбунтовавшейся земле Тулузы…
Ги де Леви, подняв знамя переговоров, въехал в Тулузу.
Его встречал граф Раймон де Сен-Жиль, графы де Фуа, де Комминж и остальные знатные сеньоры.
– Я, шевалье Ги де Леви, маршал де Ла Фо, объявляю вам, сеньоры, о снятии и прекращении осады города Тулуза! Смерть поразила нашего благородного предводителя, храброго графа Симона де Монфора! Пропустите меня в Шато-Нарбоннез к его вдове, благородной Алисе де Монморанси-Монфор! Я, своим решением, сдаю Шато-Нарбоннез и отвожу его гарнизон в Каркассон! Надеюсь, вы позволите рыцарям выйти из замка с оружием и знаменами, чтобы сопроводить тело их сюзерена в «последний» путь?
Раймон стоял, открыв рот. Граф Раймон-Роже де Фуа, первым пришел в себя от этого страшного известия, и ответил:
– Да, благородный де Леви! Передайте мадам графине, что мы все скорбим о преждевременной кончине ее супруга, храбрейшего Симона де Монфора! Для всех нас было честью сражаться против столь знатного и смелого противника!
Граф де Фуа и остальные сеньоры почтительно поклонились, расступились и пропустили Ги де Леви в замок.
Ги вошел в ворота замка, где его уже ждала Алиса де Монморанси-Монфор. Она, словно чувствовала неладное. Ее бледное лицо и искусанные в кровь губы подтверждали увиденное.
Ги поклонился ей и тихо произнес:
– Мадам графиня…
– Нет… не может быть… – тихо простонала Алиса. Она упала, потеряв сознание.
Через час, гарнизон замка Шато-Нарбоннез покидал город Тулузу. Воины проходили через плотные ряды молчавших жителей Тулузы, которые не могли проронить ни единого слова. Они, тоже, уважали смерть своего врага!..
Едва отъехав на расстояние в два лье от Тулузы, как отряды крестоносцев повстречались с пышным кортежем, в котором следовали папские посланники. Ги де Леви поднял руку, отряды остановились. Он подъехал к ним и спросил:
– Куда путь держите, святые отцы?
Один из папских посланников, толстый и пожилой кардинал, с явным итальянским акцентом, произнес:
– Сеньор рыцарь! Мы следуем к Тулузе, к лагерю славного крестоносного воина, его светлости графу Симону де Монфору! Мы везем специальную буллу Его святейшества папы Иннокентия о присвоении благороднейшему и верному сыну Церкви титула «Рыцарь Иисуса Христа»!
Ги грустно улыбнулся:
– Вы едете в правильном направлении, святые отцы.
Кардинал, успокоившись, продолжил:
– Не могли бы вы, благородный мессир рыцарь, сопроводить нас до его светлости Симона де Монфора? Нам надо вручить ему Буллу.
– Отчего же. Вы можете вручить ему Буллу прямо здесь…
Кардинал оживился, он о чем-то долго переговаривался на латыни с другими посланниками, после чего произнес:
– Не подскажете, кто из этих благородных сеньоров рыцарей и есть Симон?
Ги пожал плечами, указывая на гроб, накрытый красным. На нем сиял золотой вздыбленный лев – герб де Монфора:
– Вам не надо так далеко ехать, святые отцы. Вот он. Возложите сюда, святые отцы. Его светлость Симон де Монфор уже перед Творцом…
Священники ужаснулись, не веря своим глазам. Кардинал собрался с мыслями и произнес:
