Маленький, лысый и тщедушный старичок, мэтр Диего, которого он привез из своего последнего испанского похода в земли мусульман Кордобы, попросил рыцарей подержать графа за плечи, шею и руки, выхватил свои жутчайшие щипцы, смахивающие на орудия палачей, нежели на медицинский инструмент, и, резким рывком вырвал зуб у графа де Сен-Жиль. Раймон охнул, в его глазах потемнело на миг, но, боль, словно по мановению волшебной палочки, исчезла, оставив ноющую пустоту и приятное облегчение. Лекарь, напоследок, крепко шлепнул деревянным молотком по раздутой щеке графа Раймона, заставил его сплюнуть и прополоскать горло раствором соли. Раймон, нехотя, подчинился приказам лекаря, подумав про себя:

«Стану королем, – повешу мерзавца! Нет! Сдеру с него шкуру! Живьем!..»

Граф Раймон улыбнулся старику-лекарю и поблагодарил его.

«Странная, все-таки, эта судьба! – Подумал граф. – Четыре дня назад, я еще и помыслить не мог о том, что смогу стать… королем Франции! Сидел себе, охотился, собирался жениться. И вдруг! На тебе! Папский гонец с буллой Его святейшества, который предложил мне корону Хлодвига и Карла Великого! Я, как дурак, на радостях напился холодного вина, принесенного слугами из моих подвалов, охладил его в леднике, и вот, пожалуйста, зуб разболелся! На ровном месте, буквально, взял, да и лишился крепкого зуба! Зато, получил корону…»

С этими мыслями, граф вскочил в седло и приказал своим рыцарям начать движение к Марманду.

«Надо еще успеть вернуться к восточным границам, чтобы в Руэрге встретить папу Урбана. Надо успеть! Интересно, чего это герцог зовет меня на встречу? Может, он хочет принести мне оммаж? Нет! От Гильома такого не дождешься? А-а! Он, наверное, прослышал о моей дружбе с папой Урбаном, и будет просить меня похлопотать о снятии с него очередного отлучения от церкви! Или… черт его знает, этого взбалмошного Гильома!..»

Ночь незаметно окружила графа и его рыцарей. Дождь прекратился, открыв прекрасное ночное небо Окситании над их головами, усыпанное миллиардами звезд. Ветер стих, только грязь чавкала под копытами коней. Один из рыцарей графа затянул какую-то веселую песню, которую тут же подхватил отряд. Раймон, сам не замечая, стал тихонько подпевать…

– Тьфу! Опять, это Гильом Песенник! – Выругался Раймон. – Даже песня, которую поют мои рыцари, – его!..

Рано утром, когда туман над Гаронной еще не успел рассеяться, граф Раймон и его рыцари въехали через южные, или Тулузские, ворота в Марманд. Кастелян города и крепости, старый и седой рыцарь Диего де Кастро, приветствовал графа. Несмотря на раннее утро и свой преклонный возраст, рыцарю было почти шестьдесят лет, сеньор Диего был в кольчуге и шлеме.

– Здравствуй, мой верный сеньор Диего! Чего это ты, в такую рань, уже в кольчуге расхаживаешь? – Весело приветствовал его Раймон, протягивая руку для поцелуя.

Рыцарь учтиво поклонился, прикоснулся губами к перчатке графа:

– Ваша светлость! Герцог Гильом Песенник со своими аквитанскими рыцарями уже на левом берегу Гаронны! Они подъехали еще вчера утром, разбили лагерь прямо возле большого моста через реку! Опасаюсь, как бы чего худого не сотворил герцог Гильом!..

– Брось, старик! Все нормально! Герцог ждет меня. Мы с ним договорились повидаться сегодня на мосту через Гаронну возле твоего Марманда. Не беспокойся!..

– Слава Богу, ваша светлость! – Старик вытер лицо рукой. – Я пойду, скажу ребятам, чтобы не волновались?..

– Ступай, ступай…

Граф проехал по узким улочкам еще спящего города и выехал к мосту через Гаронну. Сквозь туман, стелившийся над низиной, смутно проглядывались палатки и значки Аквитании, Туара, Марша, Лимузэна, Ангумуа и Пуату.

«Хм. Герцог прибыл с внушительным эскортом… – Подумал Раймон и протрубил в рог. С другого берега пронесся ответный звук рога. – Однако. Герцог, оказывается, уже не спит и ждет меня. Неужели, у него хорошие агенты в моих землях? А, может, он уже знает о предложении папы Урбана?..»

Раймон тряхнул головой, отгоняя эту мысль, которая прочно засела в его голове. Туман, между тем, все еще не расступался, окутывая мост больше чем наполовину его длины. Граф крикнул, сложив руки у рта:

– Герцог Гильом! Я, Раймон де Сен-Жиль! Ты звал меня?

Из тумана раздался веселый голос Гильома:

– Ждал! Я очень, ты даже не поверишь, ждал тебя! Выходи на середину моста! Я уже иду!

Раймон насторожился. Он не был трусом, о его храбрости и отваге слагались истории, его яростные и дерзкие рейды против мусульман Испании становились «притчей во языцах». Но, сегодня, какой-то непонятный испуг, словно зимний мороз, пробежался по коже графа:

– Я иду, герцог! Но, я буду не один!..

– Ладно! Черт с тобой! Бери с собой хоть всю свою ораву и толпу чертей из преисподней!..

Голос герцога приближался и, внезапно, прямо перед графом Раймоном из тумана возник силуэт герцога Аквитании. Гильом был в чешуйчатой броне, явно испанской или наваррской работы, мягкой и надежной, которая не стесняла его движений и не сковывала при битве на мечах. Шлем, герцог не надел, он шел с непокрытой головой, высокий, светловолосый, статный. Только меч и кинжал были на нем. Он подошел к растерянному Раймону и протянул свою руку, закованную в кольчужную рукавицу:

– Привет, кузен! Как дела? Здоровье?..

– Нормально, Гильом…

Гильом ухмыльнулся, посмотрел по сторонам, словно высматривая кого-то в тумане:

– Что-то у тебя, Раймон, какой-то странный вид. Ты, часом, не заболел? Или, ты плохо спишь по ночам? Может, известия, какие? – Словно издеваясь, спрашивал его герцог.

– Да. Зуб у меня болел почти четыре дня. Совсем измотал он меня…

– Ой-ой! Надо внимательнее следить за зубами! Не следует напиваться, словно скотина какая-то, холодного вина из ледника!

Граф испугался: «Неужели, герцог знает о визите посланца папы Урбана?»

– И, да, и, нет. Больше, наверное, зуб измучил…

– А-а-а…. А, я, грешным делом, подумал, что ты совсем голову от счастья потерял! Не знаю, как я сам повел бы себя… – сделав загадочный вид, сказал Гильом Аквитанский.

Граф де Сен-Жиль отступил на шаг, испуганно оглянулся назад, и ответил:

– Не понимаю, о чем это ты?..

Гильом подошел вплотную к нему, заглянул ему в глаза своим пронзительным и холодным взглядом светлых голубых, словно лед, глаз:

– Мне-то, прошу тебя, голову не морочь! Или ты думаешь, что я, герцог Гильом Аквмтанский, похож на дурака? У меня нет желания играть с тобой, кузен, в прятки!

Раймон положил руку на эфес меча, выставил одну ногу вперед, принимая устойчивую позицию:

– Я не сомневался, что ты, кузен, жутко осведомленный человек! Да. Мне, на днях…

– Тебе, словно дурню, подсунули химеру! Ты, случаем, не дал своего согласия?

Раймон подбоченился и ответил:

– А, что, если и дал?..

Гильом плюнул на бревна моста, растер плевок ногой, поднял голову и пристально посмотрел на него:

– Ты – идиот! Ты просто идиот, кузен!..

Раймон покраснел от возмущения:

– Ты, слова-то, подбирай! Ответить можно за такое!..

Гильом засмеялся:

– Ой! Как я испугался! Граф Раймон! Слушай меня и запоминай! Больше я повторять не буду! Ты, ни словом, ни вздохом, ни взглядом своих бесстыжих глаз не выдашь наш разговор! Если же ты, кузен мой, проговоришься, особенно папе Урбану, клянусь Богом и Адом, я так перетрясу все твое графство! Ей Богу! Это будет почище исламского завоевания Тулузы при Пипине Коротком! Ты меня понял, кузен Раймон? Я разорю земли Тулузы и Альбижуа! Я захвачу Тулузу и присоединю ее к своей Аквитанской короне! Откажись от короны Филиппа!..

Граф насторожился. Угрозы Гильома были реальными. Армия Аквитании, Пуату и остальных земель герцога была одной из сильнейших на всем Юге Европы. Угроза удара в тыл, по незащищенным землям, во время похода на Париж сильно озадачила графа Раймона. Он смотрел на улыбающегося герцога, взвешивая каждое его слово. Страх сковывал его.